Как ещё мне туда попасть?
Я шла, наблюдая за танцем силовых линий – они особенно в районе проводки с ума сходили. М-да, если главный артефактор не вышел на работу, то это, конечно, облом для всего питомника. Но не может же один маг отвечать за всю технику в секторе? Что стало с его рабочей группой, и почему они ни черта не делают?
Потом мне стало не до того – меня осенило. Формула, которую я сочиняла перед появлением Маттео, наконец обозначилась, эффектная в своей простоте. Только применять её надо было не посреди коридора, а в техническом помещении. Я остановилась, огляделась, круто повернула и пошла туда, где силовые линии были толще всего. Раз там средоточие магии, значит, там генератор, а раз там генератор, то там и артефакт – значит, мне точно туда.
То, что я нахожусь в драконьем питомнике – то есть буквально в месте живых ходячих генераторов – меня ничуть не смутило, да-да, я идиотка.
И запах дыма тоже не смутил: чего я только не нанюхалась, пока жила с Иннаром, дым давно ассоциировался у меня с ним, а значит, с уютом, защитой и теперь ещё жаркими объятьями.
А также эта дверь никогда не должна была открыться, если бы не «внештатная ситуация». На такой случай её защищала магическая формула, но я же увлечённый артефактор, к тому же не самый слабый. Я её стёрла, отметив мимоходом, что «ой, тут что-то было, но, наверное, неважное».
За дверью – закономерно, чёрт возьми, но лично я очень удивилась – обнаружились те самые живые ходячие генераторы, а именно драконы.
Двенадцать штук. Пятнадцатилетние парни, как Тео – такого же, кстати, размера. Подозреваю, они должны были идти в какой-то класс, когда эта самая «ситуация» всех застала. Почему с ними не оказалось сопровождающего мага – да чёрт его знает, может, так и надо, потому что та дверь, которую я успешно открыла, им бы не поддалась, как, кстати, и защитная формула, которой уже не было. Наверное, им тоже приказали ждать неизвестно чего.
В первую секунду мы просто уставились друг на друга. Я – и двенадцать драконов.
Двенадцать драконов и я.
Чтоб вы понимали расклад сил – я была для них посторонним магом, то есть не имела доступа к их печатям и ошейникам. И это были уже, можно сказать, взрослые драконы, выпускники, а не дети с крыльями.
Дверь за моей спиной с тихим щелчком закрылась.
И не открывалась, когда я, культурно извинившись, попыталась выйти.
Самое забавное – мне совсем не было страшно. Даже когда они меня окружили. В них во всех было что-то от Иннара – кроме рыжих волос и чешуи, а ещё этот запах, по которому я уже скучала, м-м-м!
Потом помолвочный браслет, куда я прикрепила заклинание против драконьего дурмана, завибрировал, и до меня дошло, что происходит. Этот, короче, гон.
«Элька, ну ты и дура!» – билось в голове, пока я, оцепенев от шока, отстранённо наблюдала за происходящим. И прекрасно – о, как прекрасно! – понимала всё, что происходит, когда их вожак (а у огненных драконов он есть всегда, у них очень чёткая иерархия, это я ещё до Иннара знала) вполсилы толкнул меня к стене.
У него огонь горел в глазах, и это было совсем не как у Иннара. Это был жестокий огонь, от меня бы потом мало что осталось. Иннар рассказывал, как это можно сделать даже с хозяйкой, когда она приказывает заняться с ней сексом. Потому что дракон тут он, и он сильнее, а она плавает в дурмане чар, и ни черта не соображает, и с ней в этот момент можно делать всё, что захочешь.
Я в дурмане не плавала, мне было просто очень, очень страшно. Я знала, что сейчас меня укусят, и это будет только начало.
Дракон и правда уткнулся носом мне в шею. Замер. Я видела, как он на меня уставился – огонь в глазах на мгновение вспыхнул и вдруг погас. Он смотрел на укус Иннара очень, очень внимательно. Потом что-то резко прорычал на дракко, но тут я наконец отмерла и ударила.
Со всей силы. Очень было страшно.
Дальнейшее видится мне смутно. Помню, запах дыма стал сильнее. Помню, дверь открылась. Помню, вбежал дядя Эрик и вроде бы он был не один.
