злости заскрипела зубами и подумала, что неплохо бы стрясти с бывшего деньги за испорченную вещь, но написала только: «Где? Когда?» Меньше всего на свете ей хотелось лишний раз связываться с ним. Она была уверена, что после того, как показалась ему во всей мощи и блеска своего гнева, вооружённая сияющей ложкой для обуви, Виталик не решиться сделать ей что-то плохое. Потом она подумала, что было бы неплохо уговорить Лешего забрать несчастную симку.
***
После долгих раздумий Кару решила, что до среды не будет возвращаться в деревню и перекантуется в своей комнатушке. Ей хотелось на месте понаблюдать за тем, что будет происходить в небе в эти дни и приехать к Танори с готовым решением, а не ждать, что старая дракониха, раскинув карты, укажет ей, что делать. Тем более, что и карты нынче не говорили ничего конкретного.
Но была и ещё одна причина остаться в городе. Кару сама не была готова признаться себе в этом, но обида от того, что Танори всё это время использовала её в тёмную, всё ещё обжигала душу. Ей хотелось помучить старую дракониху ожиданием и неизвестностью. И здесь главное было не переборщить, продержаться на отдалении ровно столько, сколько потребуется, чтобы Танори забеспокоилась, но так, чтобы потом и самой не пожалеть, что упустила последние дни рядом с дорогим существом.
***
Альорд не спал. Спина болела, между лопаток вбили раскалённый гвоздь.
Ему надо было вылетать немедленно. Золотой дракон рвался на свободу, туда, где его ждали молодые самки.
Он чувствовал, что где-то далеко, в своём коттеджном посёлке, уже обернулась и отправилась в полёт Ната. Какая-то зелёная, на которую ему и внимание обращать не положено, пролетела прямо над его домом. Когда она была совсем близко, Альорд сжался в комок от невыносимой боли и желания, и так и лежал на диване, постанывая и проклиная и весну, и всех молодых драконих разом.
Наконец случилось то, чего он ждал все эти несколько мучительных часов. Кто-то потянул толстую басовую струну, идущую через его сердце, и резко отпустил. Это вылетела Чёрная.
Когда новый приступ боли прошёл, Альорд встал и побрёл на кухню, одной рукой держась за стенку. Надо было успеть до того, как очередная дракониха, учуявшая молодого самца, захочет пролететь над его домом.
Одной рукой он на ощупь включил чайник, другой быстро выставлял на стол бесконечные баночки с чаями, которые дарила ему Ната каждый раз, когда оставалась ночевать в этой квартире. Он так торопился, что баночки падали и рассыпались горками чаинок вперемешку с лепестками цветов и сушёными ягодами. Но Альорд этого не замечал, ставя на освободившееся место новую жестянку.
Наконец у самой стенки он нашёл неприметную аптечную коробочку с надписью «Чабрец». Он открыл её, понюхал, чтобы окончательно убедиться, и щепоткой зацепил несколько толчёных листков. Совсем немного, чтобы уснуть на несколько часов, а не выпасть из жизни на ближайшие сутки.
Зелёная дракониха, похоже, решила вернуться и ещё раз пролететь над его домом. Альорд почувствовал, как боль в спине нарастает. Он быстро залил чабрец кипятком и, всё так же держась за стену, пошёл обратно к дивану. Чабрец действовал почти мгновенно и безотказно, и Альорду не хотелось растянуться прямо на полу.
Добравшись до дивана, он сделал пару глотков, успел поставить кружку на пол и провалился в тяжёлый сон без сновидений и боли. Драконихи – золотые, зелёные и чёрные – могли сколько угодно летать рядом с его домом.
***
К вечеру Жанна взбодрилась. Всё повторялось, как вчера. Она наскоро поужинала и два часа, пока соседи ложились спать, не могла найти себе места. Темнеющей небо манило, будоражило кровь и обещало новые приключения.
Она в очередной раз подбежала к компьютеру проверить социальные сети. Опять лайки и комментарии подруг под фото, продолжение беседы в личке, для которого Жанна была слишком рассеянной, сообщение от Виталика… Он написал, что готов встретиться в метро и отдать симку послезавтра в восемь часов.
Убедившись, что её никто не видит, Жанна лихо перемахнула через перила балкона. Сегодня она уже не боялась, что не сможет превратиться в дракона, не думала, что всё пережитое, было сном, ошибкой, игрой воспалённого сознания. Она была драконихой, и это было так же реально, как звёзды в небе, вода в реке и многоэтажные дома под её брюхом.
Она летела безо всякой цели. Золотой дракон, похоже, ещё не вылетел или решил посидеть дома. Чёрная не ощущала его присутствия, хоть и напрягала все доступные чувства. Он словно провалился сквозь землю.
Другие драконихи вылетали одна за другой. Их было немного, вряд ли больше десяти, они то сближались друг с другом, то удалялись, и их плавное движение отдавалось в сознании Чёрной тихой и печально-мелодичной музыкой, похожей на игру ветра с парусниками в тихой бухте.
Чёрная металась в небе, пытаясь поймать хоть одну из них, но драконихи разлетались, едва успев почувствовать, что она рядом. Лишь однажды ей почти повезло. Сперва она увидела дракониху, похожую на ту, что приходила тогда к заброшенной церкви. Как её звали? Кара? Вина? Чёрная не могла вспомнить имени, но прекрасно помнила, как впал в ступор Леший, когда золотая заговорила с ней.
Чёрная преследовала её, отставая на корпус или чуть больше. Казалось, ещё немного, и она сможет расспросить золотую о том, что происходит с другими драконами, но тут она резко нырнула вниз, заложила вираж и растворилась в ночном воздухе. Чёрная снова осталось одна.
Пока она решала, куда направиться теперь, раз золотого дракона всё равно нигде нет, к ней подлетела ещё одна дракониха, на этот раз зелёная. Чёрная не могла разглядеть её окрас в темноте, но чувствовала, что незнакомка сильно отличается от тех, кого она успела увидеть раньше. Она даже двигалась по-другому.
Зелёная дракониха держалась сзади, не сокращая и не увеличивая дистанцию, и это начинало нервировать Чёрную. Казалось, незнакомка преследует её. Чёрная резко нырнула вниз и вбок и развернулась, попытавшись повторить трюк, который провернула с ней золотая дракониха, но ничего не вышло – зелёная будто предугадывала все её действия. Когда Чёрная вновь набрала высоту, зелёная уже развернулась и летела ей наперерез.
Она заревела от ярости и невыносимого желания вцепиться во врага зубами и драть когтями, пока тот не обмякнет в её лапах и не рухнет на землю. Сердце, и без того стучавшее быстро и громко, затрепетало от предвкушения свежей крови. Это было даже лучше, чем вчера, когда она настигла золотого дракона
