не может.
– Я тоже тебя люблю, Иннар. Кажется, впервые в жизни по-настоящему. Со мной всё будет хорошо, я обещаю больше не делать глупости.
– Ты не можешь не делать глупости, это же ты, – усмехнулся Иннар.
Потом мы попрощались, я разобрала телефон, вытащила чип, собрала снова и только тогда поняла, что сквозь медовую сладость пробивается запах дыма.
Я замерла, озираясь. Солнце катилось к горизонту, на луг ложились длинные тени, сверчки всё ещё звенели, но уже тише, словно устали и готовились ко сну.
Никаких драконов поблизости не было. На первый взгляд.
Я стиснула руки в кулаки, чувствуя, как сильно бьётся сердце. На мне теперь было серебряное кольцо-артефакт, с помощью которого я могла отдать приказ любому дракону в питомнике – и он был обязан подчиниться.
Я мысленно потянулась к нему.
– Я знаю, что ты здесь. Покажись.
Приказ сработал, и мгновение спустя из-за дерева слева, на самом краю луга и рощи, выглянула молодая драконица. Самку, к тому же огненную, я видела впервые, и мне почему-то казалось, она должна быть крупнее. Драконица оказалась маленькой, как ребёнок, но уже бескрылой, а значит, старше одиннадцати лет. Ещё у неё было одно лицо с тем вожаком, который сегодня на меня напал.
Секунду мы смотрели друг на друга, потом, прежде чем я успела сказать хоть слово, драконица исчезла. Запах дыма смешался с медовым ароматом цветов и нагретой земли, а потом исчез тоже.
Я потёрла лоб. Может, показалось?
Но у дерева что-то блеснуло, и я почувствовала, как меня зовёт артефакт. Это оказался медбот в виде значка-пламени, очень маленький и настроенный на дракона. Я подняла его, поискала драконицу глазами, но её и след простыл.
Ладно. Я обещала Иннару ни во что больше не ввязываться. Значит, завтра, когда придёт дядя Эрик, я отдам медбот ему, он разберётся.
Да. Я не пойду искать драконицу сама. Иннар, ты видишь, я могу не делать глупости. Я сейчас пойду ужинать и спать. Я дисциплинированный артефактор на режимном объекте, я всё поняла.
Так я и сделала.
Утро началось, как любое другое за последний месяц – со слов Иннара: «Эля, вставай, ты проспишь завтрак».
Я улыбнулась, не открывая глаз. Иннар любил будить меня поцелуями, но сначала всегда звал по имени и напоминал про еду. По его словам, чтобы не пугать. А по-моему, чтобы задобрить кофе и круассаном, потому что Иннар по-прежнему считал, что однажды я проснусь и вспомню, что кроме дракона вокруг полно других, нормальных парней. Что он может мне дать, кроме тех самых круассанов?
Целовался Иннар жарко, очень нежно, я бы даже сказала – трепетно. Словно от неосторожного прикосновения я могла сломаться, ведь люди по сравнению с драконами такие хрупкие.
Мне нечего было ему возразить – я не знала, вспомню ли про других парней хоть когда-нибудь, я понятия не имела, какой станет моя жизнь в будущем, да и о будущем мне думать не хотелось. Я наслаждалась тем, что есть, и на поцелуи Иннара всегда отвечала. В итоге завтрак откладывался на час-полтора, потому что какой, к чёрту, завтрак, когда у меня в постели горячий неутомимый дракон?
Однако сегодня Иннар не торопился меня целовать.
– Эля, вставай. Ты же не хочешь проспать в свой первый день на практике?
Практи… А-а-а, да чтоб вас всех!
Я разочарованно застонала и на ощупь нашла на прикроватной тумбочке планшет. Нет, не тот, который остался у службы охраны питомника, а старый, каким ещё, наверное, пользовалась моя прабабушка. Без выхода в Сеть и голографического экрана он напоминал чёрное прямоугольное зеркало с ладонь величиной. Перед отъездом я записала на него парочку игр и с десяток сериалов, чтобы точно не умереть от скуки.
А Иннар, выходит, записал сообщение и поставил будильник. Милый, заботливый Иннар. У меня сердце защемило от благодарности, что, впрочем, не помешало выключить будильник, повернуться на другой бок и закрыться подушкой. Очень хотелось спать.
Однако Иннар знал меня слишком хорошо.
– Эля! Вставай немедленно, ты завтрак проспишь! – рявкнул его голос из второго будильника пять минут спустя.
