избой. Нет, все же попадись мне тот гад…
— А как пол переложим, можно будет и окна стеклить, — продолжал управляющий.
Ох ты, еще ж стекла! Или их тоже магией попробовать? Как в прошлый раз? Но тогда мы точно завтра с утра в город не выедем.
— Как раз к тому времени стекла из Ильина-града и довезут. Я сегодня же батюшке письмо напишу.
— Возьми из моих средств тридцать пять отрубов, отправишь свое письмо и те, что я тебе передал.
Тридцать пять отрубов! Да у него обширная переписка.
— Спасибо, Виктор Александрович. Не извольте беспокоиться. Сегодня же отправлю, и ваши два в столицу, и в Большие Комары Алексею, и свое батюшке.
— Передай Дмитрию Федоровичу мои пожелания всего наилучшего, — сказал Виктор. — Такой головы, как у него, другой не сыскать. А Богдана уже завтра присылай, пусть посмотрит, и вместе решите. Напишешь мне в Комары, что и как делать соберетесь.
— Богдан, конечно, пусть приходит, — сказала я, когда управляющий попрощался и мы с Виктором двинулись к дому. — Наверное, надо еще и окна, и дверной проем заколотить пока, чтобы снег или дождь не испортили дом.
— За пару недель ничего не случится, тем более что крыша цела.
— Хорошо. Но все же я хочу до отъезда попробовать справиться с этим сама.
— Только не говорите, что вы собираетесь сами поднимать избу. — Виктор даже остановился.
— Нет, я еще в своем уме.
Хотя со стороны, наверное, не скажешь.
— Подождите, пожалуйста.
Я подошла к Михаилу и велела ему отправить кого-нибудь стесать обгорелые части с досок. Не знаю, почему мне пришло это в голову — может, когда посмотрела, как это делал управляющий. А может, вспомнилось накрепко вбитое еще на курсе общей хирургии: прежде чем зашивать рану, нужно удалить все нежизнеспособные ткани.
— Потом возьми поленья, расщепи на… — Как это назвать? Щепа? — Лучины. Только не тонкие, как для света, а на всю ширину полена. Как уж получится.
Раз доски дорогие, те, что лежат в сарае, лучше приберечь, а не переводить на авантюры.
— Дранку, значит, — кивнул Михаил. — Топором не особо сподручно, но сделаю. Сколько нужно?
— Чтобы все обгорелое закрыть можно было. Сегодня успеешь до темноты?
Парень глянул на солнце.
— Сделаю.
— Как сделаешь, принеси все в людскую избу и позови меня.
— Что вы задумали? — полюбопытствовал Виктор, когда мы двинулись к дому.
— Сущую глупость, — призналась я. — Не хочу сглазить, поэтому не скажу пока. Получится — расскажу и покажу. Не получится — значит, не получится.
Муж кивнул, но любопытствовать не перестал:
— А что за блюдо вы начали готовить?
— Пельмени. И мне понадобится ваша помощь, чтобы их заморозить. Если вы не возражаете.
— Пельмени? — переспросил он.
Да что такое, неужели тут в самом деле о них ничего не знают? И поди объясни!
— Как чебуреки, только маленькие, и варятся, а не жарятся, — пояснила я.
— Что такое чебуреки?
Я мысленно схватилась за голову.
Хотя, наверное, это объяснимо. Интернета, чтобы поделиться рецептом, нет, значит, какая-то хозяйка должна научить другую хозяйку. Скорее всего, живущую рядом. Когда поездка в соседний город — событие, люди путешествуют мало, значит, и какие-то блюда будут распространены только в одной области. Разве что случайно попадут в кулинарную книгу, тогда все, кто ее купит, узнает. Человек пятьсот, скорее всего в столице и окрестностях.
— Чебуреки — это такие плоские пирожки из пресного теста, жаренные в масле. Пряженые, — уточнила я, вспомнив, как называла это Марья.
— А, карасики! Зачем же придумывать им такое диковинное название?
Я пожала плечами. Надо будет тихонько расспросить Марью, что за карасики и почему они так странно называются.
— Хотя я больше люблю с грибами и луком, чем с мясом, — продолжал Виктор. — Но с удовольствием попробую эти ваши пельмени. Вареные, говорите? И маленькие?
— Чем объяснять, проще показать, — сказала я. — Можете подождать, пока сготовлю, но я буду очень признательна вам за помощь. Дело несложное, но долгое, а когда я их затевала, не планировала, что придется заниматься еще и избой.
— Я с удовольствием помогу.
— Спасибо.
Виктор улыбнулся.
— Признавайтесь, вы специально решили сделать так, чтобы я не скучал в вашем доме? Каждый день что-нибудь новенькое, вчера туши…
Значит, я была права, после охоты, на которую баре наверняка ездят, мясо разделывают не они сами, так что доказательств, будто Настенька этого не умела, у Виктора нет и быть не может. А вот с чебуреками нужно подумать: журналов на все случаи жизни не хватит. Сочинить, что ли, какого-нибудь отставного солдата, забредшего на кухню и рассказавшего о диковинной еде? Не завраться бы…
— … сегодня вот непонятное блюдо.
— Рада, что вас это действительно развлекает.
— Сейчас в деревне почти нечем заняться. Да и в городе тоже, если честно. Сезон балов закончился…
Это мне здорово повезло, не придется ломать голову, как увильнуть от светских увеселений.
— …сезон полевых работ еще не начался. А тут всё какое-то развлечение.
— Я могу обеспечить вам сколько угодно подобных развлечений, — фыркнула я. — Домашнюю работу никогда не переделаешь.
Спрашивать, какого рожна он торчит в глуши, когда мог бы жить в столице, где у него дом, пожалуй, не стоит. Наверняка пережидает скандал из-за развода.
— Нет уж, спасибо. Лучше я обеспечу вам развлечения в Больших Комарах. Как и обещал. Модистка, шляпки, театр…
— Спасибо, но на театр лучше не тратьтесь.
— Почему? Вы же любите театр.
— Люблю. Но я никого не помню. Будет неловко, если я обижу кого-то из знакомых, не узнав.
— Не беспокойтесь, я вам подскажу.
— Признавайтесь, вы сговорились с Марьей? — не удержалась я.
Виктор рассмеялся.
— Нет, но я слышал, как она убеждала вас, и согласен с ней.
Я упрямо мотнула головой, не желая продолжать этот разговор, но Виктор не отставал.
— Как раз труппа императорского театра приезжает.
— Так и скажите, что вы едете в город, чтобы сходить в театр, — проворчала я. — И вы прекрасно можете это сделать без меня. Думаю, местные дамы только обрадуются.
— Именно поэтому я не хочу ехать в город без вас.
Чтобы я прикрывала тебя от поползновений посторонних дам? Так себе роль, если
