Мы даже не успели обойти весь лагерь и осмотреться.
В центре на огнищах кипели котлы, в них варилась каша. Вокруг костра по широкому кругу были положены срубленные стволы деревьев. Мимо нас прошло несколько лекарей в лес. Военные все были заняты разными делами, кто-то готовил завтрак, кто-то тренировался, двое носили воду, ещё несколько человек без рубашек рубили дрова и складывали их во временную дровницу рядом с походной кухней, кто-то просто лежал у палаток и смотрел в небо.
Женщин в лагере не было и нет да нет все мужчины заинтересованно посматривали в нашу сторону, а Курт всё больше и больше хмурился.
Моего защитника это сильно беспокоило.
Лор Фуртис нездоровый интерес ко мне тоже заметил и дал нам с Куртом две броши в виде золотой птицы.
— Наденьте, лора Преока! Это магический артефакт, который защитит в случае чего, а то эти олухи могут забыть, что лекари неприкосновенны. И мне старому дураку будет спокойнее.
Мы занесли сумки, один из людей графа проводил меня ближайшему ручью умыться. Для этого совсем немного нужно было пройтись по утоптанной тропинке в лесу.
Я попросила оставить меня одну, он покосился на брошь, поклонился и ушёл.
Недалеко я услышала бурлящий шум реки, дошла и к ней. Она была весьма широкой и быстрой, с нашей стороны я вышла на пологий песчаный берег с редкими крупными камнями, на другом берегу виднелся крутой обрыв. Вода была на удивление прозрачной, на дне я отчётливо увидела огромные валуны, потрогала рукой воду, она была ледяной.
Я достала кристалл связи, активировала его и подумала о том, с кем хотела связаться. О Дроке.
— Лида, что-то случилось? — он как всегда был очень сосредоточен и собран.
— Да. Молодой Альфа продал тебя и логово. Сай и остальные не поддержали его решения, но ничего сделать не могут, только нашли способ предупредить. Они считают, что их пытаются подставить, — кратко рассказала я суть.
Он несколько секунд молчал, обдумывая информацию.
— Как ты? Как Курт? — его голос смягчился, было слышно, что это не вежливость и не формальность, а искренний интерес.
— Всё хорошо, правда. Я, возможно, скоро стану лекарем с лицензией, у меня появилась возможность.
— Это очень хорошо, — было слышно, что он улыбается, — не удивлён. Лишить тебя медицины, как лишить меня магии, практически невозможно.
— Шалая ночь. Это переворот?
Он тяжело вздохнул.
— Похоже, что да. Многое говорит об этом. Купцы спешно покидают город, появилось много новых мутных людей, уехало несколько послов, появилось много дешёвых контрабандных артефактов со странными свойствами. Везде говорят о предательстве людей, приближённых к королю, но имён не называют, пошёл слух, что из столицы будут выводить полк.
— Береги себя! — с теплотой и затаённой грустью попросила.
— Лида, если вы почувствуете малейшую опасность, воспользуйтесь с Куртом кристаллом переноса, — обеспокоенно напомнил он.
— Хорошо.
Король воров опять замолк, словно что-то хотел добавить, но промолчал и кристалл связи погас.
Задерживаться у реки я не стала, вернулась в лагерь.
Курту сразу подала условный знак, что с Дроком поговорила, мальчишка кивнул.
В нашу палатку военные бросили два тюфяка, я из сундука достала одеяла и подушки. Курт помог мне соорудить из палок что-то наподобие вешалки, и мы повесили наш совсем скромный гардероб.
С мальчишкой я не разговаривала. Я сердилась и ждала, когда моя злость утихнет. Умолчать о таких серьёзных вещах просто потому, что он на меня обиделся, уму непостижимо. В конце концов, Курт не выдержал напряжения и взмолился.
— Эль, честно, я не знал! Думал, что это очередная облава, логово спокойно уйдёт от любой!
Я шикнула на него, чтобы говорил потише.
— Если Дрок, — имя короля воров я произнесла только губами. — пишет об этом, значит, это крайне важно. Крайне. А я дура понадеялась, что если бы это касалось и меня, ты бы не стал утаивать.
— Эль, прости. Я же говорю, что не знал, — виновато склонил голову.
