— Может, еще не поздно что-то предпринять?! — Раджаб был готов ухватиться за соломинку. — Нужно немедленно отправляться к храму! Нужно попытаться вразумить неразумных!
— Ты думаешь, я не попробовала это сделать? — пожала плечами жена падишаха. — Конечно, идти в храм в открытую — было глупо. Но в Махтанбаде есть те, кто вначале подался на обещания жреца, но вскоре понял, что бывший дервиш лжет и преследует свою выгоду. Они-то и попробовали вразумить ослепленных посулами жительниц города. Но наследницы магии пери уже были отравлены ложью огнепоклонника. Дабы не быть убитыми, тем, кто сумел сохранить здравость рассудка, пришлось укрыться за стенами дворца.
— И сколько их? — тихо спросил советник. — Сколько тех, кто не предал своего падишаха и не готов принести в жертву ифриту ни своих мужей и сыновей, ни прекрасный Махтанбад?
— Тридцать семь, — вздохнула Тиана. — Тридцать семь мужчин и женщин, включая нас с тобой. И, как ты понимаешь, этого недостаточно, чтобы противостоять всему городу.
— Но этого хватит, чтобы защитить тебя и наследника падишаха! — в глазах Раджаба сверкала отвага. — Мы встанем вокруг колодца! Мы встретим ифрита лицом к лицу! Мы применим всю, данную нам предками, магию, чтобы не допустить воссоединения!
— Я буду рядом с вами! — ответила Тиана. — Мы либо выживем вместе, либо вместе погибнем!
— Но у нас остался еще целый день! — советник не желал даже допустить мысль о гибели женщины, которую он любил много лет. — И за этот день может многое измениться!
— День на исходе, — вздохнула Тиана. — И от целого дня осталось всего несколько часов, — указала рукой куда-то вдаль: — Взгляни! Колышется стена джунглей!
— Да, я вижу! — обрадовался Раджаб. — Неужели, это Камиль?! Он все-таки успел!
— Нет, — покачала головой жена падишаха. — Это наши горожанки пытаются открыть проход данной им силой магии пери, — расхохоталась, хотя в её смехе не было ни капли веселья, а только горечь: — Но у них ничего не получается! И не получится, пока не развеется защита медальона с печатью Давида!
На Махтанбад опустилась ночь. Черная и безлунная. Ни одна звезда не зажглась в небе. Только песчаные смерчи, пронзаемые огненными сполохами, все так же возносились вверх и озаряли пустыню багровым светом.
— Тебе нужно отдохнуть, Тиана, — советник понимал, как измождена жена падишаха, как она нуждается в передышке. — Может, пойдешь к себе и немного поспишь?
— Нет, — покачала головой. — Я останусь здесь.
Раджаб протянул руку и почувствовал, как в его ладонь скользнули пальцы Тианы. Камень в перстне словно обжег при нечаянном прикосновении.
— Этот перстень, — пробормотал еле слышно. — Почему ты решила его надеть именно сегодня?
— Не знаю, — пожала плечами. — Просто чувствую, что так нужно…
***
О том, что наступает новый день, оповестило посветлевшее небо, которое стало еще мрачнее и страшнее, чем накануне.
Раджаб и Тиана провели всю ночь в верхних покоях дворца. Он и так и стояли плечом к плечу, крепко держась за руки.
Советник с жалостью смотрел на запавшие глаза жены падишаха. Удивлялся тому, откуда берутся силы у этой хрупкой женщины. И тотчас одергивал самого себя, вспоминая о том, что Тиана не только наследница магии пери, но и носит во чреве того, кто является потомком старшей из сестер и караван-баши. Понимал, что ребенок усиливает магию Тианы. Но вот насколько? И хватит ли этой магии чтобы противостоять ифриту?
Вопросов было много. И ни на один из них не было ответа. А потому советник решил не огорчать правительницу сверх меры, и оставить сомнения при себе. Он снова всмотрелся в джунгли, уже хорошо видимые в утренней дымке.
— Взгляни! — воскликнул, указывая рукой вдаль. — Я помню это движение зарослей, когда к ним приближался Камиль! Джунгли словно тянутся к нему! Словно готовятся пропустить и повиноваться! — торжествующе взглянул на Тиану: — Я знал, что падишах успеет вернуться! Это он! Несомненно, это он!
