для меня потеряна. Между нами не будет дружбы, потому что я для нее всегда буду эйной. Даже рассказ о моем мире, где нет рабства, ничего бы не изменил.
— Я тоже рада тебя видеть, Тефра. Встань, нам пора отправляться в путь.
Был ослепительно яркий полдень, когда наша процессия наконец прибыла к резиденции альфы. Первое, что я увидела, — высокая стена из светло-песочного обтесанного камня. Она была увенчана крытой галереей с рядом узких бойниц. Два окна надвратной башни смотрели пустыми темными глазницами, меж которых висел ало-зеленый флаг империи Никсар.
Чтобы произвести нужное первое впечатление, я нарядилась и пересела из повозки в паланкин. Именно поэтому мне довелось увидеть, как скривился ехавший рядом эрд Делис при виде имперского флага.
Не любят тут Арнау и, поскольку я его представитель, меня тоже любить не будут… Обидно. Ничего не сделала, только умерла — и вот, уже виновата перед всеми. Во что же ты меня втянула, Хамарра?
Ворота резиденции были заперты, и это вызвало у меня вопросы.
— Кажется, нас не встречают? Не ждали? — обратилась я к Лиэру.
— Думаю, они просто не хотят оказывать почтение человеку, той женщине, что опозорила их альфу, отправив в бордель.
— Но это же не я, а император!
— Неважно. Отыграться за это попытаются именно на вас. Я подслушал на рынке свежие сплетни, пока мы ехали через город. Народ придумал вам весьма занятную биографию.
— И что же в ней?
— Вы любимая наложница Арнау, которая так угодила ему в постели, что он взялся исполнить три ваших желания. Первое — власть над барсами и всем имуществом альфы, второе — отправка эрда Солера в бордель, третье — титул свободной, неприкосновенной эйры. Говорят, Арнау научил вас всевозможным премудростям, прежде чем отправил сюда, чтобы вы ловко справились с неуплатой налогов и бунтами.
— Что за бред!
— Ничто не может заблуждаться так глубоко, как общественное мнение, моя лассара, — с язвительно-покровительственной интонацией заметил барс, покачиваясь в седле. — Я пошлю кого-нибудь поворошить этот муравейник.
— Не стоит. Пусть сюрприз будет, — мрачно усмехнулась я.
— Да, лассара, — кивнул он и пришпорил коня, чтобы оказаться во главе процессии. Мне показалось или по мере приближения к цели нашего путешествия он становился все мрачнее?
Трубить в рог у самых стен резиденции Арк-Надар эрду все же не пришлось: когда наша процессия приблизилась к воротам, те вдруг распахнулись. Здание, представшее перед моим взглядом, поражало количеством круглых куполов и острых тонких башен, устремленных в небеса.
— Впечатляет? — мурлыкнул над ухом Лиэр, и я вздрогнула.
— Это же целый дворец. Меньше, чем у Арнау, но заблудиться явно есть где, — ответила я.
Передо мной расстилался огромный двор с подстриженными газонами и веером из пяти дорожек, разбегавшихся в разные стороны. Тут и там виднелись клумбы и деревья. Последних было не слишком много, и посажены они были так, чтобы не заслонять вид на саму резиденцию.
Мой паланкин понесли по средней дорожке, вдоль которой стояла запыхавшаяся челядь. Множество мужчин и женщин едва успели выйти, чтобы поприветствовать новую хозяйку Арк-Надара и всего клана снежных котов.
Липкие тенёта опасливых, ненавидящих, любопытных взглядов окутали меня, а потом по рядам оборотней пронесся изумленный вздох. Двуликие заметили Эриссии — неувядающие цветы демиурга.
Не было больше брошенных украдкой взглядов, все беловолосые и голубоглазые завороженно и неотрывно смотрели на меня, заново изучая, оценивая, пытаясь понять, как такое возможно, чтобы Хамарра благоволила какой-то там человечке.
У одного из мужчин со звоном выпал из руки метательный нож, который, очевидно, предназначался мне. Покосившись на упавшее оружие, барс рухнул на колени, рассчитывая вымолить прощение. Следом за ним мне поклонились остальные.
Остались стоять лишь двое мужчин и одна женщина, выстроившихся у подножия лестницы, ведущей к входу в здание резиденции.
Когда Лиэр помог мне спуститься и я с неспешной важностью сошла по подставленной лесенке, троица склонилась передо мной в полупоклоне.
— Приветствуем вас, лассара! — произнес один из мужчин, в то время как прочие хранили молчание. — Я Гиал, заместитель эрда Солера. Позвольте проводить вас внутрь. Вы, очевидно, устали с дороги. Прошу простить за ненадлежащий прием. Мы ждали вас позднее.
Эти слова заставили меня внимательно оглядеть Гиал с головы до ног. Не он ли организовал покушение на меня?
Волосы барса были стянуты в хвост шелковым черным шнуром. Длинная рубашка, штаны, камзол и кушак были разных оттенков фиолетового. На шее заместителя Солера на длинной, массивной серебряной цепи висел кулон в виде оскалившейся морды барса с алым камнем, зажатым в зубах. Символ власти, с которым Гиал не хочет расставаться?
— Приветствую, ихи Гиал. Вы правы, я утомлена, но не настолько, чтобы не спросить имен ваших спутников, — заметила я, позволяя барсу взять мою ладонь и ткнуться в нее носом в знак приветствия.
Кошка пробудилась от прикосновения Гиала, призрачная, сияющая голубым светом лапа появилась вокруг моих пальцев и чуть сжала коготки вокруг руки оборотня, и тот отпрыгнул от меня, как ужаленный, разглядывая, словно диковинное чудовище.
А потом, кулон на его шее засиял алым и, видимо, начал жечь заместителя альфы, потому что тот вскрикнул и сорвал его с себя, протягивая мне, и я чуть не сделала шаг назад, но вовремя удержалась. Почувствуют малейший страх — не будут уважать. Боже, я правда должна взять эту сияющую и горячую, как только что вскипевшей чайник, подвеску?
Я не знала, что делать, но призрачная кошка сориентировалась быстро: она вырвалась у меня изнутри и предстала перед изумленными барсами. Ее рык пронесся над двором, заставил дребезжать стекла в окнах, вибрировать землю. Многократно отразившись от стен, он пробирал каждого во дворе до самого сердца.
Когда кошка приблизилась и коснулась кулона лбом, он погас и растворился в воздухе, чтобы через миг его призрачная копия появилась на шее древней оборотницы.
Кошка прыгнула ко мне, с разгона влетая в мое тело и растворяясь в нем. Я чувствовала ее удовлетворение и ликование. Она словно бы говорила: “Я снова живу. Я вернулась на свое место, к своему народу!”
Чужая мысль в моей голове заставила меня встревожиться и поймать себя на мысли, что мне не очень-то нравится такое соседство. Что, если завтра проснусь в этом теле лишь сторонним наблюдателем, а управлять моими телом и жизнью будет частица души древней повелительницы барсов?
Потрясенный Гиал стоял, неэстетично разинув рот.
— Неужели…
— Лассара устала, проводи же в ее внутрь, ихи Гиал, — резко произнесла женщина, и мое внимание сосредоточилось на ней.
Цвет ее длинной туники был светло-сиреневым, а пояс из квадратных золотых
