гильдию вошел извозчик. – Это случилось через два года после того, как наш старый хозяин завел себе любовницу. Поэтому мы все и поняли, с чем оно связано.
Так-так. А это интересно.
Я признательно кивнула новому источнику информации и указала себе за спину.
– Присаживайтесь, уважаемый, я вас тоже выслушаю, когда придет время.
Коренастый, низкий мужчина в белой рубашке, застиранной до бежевого оттенка, и черных брюках на лямках, латанных в нескольких местах, снял шляпу. Тем самым он обнаружил легкую проседь в черных кучерявых сальных волосах. Заметив мой интерес, извозчик улыбнулся и сделал, как я велела. Прошел вперед, нещадно скрипя половицами пола.
– Но мы, я так понимаю, не об этом сейчас, – я вернула разговор к изначальной теме. – Мне кажется, мы здесь собрались, чтобы выяснить причину столь неподобающего поведения сразу многих жителей Виндоухарда, не так ли? Поговорить о сегодняшних событиях.
– А я о чем? – управляющая ответила вопросом на вопрос. – Отец Алистера не был столь же жаден, как дед, однако ситуацию с налогами исправлять не стал. Он упрямо считал, что город может – и должен – развиваться. Он считал, что всему Виндоухарду не хватает лишь новых идей, свежих взглядов на жизнь и собственно людей. Новых людей. По этой причине он стал разъезжать по всем Двенадцати королевствам и с завидным упорством убеждал каждого встречного приехать сюда на заработки.
– Вот только Китвулд – королевство, в котором часты набеги демонов и прочей нежити, – Вторчик решил в очередной раз оправдаться, – поэтому сюда мало кто соглашался ехать.
– Было бы дело только в этом… – Энни недовольно вздохнула. – Неподъемные налоги – вот причина запустения этого города. Где это видано, чтобы лесоповальщикам и дровосекам нужно было платить сбор за каждое дерево, добытое в лесах близлежащих территорий? А те якобы по документам принадлежат твоему семейству.
– У меня есть все бумаги! – вскликнул Алистер.
После этих слов я заметила возросшее напряжение, которое и до того витало в воздухе.
– Дальше больше, – ехидно добавила Энни, – таверна, харчевня и постоялый двор принадлежат Виндоухардам. Лесопилка – тоже; конюшня, ипподром – а значит, заработки от скачек также пополняют казну этой семьи. Бакалея, и та подвластна владельцу города, то бишь тебе, Ал.
– И что с того?
– А то, что жителям Виндоухарда нечего есть! Они по уши в долгах перед твоей семьей. И чтобы выпить пинту пива, им приходится выпрашивать разрешения у Мориза записать в долг! А еще на основном тракте появились банды разбойников, которые поселились в лесу и грабят наших жителей! Последний раз даже в таверне погром учинили! Поэтому лесопилка замолчала. Работники перестали выходить на работу, чтобы и далее не нести убытки.
И снова в помещении воцарилась тишина, не считая сквозняка, который заставлял деревянные оконные ставни то и дело стучать о стену, легонько покачиваясь на петлях.
– Хм… – протянула я, поджав губы. – Я так понимаю – эти чучела сами прибыли сюда и залезли на стены?
Я демонстративно оглядела помещение и в очередной раз неприятно поежилась.
– Не поняла?
– У вас в городе есть охотничья гильдия, которая точно не бездействует, – разжевала я свою мысль. – Большие налоги – это проблема. Но не оправдание, чтобы нарушать закон. Кто мешал городским набрать побольше пушнины, шкур и съездить в другой город, договориться с купцами привозить вам товары? Ответ прост – никто.
Позади раздалось недовольное сопение, и поэтому поспешила успокоить:
– Я не оправдываю ни одну из сторон. Ошибки совершили все. Но в вашем случае ошибка нарушает законы королевства, а в случае семьи Виндоухардов ошибка нарушает законы совести. Что из этого влечет за собой более тяжелые последствия, сразу не скажу. Но на первый взгляд, как я уже сказала, виноваты обе стороны.
Энни обиженно поджала губы, что не укрылось от моего внимательного взгляда.
– Я так понимаю, вы управляющая? – кивнула девушке, натягивая на лицо приязненную улыбку. – Правда, из вашего рассказа мне не совсем понятно, чем же вы управляете?
Броузи прямо задохнулась от возмущения.
– Но как же! – Она подскочила на ноги. – Я, я… – Озираясь по сторонам, она попыталась найти помощи у работяг.
– Вы?
– Я заправляла здесь всем, пока Ала не было! Пока Виндоухард-старший болел! Да я…
– Смею напомнить, Алистер I умер, не так ли? А судя по тому, что вы рассказали, умер в возрасте тридцати восьми лет. Ну или чуть старше.
Энни открыла и закрыла рот.
– А я вам напомню, что человек, который управляет другими людьми, в первую очередь должен начать с себя. Но ни ваше поведение, ни внешность не говорят мне об успехах, увы. И я прошу на это не обижаться. Потому что в первый день, когда я прибыла, то застала такую картину…
Я тоже встала на ноги и продолжила свою мысль, наверное, чуть менее дружелюбно, чем мне бы хотелось.
– Я застала девушку-подавальщицу в разорванном платье, зареванную, на столе, в окружении разбойников. Или же это были горожане?
– Э… наверное, все же разбойники…
– Допустим. И о чем подобное может говорить? – Я решила навести Энни на мысль.
– О чем? – послышался вопрос за моей спиной.
– Об отсутствии в городе сил правопорядка. – Я сморщилась в очередной раз, припоминая сцену встречи с Уортоном по прибытии в поместье Алистера. – Да и в целом об отсутствии порядка как такового.
– Зато ты притащила за собой демонов! – выкрикнула Броузи.
– Допустим. Это актеры Театра нежити, которые не обижают людей, а, наоборот, ставят своей целью развлекать публику представлениями. – Пожала плечами в ответ: мол, не вижу здесь никакой проблемы. – Но мы сейчас не о них.
Мое непростое настроение, и без того сниженное испытанием грязью, злыми гримасами девушки и новостями о жадности Виндоухардов, сейчас решило упасть еще ниже.
– Я надеюсь, мне не придется применять дополнительных усилий, чтобы сместить вас с должности, Энни Броузи?
Наконец сказав это, я выдохнула, ощущая просто жутчайшее облегчение. Вот то, что я хотела сделать, едва ее увидела. Иначе даже быть не может, ведь управляющая вместо своих прямых обязанностей занималась откровенным воровством.
– Но как же еда и забастовка? – уточнил у меня извозчик, самый разговорчивый из всех здесь присутствующих, как оказалось. – Люди голодают, не работают, откуда им взять средства на пропитание?
– Я так понимаю, вы использовали именно этот аргумент в качестве оправдания нехороших поступков? – Мне пришлось к нему обернуться, чтобы смерить долгим немигающим взглядом.
Добродушный, прямой, простой – вот какими словами его можно с легкостью описать. Поэтому злиться на него было бы трудной задачей, но я и не собиралась.
– Перво-наперво я займусь вопросом пропитания города,
