приходим в себя.
– Кто ты такой? – спрашивает Джаред, задвигая меня за спину, но юноша на него не реагирует, смотрит на меня.
– Отвечай и на вопросы моего спутника тоже, – поспешно говорю я.
– Как прикажете, – с поклоном отвечает юноша. – У меня нет имени… но многие зовут меня Клоинфарн.
– Демон Беды…
– Верно, – улыбается он, демонстрируя острые, как у пираньи зубы. – Я спал… но ваша ложь меня пробудила. Вторая – оживила и позволила мыслить. Мы в вашей власти принцесса. Пока что.
Мне очень не нравится это “пока что”, но я решаю для начала прояснить другой вопрос.
– Ты и эти создания, почему вы слушаетесь меня?
– А как же иначе? – демон по-звериному склоняет голову к плечу. – Вы, Николь Розен, особенная для всех нас.
– Потому что я принцесса Аштарии? – уточняю я.
Голубой огонь в тёмных глазах создания разгорается ярче, от взгляда демона озноб прокатывается по спине.
– О, вы не просто какая-то там принцесса, – вкрадчиво говорит он. – Вы – наш источник. И обещанная нам добыча. Очень скоро вы достанетесь нам вся, до последней капли, а до тех пор… Вы одна из немногих в мире, кто обладает властью над нами. Властью управлять Клоинфарном! Или вы не знали?
Услышанное не умещается в голове. Что ещё за “источник”, откуда взялась эта “обещанная добыча”? Вдобавок демон утверждает, что я могу управлять артефактом! Получается, тот второй человек, о котором упоминал Гилберт – я сама? Но как это возможно?! Почему именно я?
– У меня и магии-то нет, – говорю с возмущением. – Как я могу управлять столь могущественным артефактом?!
– Но всё же вы это делаете, моя принцесса, – щурит тёмные глаза рогатый юноша. – Раз за разом приходите ко мне, требуя невозможного. И невозможное случается.
– Да о чём ты?!
– О путешествиях в прошлое, конечно. О круге смертей, в котором замкнута ваша душа. Сколько дней переписано, сколько слёз пролито… а итог неизменен. Каждый раз, выбирая между смертью и жизнью, вы выбираете смерть. И ради кого? Ради, семьи, что вас ни во что не ставит? Ради страны, которая считает вас никчёмной избалованной принцессой? Ради истинного, что без метки никогда не взглянул бы в вашу сторону?
– Придержи язык, рогатый, – не выдерживает Джаред. – Или пытаешься нас поссорить?
Демон скептически поднимает изящную бровь. Меня же сейчас интересует совсем другое.
– Что значит “круг смертей”? – спрашиваю пересохшими губами.
Демон одобрительно кивает, будто этого вопроса и ждал:
– А вы сами ещё не поняли, моя принцесса?
Ужасная догадка крутится в уме, но я хочу услышать собственными ушами.
– Сколько… сколько раз я умирала на алтаре?
Задумчиво наклонив голову, Клоинфарн начинает загибать пальцы, будто подсчитывая в уме. Один палец, два, три… четыре, пять… Переходит на другую ладонь… шесть… семь… восемь… Замерев, поднимает на меня пугающе-тёмный взгляд.
– Восемь раз, принцесса, – спокойно говорит он.
Восемь раз…
У меня перехватывает дыхание, ноги слабеют. Я невольно опираюсь на Джареда, который тут же обнимает за талию, поддерживая.
Клоинфарн тем временем медленно обходит помещение. Совершенный в своей красоте, холодный каменный демон, с чёрными провалами глаз, в глубине которых мерцает голубой огонь.
– С сердцем тяжёлым от горя, – медленно произносит он, – с горящей от боли душой, вы семь раз приходили ко мне и добровольно отдавали свою кровь и жизнь. А взамен получали шанс изменить прошлое.
– Это не может быть правдой! – я задыхаюсь от эмоций, мне будто удавкой перетянули шею.
– В отличие от вас, свободных, я неспособен лгать, даже если пожелаю, – остро ухмыляется юноша.
– Эй, демон, – с угрозой говорит Джаред, – ты сказал про восемь смертей, но затем упомянул лишь семь.
– Верно, – по-пираньи улыбается Клоинфарн. – Семь раз добровольно. И один раз против воли. – Он прикрывает веки: – Помню тот миг, как сейчас. Вас привели ко мне, будто невинного агнца на закланье. Ласково уложили на белый камень алтаря, шептали о любви… А затем убили.
– Но я жива!
Демон смотрит не моргая, вкрадчиво говорит:
– К чему слова, если вы можете увидеть всё сами. Показать?
– Не нужно! – возражает Джаред.
– Покажи! – восклицаю я.
– Желание принцессы – закон, – кланяется демон, а потом начинает изучать окружающие двери. Они всё ещё покрыты трещинами, но кажется, его это ничуть не смущает.
– Так-так, где-то здесь… – бормочет он, приглядываясь к табличкам.
Джаред шепчет, наклоняясь к уху:
– Не нравится мне этот рогатый! Лучше будет убраться отсюда.
– Ты прав, – шепчу в ответ. – Тебе лучше уйти.
– Что? Нет, только вместе!
– Я хочу увидеть правду!
– Это может оказаться ловушкой!
– Знаю, – вскидываю взгляд, – но я рискну! Но не желаю, чтобы и ты попал под удар, если что-то пойдёт не так.
– Один я не уйду и точка, – по-волчьи рычит принц. – Ладно, раз ты так хочешь… выжмем из этого полуголого всё полезное, а потом сделаем ноги. Подозреваю, он не сможет нас тронуть, пока мы снова не нарушим местное правило про ложь. Думай трижды, прежде чем отвечать на его вопросы.
– Я буду осторожна, – шепчу в ответ, а у самой будто камень с души. Хоть и сказала Джареду уходить, но было бы очень страшно остаться здесь одной.
– Пятый, шестой, третий… – тем временем бормочет рогатый демон, проходя мимо дверных створок. – О! Первый!
Клоинфарн останавливается возле двери, на которой написано:
1/86 “Начало круга”
Открыв створку, жестом приглашает следовать за ним. Джаред берёт меня за руку:
– Держись рядом, – говорит он. – Будь начеку.
Я в ответ тоже сжимаю его горячую мужскую ладонь, заглядываю в глаза – в живые, зелёные глаза, в которых пляшет огонь. А ведь если бы я не остановила статуи, если бы не крикнула от отчаяния… то этот огонь мог бы навсегда погаснуть. Джаред ни секунды не медлил, когда бросался в неравный бой, просил меня бежать. Его заставила так поступить метка? Или он сам так решил?
Мне хочется спросить об этом, но я прикусываю язык. Не время для подобных вопросов.
Держась за руки, мы проходим вслед за демоном в темноту новой комнаты.
Это очередное воспоминание, которое я хоть и помню, но очень смутно. Оно происходит в храме под замком Аштарии. Здесь, в полумраке, собрались трое: мой отец, старик и маленькая я.
В воспоминании мой отец ещё моложавый, седина только-только тронула его волосы. Рядом с ним стоит смутно знакомый старик с длинной бородой, крупным носом и острым взглядом. В руках он держит магический посох.
На скамье в пяти шагах сидит и зевает маленькая Николь.
Я здесь совсем ребёнок, мне от силы года четыре, макушкой не достану и до отцовского бедра.
