жив. Ну и чудеса! Ох, и натерпелся же я страху! Особенно вначале… А где этот придурок Арристарх?
— Мы оставили его на «Вестреле». Он как-то чересчур перевозбудился. Вы что тут, нашли запасы вина, которое ещё не скисло, и перепились? Какого чёрта вам тут померещилось?
— Померещилось?! Конан, что ты говоришь! Померещилось!..
Да тут был сущий ад! Конец света! Не меньше сотни крылатых демонов появились вдруг прямо из камня, и чуть не растерзали нас! Но Арристарх сразу накрылся чем-то сверху, и на карачках выполз через лаз, а я так неудачно подвернул ногу… А сверху всё нападали эти! Пришлось забраться под брёвна. А то бы меня точно растерзали! На тысячу кусочков — у этих демонов такие острые белые зубы! И когти — словно у тигров!
— Зубы? Когти?! О чём ты, Кашшагет тебя раздери, болтаешь?! Ведь на тебе нет ни царапины!
— Да?! — казалось, кушит и вправду удивлён, — А ведь верно, крови не видно! — сидя, он так и так осматривал себя, не торопясь, впрочем, подняться на ноги. Голову, тюрбан с которой свалился, он тоже не обошёл вниманием. Затем почесал в затылке…
— Хм! Ну и дела! Да ведь не привиделось же мне всё это! Они напали! И Арристарх тоже их видел! А — вот! Моя нога! Она болит! Ага!
— Тоже мне, доказательство! Ты же сам сказал, что подвернул её!
— А, ну да, верно… — Зенло удивлённо покачал головой. Снова почесал в затылке. На минуту воцарилось неловкое молчание. Конан, да и все остальные, мрачно смотрел на пострадавшего. Тот, чувствуя себя неуютно под грозными взорами, решил всё же постараться оправдаться:
— Клянусь, Конан, демоны были! Ну, может, я и не прав — они… не кусали меня. Но крыльями по голове точно били! И пищали! Да, они пищали. И… О, я и забыл! Я отбивался! Вот же мой меч — я рубанул-таки одного по крылу! Я попал — я уверен! Он… Он грохнулся на пол!
Обследование меча заинтересовало Конана и остальных — на конце лезвия и впрямь была кровь! Правда, крохотная капелька, но — кровь! Ого, значит, тут точно кто-то был…
Но — вряд ли демоны. Их кровь не красная, да и простой меч не причинил бы им вреда. С этим согласились все.
— Разбиться по двое! — приказал Конан, — Один с факелом ищет, другой со щитом и мечом прикрывает его! Луки и арбалеты пока убрать. Обыскать пол пещеры. С перерубленным крылом эта тварь улететь далеко не могла!
Нельзя сказать, чтобы пираты были в восторге от идеи Конана. Но вид крови на лезвии, а так же упоминание Зенло о том, что, как он теперь припоминает, демон был невелик — не больше кошки! — несколько подбодрило их. К тому же отдавать просто так только что найденную пещеру каким-то демонам было бы обидно.
Все разбрелись по углам, Конан же, и пострадавший от нападения, впрочем, скорее, по собственной вине Зенло, занялись ногой. Она, как определил на ощупь варвар, была вовсе не сломана, а просто вывихнута.
Распухла она ещё не сильно, и особой проблемы для привыкшего к таким травмам киммерийца не представляла. Не прошло и минуты, как под уверенными сильными пальцами сустав встал на место. Зенло болезненно вскрикнул, и почти тут же из восточного угла пещеры раздались новые крики — встревоженные и громкие.
Оставив Зенло сидеть у ярко пылающего очага, киммериец, с обнажённым мечом и факелом, поспешил туда, ругаясь сквозь зубы.
И не напрасно — демон нашёлся!
Через пару минут, отсмеявшись, и вытерев слёзы, выступившие на глазах, Конан взял на руки маленькое беспомощно трепыхавшееся создание.
Конечно, крылья у него были как у летучей мыши.
Потому что это и была летучая мышь.
Может, покрупней, чем обычные, насекомоядные, водящиеся в северных широтах… Но, разумеется, не с собаку и не кошку. Размах крыльев зверька был не больше четырёх футов, а тельце — как у крысы. Но вот пушистая мягкая шёрстка была не серой, а тёмно-коричневой.
Перебитое крыло беспомощной плетью висело вниз, и испуганное создание тоненько попискивало — ему явно было больно… Конан, осторожно держа «страшного демона», не торопясь направился к костру. Пираты, следовавшие за ним уже с опущенным оружием, всё ещё нервно похихикивали, и качали головами. Напряжение этой сумасшедшей ночи явно спало, смех помог всем расслабиться и прийти в себя.
— Смотри, Зенло! Вот ваш с Арристархом демон! — он положил маленькое рукокрылое страшилище возле пирата, сразу поспешившего отодвинуться подальше, что вызвало новые смешки и шутки, но затем с интересом вновь придвинувшегося и даже рискнувшего опасливо дотронуться, а затем и погладить маленькое, жалостливо попискивающее млекопитающее, — Я думаю, что с такими зубами и размером он может есть только плоды и цветы, но уж никак не людей! А то бы он давно подох с голоду…
— Хм! Надо же… Вот бедняга… А он симпатичный. — Зенло вновь осторожно погладил беспомощно тыкавшегося ему в руку пострадавшего, и опять почесал в затылке, когда существо подняло на него бусинки-глазки и жалобно запищало. Зенло невольно буркнул, — Ну, тихи, тихо… Иди-ка сюда. — и поднял существо на руки.
Оно, ещё поскуливая, доверчиво ткнулось ему мордочкой в грудь.
— Надо же… Он такой мягонький… Конан! А можно, я оставлю его себе?
— Что?! В смысле, возьмёшь к нам на корабль? Хм. М-да. Вот дьявол. Почему бы и нет? Но у него же перебито крыло. И чем ты собираешься его кормить?.. Впрочем — это твоё дело! Можно.
— Спасибо! Я постараюсь его вылечить, маленького симпатягу…
Конан, ещё раз взглянув на крошечные бусины глаз на довольно уродливой, по его мнению, мордочке, треугольные уши и лысые кожистые перепонки крыльев, подумал, что поистине неисповедимы пути… любви. Но вслух он спросил любителя-натуралиста совсем о другом:
— Ладно. Теперь ответь, только точнее. Откуда они появились?
— Кажется… вон оттуда. Да, точно, оттуда! Я ещё заметил, что их тела закрыли вон тот зелёный зуб! — Зенло указал на несколько изогнутый сталактит, у самой стены пещеры свисающий с низкого в этом месте свода.
— Ага. Отлично! Лизандро и Нэш! Отправляйтесь в джунгли, прихватите и Рувима, он там, снаружи. Срубите два длинных нетолстых ствола поровней. А вы четверо — нарежьте лиан и стволов для перекладин. Вперёд, дети Эрука, если хотите свою долю клада!
Через полчаса импровизированная двадцатифутовая лестница была готова, и прислонена к стене в указанном Зенло месте. Многострадальному Рнего из-за своего небольшого веса и обезьяньей ловкости, вновь пришлось быть первопроходцем. Четыре мощных пирата крепко держали шаткую конструкцию, пока он
