колени и сгрёб в объятья прямо на стуле.
– Ренар, – я совсем растерялась от его действий.
А мужчина сжал сильнее, уткнулся лицом мне в живот и замер. Без слов, без движений, просто застыл вот так.
Я не стала больше ничего говорить. Осторожно высвободила руку и, положив ему на спину, принялась бережно поглаживать чёрные, убранные в низкий, сейчас немного растрёпанный хвост волосы.
– Я найду, – глухо и бесконечно упрямо успокоил ректор.
У меня в этом не было никаких сомнений, но сейчас:
– Ты идёшь спать, – заявила непримиримо.
С тихим вздохом Ренар поднял голову, заглянул мне в глаза, находящиеся, не смотря на его позу, на одном уровне с глазами архимага, и сообщил:
– Мы с тобой подняли на уши всю столицу… снова. «Спать» откладывается минимум на сутки.
Понимая, что спорить в такой ситуации бесполезно, я вздохнула, провела ладонью по щеке подавшегося за прикосновением мужчины и решила:
– Тогда я обратно в лавку, – и раньше, чем он успел возразить, торопливо добавила, – всё равно спать не хотела, я после заклинания выспалась, а уйти согласилась ради тебя, да и всё равно не усну же сейчас.
Архимаг поджал губы и нехотя кивнул, не скрывая недовольства.
* * *
Сидя в мастерской, я даже сквозь увлечённую работу слышала, что город планомерно переворачивают вверх дном. То и дело выла сигнальная сеть столицы, гудел от колоссального количества высвобождаемой энергии воздух, время от времени на особо сильных и близких заклинаниях дрожали стены зданий и дребезжали стёкла. Жутко, очень жутко.
Но почти в пять утра в дверь мастерской раздался громкий, показавшийся радостным стук.
Я торопливо поднялась, набросила иллюзию на кабинет и открыла дверь, вопросительно глядя на действительно очень довольного молодого мага.
– Нашли! – выдохнул он.
Ещё двое магов, оставленных Ренаром в качестве охраны в лавке, которым было категорически запрещено входить ко мне в мастерскую и отвлекать от работы, только если ситуация не критическая, выглядели менее радостными и более собранными.
– Никто не пострадал? – спросила я с тревогой у того, кто ко мне с кратким докладом пришёл.
– Все целы, – кивнул, и в карих глазах я разглядела огонёк удивлённого одобрения, – но лорд Армейд велел передать вам это.
И мне протянули магией запечатанную коробку, которую я сразу и не приметила.
– Спасибо, – поблагодарила растерянно, принимая её.
– Это, – парень мне на руки кивнул, – нашли на складе, на который вывел след. Сам артефактор скрылся, едва понял, что его вычислили, но лорд Армейд взял его след. Далеко не уйдёт.
И дальше без паузы совсем уж пугающее:
– Вам артефакты тоже нести?
Я застыла, потрясённо глядя на парня и искренне не понимая, как реагировать на его слова.
Мне улыбнулись, неожиданно тепло и успокаивающе, и так, словно это должно было сразу всё объяснить, сказали:
– Мы люди генерала, не короля.
Яснее не стало, но я на всякий случай осторожно кивнула и решила:
– Несите.
А сама ушла в мастерскую, оставив дверь открытой, поставила коробку прямо на листы визуально карт, откинула крышку… и перестала дышать.
Коробка оказалась доверху заполнена бумагами и чертежами, а поверх всего лежал рисунок. Моего «Шепота души». Только вот я была достаточно умной, чтобы мгновенно осознать: не «Шепот души», а «Тайна сердца». Её рисунок лежал поверх разработок.
Моих разработок, жестоко и бесчеловечно переделанных.
Я убедилась в этом сразу, едва вытащила всего несколько листочков. Но чем глубже я зарывалась, тем сильнее становилось моё потрясение.
Оказывается, разработок Инфарнеля, переделанных этим артефактором, было в разы больше, чем я думала. Он переделал буквально всё! Всё, что мы когда-либо придумывали! Всё, о чём мы когда-либо хотя бы размышляли, что так и осталось лишь мыслью на бумаге – он воплотил и видоизменил!
И медленно оседающая на стул я запоздало осознала то, чего не понимала, о чём даже не задумывалась всю свою жизнь.
Инфарнель – справедливый и неуловимый артефактор, самоотверженно работающий на благо простых людей, до которых правительству зачастую нет никакого дела… Мы создали прекрасное прикрытие для того, кто преследовал иные, злые цели. Нечестные. Несправедливые. Опасные.
И раскрыть действия этого артефактора мы могли лишь в одном случае: если бы раскрыли себя.
Это гениально. Настолько, что я невольно ощущала уважение по отношению к тому, кто сделал невозможное и взломал мои амулеты. Хотя… этот человек изменил практически все разработки, в которых я принимала участие или которые создавала сама с нуля. А творения артефакторов, подобно картинам или стихам, имеют свой уникальный стиль. Почерк. То, что при должном поиске можно отыскать с очень большой вероятностью.
Если этот артефактор провёл тщательный анализ, он вполне мог отыскать слабые места амулета-полумесяца.
Беда в том, что я сама даже примерно не представляла, какие.
Послышались шаги, и в мастерскую широким шагом вошёл всё тот же парень-маг из людей генерала, то есть Ренара Армейда. Глянул на меня, приблизился, поставил вторую коробку рядом с первой и заботливо спросил:
– Лекаря?
На мой удивлённый взгляд ответили простым:
– У вас такой вид, словно вы сейчас сброситесь с крыши.
– Правда? – удивилась искренне, вскинув брови.
Маг не ответил, но смотрел очень настороженно.
Пришлось взять себя в руки, сесть ровно, а то едва по стулу не сползала, и решительно заявить:
– Я лучше сброшу с крыши того, кто это, – злой кивок на коробки, – сделал.
Парень криво улыбнулся и без какого-либо сожаления поведал:
– Сомневаюсь, что лорд Армейд позволит гаду отделаться так легко.
Просто не стала об этом думать.
А маг просто не стал продолжать разговор, поклонился коротко и вышел, закрыв за собой дверь.
Я осталась сидеть, угрюмо обдумывая ситуацию. Но тут думай, не думай, а проблема сама себя не решит, так что пришлось подняться и вернуться к поисково-считывающему маячку.
* * *
Я закончила к семи утра. Не поверила сначала, и несколько минут просто сидела и смотрела на камень перед собой, пытаясь заторможено понять, что делать следующим.
Поняла, что нечего. Я всё сделала.
Не веря, прикрыла глаза и внутренним взором посмотрела на маячок. Затем послала лёгкий импульс по потокам, поняла, что не исправленных ошибок не осталось.
Открыла глаза и… осталась сидеть, продолжая смотреть на камушек.
Не знаю, сколько так продолжалось, но в какой-то момент дверь мастерской открылась. Без стука.
Я подняла голову и взглянула на Ренара, не стучит только он один.
Выглядел архимаг неважно. Потемневшее уставшее лицо, злой тёмный взгляд, упрямо сжатые губы. Движения резкие, дёрганные.
Поняла, что в такой ситуации могу подбодрить его только одним.
Подняла подрагивающими пальцами камушек, показала оставшемуся стоять на
