я «связалась» с ним когда-то, думая, что он обычный мерзавец. А тут получается, без пяти минут мой соратник и чрезмерно опасный враг…
— Правда я тогда еще не понимал этого, — продолжал разглагольствовать МакУэлэн, — просто думал, что в меня вселился сам дьявол, но позже, когда я повзрослел, то осознал, что не все так и плохо. Можно с этим жить, а иногда даже находил в этом способность выживать. Как например на войне. Очень полезно быть волком, уверен вы даже не задумывались об этом, — его речь с монолога-описания переходила в монолог-рассуждение. Говорил на столько как преподаватель-задрот, что не видит, что творится вокруг него, а лишь пребывает в своем мире иллюзий. — Шансов на жизнь прибавляется. Как говорится: «Кто смелый, тот и победитель».
Мужчина охотно делился информацией, не жалел слов. Было видно, что он долго этого ждал, да и вообще возможно всю жизнь репетировал, никому, доселе, не говоря об этом.
— Так что тебе понадобилось здесь, если тебя устраивали войны? — пробубнил граф.
— Как что? Месть, конечно, я же говорил! — ответил он, как глупому ребенку. — Знаешь какого это расти без рода и племени, да к тому же имея за пазухой «странные таланты»? Откуда! Вы все здесь родились со знаниями, познали материнскую любовь в той или иной мере. Но не я! Я в глаза ее не видел! Все потому, что она умерла при родах.
— Соболезнуем, но все же, причем тут мы? — прервал его на этот раз Николас.
МакУэрэн начал постепенно выходить из себя. Ему не нравилось, что его торопят с рассказом.
— А при том, что я понял, что стражам, тем кто ближе к архивам, проще добыть информацию, чем тому, кто режется на поле битвы. Вот почему! И что я выяснил? Что моя мать жила в этом городе! До встречи с тобой! — и МакУэрэн тыкнул на графа Теодора-старшего, от чего глаза того округлились. — Но ты, конечно же, о ней не помнишь! Зато Мод помнила! Ведь именно она принимала у нее роды! И вместо того, чтобы оставить меня себе, воспитать, объяснить, она подбросила меня в первый попавшийся приют с запиской, будь она проклята!
— И ты убил ее? — застонала я, и на этот раз была услышана.
— Она заслужила это!
Я была обескуражена. Как же легко впасть немилость сумасшедшему, затаившему на тебя обиду.
— Ну а Кирк-то что тебе сделал? — повторил свой вопрос Николас.
— Ничего, собственно говоря, — пожал плечами МакУэрэн. — Он был пешкой в крупной партии, так вроде обычно говорят.
— И чего ты этим добивался?
— Хотел убить одной пулей всех зайцев, — выпятил грудь рыжеволосый мужчина. — Я ведь тогда почуял тебя, крошка, — указал он в нашу (то бишь в мою) сторону. — Тогда, когда ты пряталась в кустах, а мы с Кирком проходили мимо. Этот запах я ни с чем не спутаю! И вот тогда на меня снизошло озарение! Я понял, что мне надо сделать. Так, я донес до капитана, что в лесу Оулленда на нас напали, а надежде, что все следы приведут к тебе, а потом бы я тебя так поимел за решеткой, что смерть показалась бы тебе спасением! — и МакУэлэн раскатисто рассмеялся, что аж спугнул лесных птиц. — А ведь твой женишок сокрушался бы все это время по своей невестушке, в то время как старший отшивался бы поблизости, пытаясь спасти тебя. И тут бы я его и цапнул! Но все пошло не по плану, когда капитан, тупица, нашел платок с твоими, — он указал на Николаса, — инициалами, будь он неладен! И вот мне и пришлось импровизировать. Точнее применить план «Б».
— Ты чертов псих, — с трудом выдавила я, привставая. Меня уже не смущала моя нагота и то, что я нахожусь в компании трех мужчин-оборотней.
— Можете называть меня как вам заблагорассудится, миледи, — поправил свои усы рыжеволосый страж, не сводя глаз с моей груди. Он ведь давно мечтал ее помять, не так ли, а я уже смирилась, что он извращенец: так что пусть пялится, возможно, это его отвлечет.
Цепкие руки Николаса все еще удерживали меня на земле, но я извивалась из последних сил, как змея, когда случайно нащупала хороший сук дерева, что лежал меж травы. Какое-никакое, но оружие.
— О каком плане «Б» ты еще говоришь? — выпалила я, набирая в легкие побольше воздуха. Время шло против меня, я не могла долго тянуть и умереть, ничего не попробовав сделать. Конечно, Николас и его отец отомстят. Зря этот идиот думает, что сможет одолеть их, но я не хотела умереть не убедившись.
— Ах, золотце, неужели ты думала, что Уильям вот взял и сбежал из тюрьмы?
Я, кто тянулась за палкой так усердно и незаметно, резко остановилась. Уильям? Не может быть?!
— Да-да, именно этот пастушок и был моим запасным ключом. Едва его привели к нам в тюрьму и сказали, что он хотел сбежать с дочерью великого герцога де Лакруа, я понял, что его можно будет в последующем использовать, ведь едва накануне до этого во всех землях прошла молва, что вас хотели обвенчать с Теодорами. Вот так совпадение! — и МакУэлэн хлопнул в ладоши. — Прям будто все звезды сошлись воедино на небосводе!
Мужчина ликовал. Глаза его горели адским пламенем триумфа. Он не замечал, как скрежетал зубами Николас, как напряженно придумывает план граф, и то, как я сжала рукоять большой палки, молясь, чтоб мне подвернулся хороший случай нанести удар противнику.
Но Уильям…я все еще была в шоке от того, что именно он меня предал. Я не хотела верить, что парень, что предлагал мне сбежать в Индию, спастись бегством от замурованной жизни оборотней, был на самом деле подсадной курицей. А ведь я ему верила. Он так легко вошел в мое доверие, словно я всю жизнь его знала. И эта мысль навивала мне одновременно два чувства: ненависть за предательство и обиду от разбитого сердца.
— И когда тупой капитан пошел не тем путем, что мне был нужен, я и напомнил пастушку, как он заработал свободу, а также то, что я его порву на клочья, если он ослушается или сбежит. Но парень молодец, помнит еще, что творилась там за решеткой. Страх выше его моральных ценностей, думаю, вы понимаете. Вот он и споил тебя вместо успокоительного волчьим аконитом.
Ему только в театре выступать! До того МакУэлэн разгорячился и вошел в роль, что чуть не подтанцовывал от радости.
— Жаль только поиметь тебя так и не успел. Ну знаешь, нет худа без добра и
