Надо же, я даже не подумала об этом в таком ключе, хотя могла бы догадаться! Ведь мы даже целоваться не можем с кем-то посторонним и говорить о сильных чувствах к другому, если они конфликтуют с магией обряда. И это вновь возвращает к мысли о признаниях любви к Агнессе, а также моих словах Эйнару.
— Скорее всего, — Эйнар ещё крепче сжал меня, отчего начала кружиться голова.
— Эйн…
— Прости, я слишком увлёкся! — он аккуратно усадил меня на кровать и вновь двинулся к шкафу. — Мне там определённо понравилось, — хмыкнул он. — И магия экономится, не надо её тратить на заклинание невидимости.
— Да, побереги магию, — кивнула ему, ощутив холод от того, что его руки перестали меня согревать. — Но тебе лучше сменить место, меня сейчас будут переодевать и полезут в шкаф.
— А, да, у вас, дам, свои ритуалы: переодеваться по десять раз на дню и всякое такое, — хмыкнул он и пошёл в сторону штор.
Очень вовремя, потому что в спальню вошло сразу четыре служанки, принявшиеся суетиться вокруг меня. Одна, как и следовало ожидать, полезла в шкаф, вторая взялась меня раздевать, третья двинулась в сторону трельяжа к расчёске и шпилькам, а четвёртая, та самая Фло, подошла к окну и поправила штору. Ту самую, за которой притаился Эйнар. Оказалось, кусок его сапога выглядывал, а она взяла и… прикрыла его.
Вот это новости! Неужели она решила играть на нашей стороне? Видимо, ради Николя. Вот что с людьми любовь делает! Её что, даже волчье обличие уже не пугает? Она же вот совсем недавно упала от него в обморок.
— Его величество сообщил, что будет сегодня в тёмно-синем, просил одеть вас в голубое, — служанка, отвечавшая за выбор нарядов, вытащила пару вариантов.
У одного был очень откровенный вырез, а у второго мне не понравился оттенок. Поэтому я собиралась отказать от обоих, но… подвязки для чулок снова нагрелись, и во мне проснулось безрассудство.
— Первое, — ох, что же там за магия у Аарона, если я так странно себя веду?
Самое удивительное, что никого мои красные подвязки не смутили. Такое чувство, что на них вообще не обратили внимания. Взгляды скользили мимо них даже тогда, когда меняли чулки на более тонкие и подходящие к платью. Полупрозрачные, с затейливой вышивкой в тон платью.
— Чьи это вещи? — я вдруг осознала, что мои сундуки как стояли в кладовой, прилегающей к покоям, так и остались там, а я впопыхах как-то не обратила внимания на такие мелочи.
Неудивительно, когда каждую минуту происходит что-то из ряда вон выходящее, либо вообще лежишь в обмороке.
— Ваши, — Фло аккуратно сложила использованные чулки и убрала их в корзину для белья. — Вы, наверное, запамятовали, как с вас сняли мерки по приезде.
— Отнюдь, я помню, но у нас была лишь одна примерка пары платьев и амазонки, — я тогда ещё удивлялась, как странно выглядит придворный портной, попросивший называть его Маэстро. — Он тогда успел дошить только бальное платье и передал его через Николя.
— Нет, Маэстро всё закончил, просто чуть позже. Он…, - Фло замешкалась, но всё же решилась закончить: — он специально шил Агнессе платья, которые ей не нравились, а по ночам доделывал ваш гардероб.
— О! — только и могла вымолвить я.
Неожиданно. Я слышала о недовольстве Агнессы королевским портным, из-за этого Эйнар и отсутствовал всю неделю моего пребывания в загородном поместье, не мог меня навестить. Мы думали, что это отговорка, предлог, чтобы услать его подальше (вдруг тот бы вскрыл махинации Арнозиса?), но оказалось, что причины вполне реальные.
А ещё стало приятно от такой поддержки, казалось бы, постороннего человека. Пусть она и привела к сомнительному результату, ведь не будь того предлога, мы с Эйнаром могли встретиться гораздо раньше.
— На самом деле, мы все вам сочувствуем, — решилась подать голос горничная, занимавшаяся расчёсыванием волос. — Большинство из нас, — поправилась она, поймав в зеркале мой недоверчивый взгляд. — Очень жаль, что вы лишились части вашей красоты — у вас были такие роскошные волосы. А Агнесса она… гадкая.