— Да, — в голосе Тианы не чувствовалось ожидаемой радости, — это мой муж. Падишах Махтанбада. Но впереди него несется ифрит! А рядом с Камилем я чувствую присутствие кого-то третьего! И он, этот третий, пугает меня не меньше, чем мерзкое чудовище! — отчего-то забеспокоилась: — Нам нужно немедленно спуститься к колодцу! Нужно призвать всех, кто остался во дворце!
— Ты знаешь, что делать, — не стал спорить Раджаб, не выпускавший из руки пальцы Тианы, хотя багровый камень жег все сильнее. — Пойдем! — и устремился к лестнице, ведущей вниз.
Глава девятая … воды межматерикового океана…
Раджаб со стоном сел на металлическую палубу трюма, где всегда хранилось перевозимое оружие.
Он не знал, давно ли здесь находится. Был в ужасе от того, что так и не сумел увидеть, чем закончилось ночное бдение советника и жены падишаха. А от того головная боль, разрывающая виски, усиливалась с каждой секундой.
В полной темноте трюма, капитан почувствовал, как сжимает что-то в руке. Что-то холодное и скользкое. Рассмотреть, что это не представлялось возможным. Нужно было добраться к двери и включить аварийное освещение.
Главное не разомкнуть пальцы! Не выпустить и не уронить то, что в них зажато! Потому как Раджаб ощущал лёгкое подрагивание плененного им существа.
Призрачный голубоватый свет залил трюм, едва капитан нащупал тумблер на переборке и повернул его. Но освещения вполне хватило, чтобы он рассмотрел то или того, кто продолжал вибрировать в руке. Правда, с каждой секундой движение становилось все слабее.
Глаза на обеих головах змеи подёрнулись пленкой. С каждой секундой шея мерзкого чудовища становилась все мягче, все безвольнее, и вскоре вовсе утратила упругость. Глаза змеи, ставшие белесыми, закрылись и головы свесились к полу. Рты приоткрылись. Между частоколом острых зубов появились раздвоенные языки, еще трепещущие в пастях.
Раджаб не понимал, что именно оказалось в его руке. Потому как из нижней части кулака в направлении палубы торчал металлический ствол винтовки и её же деревянный приклад. А из верхней — шея уже мертвой змеи. Как подобное могло случиться — капитан не понимал. Он брезгливо отшвырнул от себя полу-монстра. Увидел, что ствол не просто перекручен, а словно завязан морским узлом. Как, когда и зачем это было сделано — он не знал и не помнил.
— Раджаб! Где тебя носит, черт возьми! — тишину трюма разорвал голос Камиля, донёсшийся из переговорного устройства, закрепленного на поясе капитана.
— Все в порядке, — ответил Раджаб еще не понимающий как себя вести в сложившейся ситуации. — Я отлучился всего на несколько минут.
— Несколько минут?! — продолжал негодовать владелец яхты. — Да я на мостике почти час! Собрался уже послать вахтенного на поиски!
«Почти час?!» — подумал капитан. — «Не может такого быть!» — тут же ответил самому себе: — «Впрочем — почему не может? Ведь уже случилось однажды, что Камиль пробыл в своем видении долгое время. Пожалуй, даже больше часа», — посмотрел на пол, где у его ног валялось бездыханное тело полузмеи-полувинтовки.
Как бы то ни было, но объяснений с Камилем не избежать.
— Я в трюме, — ответил, надеясь, что судовладелец поймет в каком именно. — И тебе не помешает спуститься. Нужно, чтобы ты кое-что увидел сам.
— Сейчас буду! — переговорное устройство отключилось. В трюме снова воцарилась тишина.
Через пару минут Раджаб услышал, как кто-то пытается открыть дверь трюма снаружи. И понял, что попытка, повторяемая раз за разом все так же остается безуспешной. Словно кто-то или что-то не желает, дабы его увидел постронний.
Раджаб быстро поднял то, во что преобразилась винтовка, подошел к ящику, в котором раньше хранилось «это». Снова швырнул магическое оружие на пол. Схватил одной рукой массу, предотвращающую поползновения монстров выбраться наружу. Второй откинул крышку. Поднял с палубы винтовку и бросил её внутрь. Быстро захлопнул крышку и положил на неё маску. Теперь все выглядело так же, как и до проникновения капитана в трюм.
