— Звучит очень знакомо, — криво улыбнулся он.
Надо отдать ему должное, король воров прекрасно танцевал, не был пошлым или грубым и даже не позволил себя провести рукой по спине.
В какой-то момент я просто остановилась.
— Спасибо за танец и приятный вечер, но, думаю, мне пора возвращаться.
— Я решил, что вы останетесь здесь, — спокойно проговорил он.
Я вздрогнула в его руках.
— Но там мои вещи. И я хотела бы всё оставить как есть.
Ладони сами соскользнули с его плеч, а ноги сделали несколько шагов назад.
— Чего вы испугались Лида? Завтра вещи вам привезут.
Дрок отошёл от меня, подошёл к круглому столу и налил коньяк.
— Вы же умная женщина и все понимаете. В логове безопасно и мне не придётся лишний раз светиться в борделе, но главное, вас, Лида, запомнят меньше людей. Нехорошо будет, когда мы придумаем вам легенду и легализуем в этом мире. Вы слишком уникальны, чтобы так бездарно вас растрачивать.
Всё добродушие и расслабленность с него слетели, тяжёлый взгляд просто пригвоздил к полу. В тот момент я не очень поняла, что его так разозлило, но то ли завуалированный отказ, то ли неподчинение.
И я думала объясниться, но побоялась. Иногда его окружала такая аура власти, что просто хотелось отойти подальше, чтобы она не душила.
— Дрок, — вбежал темноволосый мужчина, — там Верт и Гром нарвались на патруль. Они ранены.
— Лекаря вызвали? — он сразу переключился и сосредоточился.
— Водитель поехал за ним.
— Я могу помочь, я была в своём мире лекарем, пусть и другого профиля, но оказать первую помощь смогу, — неуверенно предложила.
Он несколько секунд задумчиво молчал, но, наконец, сказал:
— Хорошо.
Оказалось, что в доме было ещё три подземных этажа. Жилых и по-своему прекрасных. По всему периметру были встроены фальшивые окна, за которыми угадывались незнакомые пейзажи, от них исходил совершенно привычный дневной свет. А на самом нижнем, дом соединялся со множеством подземных ходов и городских тоннелей.
Мы спустились на этаж, где проживала вся банда логова, в основном это были дети. Из комнат высовывались чумазые мордашки беспризорников. Но было несколько взрослых мужчин и женщин. Остальные предпочитали селиться в городе.
Комнатка, в которую нас привели, была серой и тусклой, больше похожей на подвал.
Раненые лежали на кроватях. Им было лет по восемнадцать — двадцать.
Один был в отключке, второй, прижав руку к обожжённому боку, стонал.
Я осмотрела того, кто был без сознания, пульс прощупывался, но у него была сломана рука. И на ноге пробита артерия. Я попросила ремень, Дрок кивнул. Моя просьба не обошлась без скабрёзных шуточек, но мужчина постарше расстегнул и протянул мне, я наложила жгут.
— Ремень может стягивать ногу не более на двадцати минут. Часы есть?
Здоровяк с самодовольной усмешкой протянул руку, и задрал рукав пиджака, на ней красовалось трое наручных часов. И там было всего четыре деления.
— Нужно считать двадцать раз по шестьдесят.
— Я посчитаю, — сказал щуплый мальчишка с пшеничной шевелюрой с живыми, любопытными глазами.
Я тоже стала вести отсчёт, только мысленно.
Со вторым сложнее у него могут быть повреждены внутренние органы, хотя кровотечения нет, и рана не выглядела глубокой, но я совсем не понимала, как магия воздействует на тело. Решила, что первая помощь при ожогах не повредит.
Принесите крепкий алкоголь и холодной воды, кружку, ножницы или нож.
Мне достаточно быстро всё это доставили, я обработала руки и нож, разрезала рубашку, удалила частички не припаянной к телу материи и полила рану холодной водой, через минуту ещё и ещё раз.
— Это чтобы рана не углубилась и восстановилось кровоснабжение тканей, — пояснила я Дроку.
Набрала кружку холодной воды и заставила выпить.
— Пришёл лекарь, он осмотрел больных и первым стал заниматься тем, у кого перебита бедренная артерия.
— Кто оказывал помощь? — спросил он, сосредоточенно изучая пробитую ногу.
Я ответила, лекарь удивился, но продолжил:
— Кто может помочь?