Я сидела и не верила своим ушам. Что же это получается, у меня целая группа соратников?
«Спокойно, Инни, дыши глубже. Вы проверили только одну Фло, допустим, Маэстро тоже зарекомендовал себя столь неожиданным поступком, а вот насчёт остальных нужна осторожность».
Из комнаты я вышла напряжённой, как тетива любимого лука, на которую уже положили стрелу и натянули. Сопровождала меня та самая служанка, которая высказалась о сочувствии. Она поддерживала меня за руку, вела по бесконечной веренице коридоров и периодически восклицала, какая я красивая и как удачно сделали причёску.
— Почти не видно, что с волосами что-то не так, — искренне радовалась она. — Хорошо, что у меня нашлись накладные пряди, они спасли положение!
«Пф, да какая разница? — недоумевала я. — Куда важнее сейчас попросту выжить и дождаться проверки. Интересно, а Эйнар будет на ужине? Он же вроде как правая рука Филиппа. Был. До того, как Арнозис решил вернуться в мир придворных интриг. Хотя, вполне возможно, он особо не отстранялся, просто делал вид».
Чем дольше мы шли, тем страннее выглядела обстановка. В конце концов, когда мы вошли в картинную галерею, где все стены были увешаны портретами королевских особ, я тревожно оглянулась.
— Ой, кажется, я перепутала повороты, — служанка растерянно озиралась по сторонам. — Простите, я тут недавно.
Я только открыла было рот, чтобы усомниться в её искренности, как в галерею вошёл… Аркелл. Собственной огромной персоной! Его тяжёлая походка заставляла напрячься, почувствовать себя хилым мотыльком рядом с огромной вороной, готовой «сожрать» жертву.
— Замечательно, — процедила я сквозь зубы. — Какая «неожиданная» встреча.
— Иди, я сам позабочусь о госпоже, — надменно бросил служанке Аркелл, отчего ту словно ветром сдуло.
Впрочем, я уже на неё не смотрела, возможно, двигаться в сторону выхода она начала заранее. Предательница. Что ж, я как чувствовала, что не стоит всем подряд доверять, вот только как теперь выкрутится? Надеюсь, Эйнар почувствует, что со мной случилась беда, или хотя бы обеспокоится долгим отсутствием.
— Если что, я замужем, — решила напомнить ему о главном.
— Это ненадолго, — он ухмыльнулся, да так противно, что я ощутила тошноту. — Я знаю о твоём положении и приехал поддержать в трудное время.
Аркелл подошёл совсем близко и остановился.
— Я вас не просила об этом, — к шварку реверансы, не достоин он их.
И так приходилось задирать голову, чтобы смотреть в глаза. Неудобно. Но избегать прямого взгляда — значит показать свою слабость, а это опасно в моём положении.
— Что, думаешь, Филипп передумает и консуммирует брак? Даже не надейся, Агнесса крепко держит его за…
— Избавьте меня от подробностей, — я еле поборола желание сделать шаг назад, настолько он подавлял меня своей массой, не говоря уже об отвратительной натуре.
Но нельзя — так в нём лишь пробудится охотничий азарт. Точнее усилится, ведь он уже загнал меня в угол, фигурально выражаясь.
— И, тем не менее, выбор невелик: либо позор, либо королевство. Моё королевство.
Он подбоченился, пытаясь изобразить спасителя. Если не на белом коне, то хотя бы на гнедом. Правда, выглядел, скорее, тем, что этот самый конь выделяет, и очень не хотелось во всё это вляпаться!
— Вы пока принц, — я почувствовала, как подвязки вновь нагреваются на бёдрах.
Что бы это означало? В прошлый раз это было связано с Филиппом — я тогда осмелилась его поцеловать. Сейчас же у меня явно не было подобного желания, разве что жар в груди начал разгораться.
— Ничего, пока разведёшься, пока поженимся, пока первенца мне родишь…
— И скончаешься в родах, как предыдущие жёны, — подхватила фразу, сжимая кулаки. Жар разгорался всё сильнее, подталкивая меня к более активному сопротивлению.
— Потом и королём стану, — закончил он свою мысль. — Насчёт смертей — хилые были. Ты же Дамарийка, крепче них будешь — справишься!
