обсуждали всё это со мной!..
***
Аромат дешёвых китайских палочек смешивался в спортивном зале с запахом пота и талька. Кажется, никто не догадался открыть форточку сразу после того, как отсюда ушла группа степ-аэробики. Икеевские свечи горели, сжигая остатки кислорода.
Кару мутило. Ей казалось, ещё немного, и она упадёт в обморок. Очень хотелось побыстрее выбраться отсюда на свежий воздух, пусть для этого и пришлось бы перекопать пару соток в деревне у Танори или рыскать по лесам и полям в поисках Чёрной и Альорда. Но уйти из «Наруата» прямо сейчас было невозможно. Хоть она и не собиралась ничего рассказывать старой драконихе о том, что говорят её сёстры, сама Кару хотела оставаться в курсе всего происходящего. А для этого надо было держать себя в руках, ни с кем не ссориться и не устраивать демаршей. Она и так чуть не прокололась с Ритой…
Кару не могла поверить, что на протяжении стольких лет по два раза в неделю, а то и чаще, собиралась с этими тремя драконихами и несколькими Непроявленными (они периодически менялись) на радения, сперва в каком-то ДК на окраине города, а потом, в девяностых, когда Ахорет открыла в бывшем «почтовом ящике» свой спорт-клуб, и в этих стенах. Их наряды, сшитые из подкладочной ткани, их дешёвая конспирация, весь этот странный и нелепый антураж – свечи, китайские благовония, музыка из проигрывателя – как-то совсем не вязались с высокими словами о служении и предназначении, верности и преданности грядущей Госпоже. Раньше она этого не замечала, всё казалось правильным. Но теперь у Кару словно бы открылись глаза, она увидела окружающим мир таким, каков он есть на самом деле. И это «на самом деле» не вызывало ничего, кроме тошноты и скуки.
Ахорет сидела на полу по левую руку от Кару. Чёрная накидка стекала с её плеч эффектными складками, и тёплые отсветы огня блестели в её глазах. Она говорила:
– Три их было, великих сестры, возжелавших большего. Мало было им неба их, и моря их, и земли их, и города их. Тесен им был их мир, и захотели они открыть Врата… Три их было, мудрых и смелых, перешедших предел. И отдала каждая то, что любила больше жизни.
Ахорет незаметно ткнула Кару локтем. Кару подхватила:
– Я – Таха, отдала вратам своё Прошлое.
– Я – Непет, отдала своё Будущее.
– Я – Ашет, отдала Настоящее.
И снова настал черёд Ахорет:
– Три ключа открыли Врата – отец, сын и брат. Кровь пролилась, и они распахнулись. Три их было, великих сестры, что прошли сквозь Врата. Три их было, мудрых и сильных, что привели в этот мир драконов.
Кару слушала и ей казалось, что всё это происходит не с ней, что сейчас Ахорет включит свет, засмеётся, скажет: «Поиграли и будет!» – и все они снимут эти нелепые тряпки и разойдутся как ни в чём не бывало. Но радения продолжались. Теперь надо было всем вместе петь и славить грядущую Госпожу.
– О прекрасная Госпожа, сладостен взмах крыльев твоих, точен удар когтей твоих, милосерден взгляд глаз твоих. О великая Госпожа, дай познать твою мудрость, дай познать твою милость, дай пройти сквозь Врата, дай узреть белые стены Артан-Наруата.
Она делала вид, что поёт вместе со всеми, хотя язык едва ворочался во рту, а каждое слово повергало её в холодное оцепенение. Опять, как только что с Ритой, хотелось подойти к каждой, положить руки на плечи и спросить, понимает ли она, чего сейчас призывает и о чём просит. Рассказ Танори о бойне, в которой сгинули все Сёстры Белого города никак не шёл у неё из головы.
Но вот пение прекратилось, опять слово взяла Ахорет:
– Скажи Кару, скажи, сестра наша, видела ли ты вчера нашу Госпожу?
Кару кивнула, но остальных этот ответ не устроил.
– Я видела нашу Госпожу вчера.
– Ведомо ли тебе её имя?
– Она поведала мне его. Имя нашей Госпожи – Ашет.
Улюлюканье, хлопки, смех… Слова Риты, обращённые к кому-то из Непроявленных: «Я же говорила!» Кару почувствовала, как её подхватили под руки, повели куда-то, закружили в танце, и мир поплыл, понёсся мимо.
***
Кару собиралась уже уходить, когда Ахорет окликнула её и попросила остаться, подождать, пока она проштампует абонементы шести пенсионеркам, пришедшим на группу «Здоровая спина». Одна дама, строгая, с ёжиком седых волос и ухватками опытной учительницы, уговаривала Анечку перенести будущее занятие на следующий месяц.
Облокотившись о стойку регистрации, Кару вертела в руках заламинированный прейскурант, и всё никак не могла взять в толк, про какую Анечку идёт речь и о чём просит эта странная женщина, по возрасту годившаяся ей в дочки. Наконец она вспомнила, что Ахорет в человеческом обличье зовут Аней. Но суть просьбы от неё всё равно ускользала.
Дама с ёжиком наконец отправилась в раздевалку, и «Анечка» громко вздохнула:
– Вот сначала берут абонемент подешевле, без переносов, а потом начинаются уговоры… Что, так сложно сто рублей переплатить, но потом мозги не жевать?
Кару понимающе кивнула. Обсуждать с Ахорет спортивных пенсионерок ей не хотелось. Причём не хотелось ещё и потому, что у них были какие-то планы на следующий месяц, а сама Кару этим похвастаться не могла.
– Ты зачем девочку обидела? Она после вашего разговора пошла в туалете плакать. И мне всю футболку проревела.
– Думать надо головой потому что. Развели тут кружок кройки и шитья. Слушать противно. Речь идёт о жизни и смерти, а они тут балаган устраивают. Самодеятельность!..
Глаза Ахорет сузились, голос стал резким:
– Они хотят угодить нашей Госпоже, порадовать её. А ты разве этого разве не хочешь?
– Я не хочу, чтобы последние часы Альорда отравили этой бессмысленной клоунадой. Он мой друг, и если…
– Альорд, Альорд!.. Свихнулись вы все на нём что ли?
– Кто – мы? – насторожилась Кару.
Ахорет растерянно замолчала.
– Давай договаривай, кто – мы.
– Ну ты… Ната…
– Она приходила сюда? Звонила?
– Эсэмэску прислала. Мол, так и так, хочу к вам приехать, поговорить. Ну и Альорда упомянула.
У Кару возникло желание потребовать телефон и самой прочитать сообщение, но в последний момент она передумала. Не стоило сейчас окончательно ссориться с Ахорет. В прошлый раз Танори спугнула Нату, и Натва натравила на Чёрную Мэльира у них за спиной. Больше так ошибиться было нельзя.
– И что ты ей ответила?
– Позвала к нам в среду вечером. На этой неделе.
Кару усмехнулась, вообразив Нату, в чёрной футболке новообращённой летящую в хороводе в душном спортзале.
– Прям на наши радения придёт?