— Порой взрослые оценивают ситуацию чуть лучше, ты так не считаешь? Иногда просто нужно сказать! — в моём голосе была слышна такая жёлчность, что сама скривилась, но меня несло.
Мне срочно нужно было куда-то выйти, чтобы не наговорить тех слов, о которых я завтра сильно пожалею.
К счастью, в нашу палатку заглянул лор Фуртис.
— Идёмте, лора Преока, все лекари собираются, думаю, и вам сто́ит послушать.
Курт высунул голову из палатки, и лор Фуртис продолжил:
— И ваш помощник тоже может пойти.
Мы зашли в большую палатку, в центре стоял стол, в углу целый стеллаж с лекарствами.
На меня с удивлением покосились мужчины, но промолчали.
Фуртис представил меня как своего второго помощника.
Высокий жилистый человек, похожий больше на кузнеца, чем на лекаря. Стал рассказывать прибывших.
Началось это ещё две недели назад с трёх женщин, проводящих неизвестный обряд. Так решили деревенские. Но прошли сутки, женщины не только не остановились, но к ним присоединилось столько же новых. Часть деревенских испугались и отбыли к родичам в ближайшие деревни, особенно много уехало недавно разрешившихся, а также тех, кто в тягости. Но несколько, увы, не успели.
— Что с младенцами? — спросил лор Верт.
— Пристроили к кормилицам, до этого присматривала соседка.
— Та, что осталась в разуме?
— Да.
— Мы слышали, что несколько солдат тоже поддались этому странному воздействию?
— Увы, и лекарей тоже.
Он сказал, что на ночь людей усыпляют гимнусом, чтобы они отдыхали, днём подпитывают магией. Поить людей удаётся, а накормить практически нет.
Когда закончилось наша своеобразная планёрка, я вздохнула. До последнего момента боялась, что лор Фуртис объявит меня знатоком в этом вопросе и попросит хоть что-то объяснить.
— Что нам делать? — узнала у Фуртиса.
— Сегодня отдыхаем, завтра пойдём на поляну осмотримся и после, я бы хотел услышать ваши идеи.
Генерала с его людьми нигде не было, скорее всего, ушли отдыхать. У меня глаза тоже закрывались после бессонной ночи. Я поплелась в палатку и упала на тюфяк.
После полудня я чувствовала себя гораздо лучше. Курта нигде не было, но я даже не обеспокоилась, мальчишка прекрасно ориентировался на любой местности.
Солдаты готовили обед, ароматно пахло мясным бульоном и специями.
Я спустилась к реке, умылась, села прямо на большой валун и подставила лицо солнцу.
— Я думал, что вы сразу помчитесь к больным.
Я слышала позади шаги, но так и не обернулась, почему-то так и подумала, что это граф.
— Нам дали выходной, и я решила воспользоваться этим.
— Вы считаете, что быстро мы не справимся?
— Если это то, о чём я думаю, то, скорее всего, нет.
Он сел рядом.
— И что это?
— Пусть будет массовый протест. Иногда с какими-либо изменениями в обществе законами, правилами наша психика не справляется, и люди начинают странно себя вести. Иногда это может длиться несколько дней, иногда месяцев.
— Вы видели подобное?
— Нет, мне об этом рассказывал один знакомый лекарь, — ответила ему.
Нашего преподавателя по общей психологии можно же назвать моим знакомым?
— И кто он?
— Опять пытаетесь меня подловить? Вряд ли законно было обучать женщину, я вам не скажу.
— Всё же вас учили?
— Думаю, вы давно об этом догадались.
Мы немного помолчали, почему-то я совсем не чувствовала напряжения, скорее всего, стала привыкать к графу.
— Люблю быструю воду, могу смотреть на неё вечно, — неожиданно заговорил он. — Когда мне было семь, я сбега́л от няни. У меня было укромное место у реки, где меня не было видно со стороны поместья. Небольшой кусочек песчаного пляжа, вокруг полностью густо заросший кустами.
— Вы не читаете мне мораль, не обвиняете, не злитесь. Удивительно! И даже разговариваете, как с человеком.
Он засмеялся.
— Не делайте из меня монстра.