Помню кровь у меня на руках. И ещё помню, как в ушах звенело – как бывает, если всю силу вложишь в один-единственный магический удар.
Потом дядя Эрик поил меня чаем в своём кабинете. И всё повторял, какая я молодец, совсем как бабушка – как я этих драконов приложила! Так их! По-моему, он сильнее меня испугался, но изо всех сил старался это не показывать.
У меня на рукавах остались кровавые брызги, я пила чай и смотрела на них. Меня подташнивало, а в голове всё звенело, и звенело, и звенело.
Конечно, дядя Эрик позаботился о том, чтобы выдать мне все нужные артефакты – от управления ошейниками и печатью, а также магический пропуск, он же «следилка», чтобы куратор в любой момент знал, где я. Такого больше никогда-никогда не должно произойти, но «теперь-то ты, Эля, понимаешь, что ходить, куда не надо, не следует?» И это дядя Эрик ещё мягко выразился, наверное, потому что я была в шоке, и толку кричать про дисциплину на режимном объекте сейчас никакого. Нервный Ларс стоял тут же навытяжку, и то краснел, то бледнел, то оправдывался.
После меня сдали с рук на руки коменданту общежития, быстренько заселили в комнату, напоминающую гостиничный номер, и оставили одну. Сказали до завтра отдыхать. А завтра дядя Эрик сам за мной придёт и расскажет про дисциплину. Ещё выдали обед и успокоительное, я еле отбилась от дежурного целителя, который заверил дядю Эрика, что всё со мной в порядке, драконы просто не успели.
Зато я успела. Их кровь была на моих руках буквально. Оставшись одна, я уселась на пол и долго, очень долго на неё смотрела.
Рядом с общежитием вытянулась полумесяцем живописная берёзовая роща, а за ней – не менее живописный луг. Вдалеке, если присмотреться, виднелась ограда – высокий забор с колючей проволокой. А чтобы заметить защитные заклинания, можно и не приглядываться: здесь они были повсюду, даже в небе силовые линии сплетались в характерный узор.
Сидеть в комнате было невыносимо. Я переоделась в форму, завязала волосы в хвост, выпила мятную настойку, которая совершенно не помогла – меня по-прежнему тошнило, только во рту теперь остался горький привкус. Потом изучила оставленный дядей Эриком кнопочный телефон, которым здесь пользовались как единственным разрешенным средством связи. Выхода в Сеть у него не было, зато имелась «тревожная» кнопка экстренной помощи и несколько забитых в память номеров. В моём случае первым шёл номер куратора.
Я сунула телефон в карман, туда же отправился «походный набор артефактора»: три маленькие отвёртки, мини-паяльник, шурупы, ножницы, – такое всё. Потом спустилась на первый этаж, где меня поймал комендант с намерением вернуть обратно в комнату, потому что мне вообще-то приказано отдыхать.
Я объяснила, что отлично отдохну на свежем воздухе. В роще же можно гулять?
Оказалось, да, и на лугу тоже, но только после обеда, когда там гарантированно нет драконов. Вот дальше, к ограде, лучше не подходить, она под напряжением и заклинаниями.
В роще было тихо и удивительно пусто – после месяца в лесу на севере это бросалось в глаза. До случая с белкой к нашему дому приходили зайцы, лисы и один раз даже поскрёбся волк, который, стоило Иннару в ответ рыкнуть, наверное, очень об этом пожалел.
Здесь же не было никого, даже ящериц.
Зато на лугу звенели сверчки и летали бабочки. Я уселась в траву, подставила лицо солнцу, закрыла глаза и попыталась представить, что я дома, Иннар рядом, и никакого питомника, никакой практики, никаких других драконов никогда не было.
Не получилось.
Тогда я вытащила телефон, достала отвёртку и принялась его разбирать. В одном из звеньев помолвочного браслета прятался чип, над которым я работала последнюю неделю перед практикой. Я вживила его в телефон, после чего покопалась в настройках. Улеглась в траву и мысленно потянулась к силовой линии, которая связывала меня с Иннаром – точнее, с его печатью. Удивительно, но сейчас она показалась мне неожиданно яркой и очень толстой, прямо-таки канат, а не нить. Ухватиться за неё было проще простого. Я сделала это, потом прижала телефон к уху и нажала