Сильные и смелые мужчины, работники ножа и топора сделали шаг назад. Остались Дрок, вихрастый мальчишка и я.
— Я помогу, — сказала.
Он кивнул. Лекарь работал очень быстро и профессионально. Попросил снять жгут, сам создал пентаграмму, остановил кровь, магически стянул края раны.
Перешёл к руке, разрезал рукав.
— Держите его за плечи.
Сам создал пентаграмму, потянул запястье на себя, больной застонал, под кожей словно что-то зашевелилось, заходило, исчезали выпирающие острые углы раздробленной кости.
Протянул мне две рейки и узкую полоску ткани, спросил, смогу ли я забинтовать, на что я ответила согласием, а сам ушёл ко второму.
Я аккуратно наложила шину. Лекарь посмотрел на мою работу и кивнул
— Ему нужно много пить воды, — обратился он к одному из стоявших поблизости.
Второго лекарь тоже осмотрел, нарисовал пентаграмму и направил на повреждённый участок, достал мазь, обработал рану и оставил её.
— Курт, — позвал Дрок, — проводи Лиду в моё крыло, она будет жить с нами.
Вихрастый мальчишка осмотрел меня с ног до головы с настолько двусмысленной кривой улыбкой, что мне захотелось отвесить ему подзатыльник.
— В твою комнату, Дрок?
— Нет, в бежевую спальню. Лида наша гостья и пока она здесь, она часть нашей семьи. Если она пострадает в логове или за его пределами, то я найду и того, кто недоглядел, — он говорил спокойно, но в комнате воцарилась тишина.
— А если она захочет пострадать сама? — похабно спросил неприятный мужичок с гнилыми зубами.
— Она не захочет, — отрезал Дрок, — или вы все будете её очень вежливо отговаривать, а кто не сможет, лишится переговорного устройства.
— Идём, — потянул меня за рукав мальчишка, он разговаривал неприветливо и всё время хмуро косился на меня.
— Здесь можно умыться и постирать?
Платье всё было в чужой крови, туфли я тоже запачкала.
— В нашем крыле есть купальня.
Мальчишка всеми силами показывал, что я ему совсем не нравлюсь, даже пытался брезгливо кривиться, когда смотрел на меня, но вся его показная нелюбовь была лишь тревогой за своё будущее.
Тем же вечером я встретила Дроком, когда шла из купальни в халате, который по моей просьбе принесла горничная. Не ожидала, что он так быстро вернётся. Я глубоко задумалась, смотрела себе под ноги и заметила его слишком поздно, когда подошла к нему очень близко и непроизвольно я сделала всё, чтобы избежать даже малейшего прикосновения.
Он хмыкнул, пожелал мне спокойной ночи, и мы разошлись.
Чуть позже мне принесли три новых платья и строгую ночнушку.
Так и потекли мои дни в логове.
Я жила в личном крыле Дрока, куда никому, кроме меня и Курта, не было доступа.
Днём я продолжала писать свои дневники о старом мире, вечерами я рассказывала Дроку всё, что могла вспомнить. Время от времени ассистировала лекарю.
Но с каждым днём всё больше чувствовала себя птицей в клетке.
Дрок проявлял ко мне интерес, но мне всё ещё удавалась держать его на расстоянии. Он терпеливо ждал, как опасный хищник поджидает свою добычу. Давал время привыкнуть к нему. Несмотря на то что для меня внешность Дрока не была отталкивающей, но он не будил во мне романтических чувств.
И это тоже его останавливало, Дрок ждал, когда приду к нему сама. И я понимала, что когда-нибудь его терпение лопнет.
Очень скоро на нижнем этаже обнаружила лабораторию и стала приходить туда каждый день. Сначала наблюдала за работой странноватого, очень худого, неприветливого мужчины, потом стала изучать химические растворы, были и те, что я легко определяла по характе́рному запаху и цвету. Постепенно вспоминая когда-то блестяще сданный курс по медицинской химии. Всё же миры наши были очень похожи и набор химических элементов тоже. Локус Рихт также заинтересовался моими опытами и постепенно мы нашли с ним общий язык. Я обратила внимание на то, что в создании некоторых составов он использовал магию, но так и не поняла принципа. Локус долго мне объяснял, но мне навязчиво казалось, что при нагреве происходили те же реакции. Так что алхимия — наука интересная в этом мире, но оказалась для меня достаточно сложной.