– Ну Инна-а-ар! – простонала я, понимая, что наверняка есть и третий будильник, а может, и четвёртый, и мне все их нужно теперь отключить.
Будильников оказалось пять. Пока я с ними возилась, конечно, успела проснуться. На часах было пять минут седьмого. Через двадцать минут мне следовало спуститься в холл общежития, где мы договорились встретиться с дядей Эриком.
Планшет снова ожил.
– Ты, конечно же, до сих пор не разобрала вещи, – сказал Иннар, и я могла поклясться, что он улыбался, записывая это. – Ты просто свалила их в кучу рядом с кроватью. Если это так, в чём я абсолютно уверен, то твоя косметичка должна лежать сверху – розовая сумка в виде головы медведя. Всё необходимое для ванной, включая твою любимую губку, гель для душа и сверхмягкое полотенце с жёлтым пони, я положил туда. Нижнее бельё ты хотела собрать сама, но потом отправилась в лабораторию и до сих пор оттуда не вышла, а ведь уже девять вечера, поэтому его тоже собрал я – в шёлковую синюю сумку с вышивкой из летящих птиц. Одежда тебе не понадобится, в питомнике носят форму, но не забудь узнать, где находится прачечная, потому что тебе дадут всего два комплекта. Ты ведь помнишь, куда их бросила, когда заселялась? Зная тебя, они или под кроватью, или в ванной на полу, или в прихожей у двери. Эля, у тебя двадцать минут до завтрака. Пожалуйста, поторопись.
Я вздохнула – сердце вдруг отчаянно защемило от тоски. Очень сильно, даже больше, чем спать, захотелось оказаться рядом с Иннаром, почувствовать его прикосновение, да хотя бы просто на него взглянуть.
Спокойно, Эля, через месяц всё будет. Раньше я была способна выдержать месяц в разлуке с парнем, даже если влюблялась по уши. И сейчас справлюсь.
– Пожалуйста, не засни в ванной, – добавил Иннар, и запись кончилась.
Впрочем, он оставил для меня ещё одну. Через пятнадцать минут, когда я стояла в прихожей, изучая в зеркало свою помятую физиономию – потому что удар боевым заклинанием по драконам не способствует свежести лица и ясному взгляду – планшет ожил в последний раз.
– Эля, ты прекрасна. Всегда. Даже если не спала полночи, решая задачи по артефакторике. Нет никого красивее тебя, я это точно знаю, и ты должна мне верить, ведь я твой дракон и не могу тебе лгать. Ты самое волшебное чудо на свете, я люблю тебя и, к сожалению, не только я, ты нравишься всем, что меня бесит, но в то же время восхищает. У тебя сегодня всё получится. А теперь иди и хорошенько позавтракай, а вечером не засиживайся допоздна.
Я улыбнулась своему отражению – после этих слов оно и правда показалось мне если не красивым, то по крайней мере не таким измождённым.
– Спасибо, Иннар.
Дяди Эрика в холле не было. Вместо него нервно переминался с ноги на ногу, поглядывая на наручные часы, Лукас. Меня он окинул недовольным взглядом исподлобья и объяснил: господин Хоффтер занят, с практикантками ему возиться некогда, поэтому в столовую, а после – в архив меня отведёт он. По умолчанию получалось, что Лукас тоже занят, но увы, не может возразить начальству. И от меня он не в восторге, но что поделать. К тому же я опоздала. На целую минуту. Даже его веснушки, казалось, меня осуждали.
На улице было жарко, что после климат-контроля в общежитии чувствовалось особенно сильно. Я моментально вспотела, а Лукас ещё и шёл слишком быстро, вынуждая меня за ним едва ли не бежать.
– Эльвира, поторопитесь. Не знаю, как у вас в академии, но здесь уважают дисциплину.
Я поймала его взгляд и, сделав над собой усилие, улыбнулась.
– Пожалуйста, зовите меня Эля. И простите за вчерашнее, Лукас, я вела себя очень глупо, ещё и вас подставила. Мне стыдно, я постараюсь больше так не делать.
Лукас остановился, удивлённо посмотрел на меня – я как раз успела отдышаться. Потом впервые за время нашего знакомства улыбнулся. И вдруг сказал:
– Сначала здесь действительно непросто. Я тоже долго привыкал.
Моя улыбка стала шире, солнце – как будто ярче, а утро – веселее. По дороге от общежития к главному зданию – тенистой аллее, засаженной жакарандами, которые как раз сейчас цвели, и воздух полнился сиреневыми лепестками –
