Кардинальные изменения постигли не только врата, вся Обитель была… раскурочена. Те воронки во дворе, которым я удивлялась в прошлый раз, пылали, встречая дорогих гостей. В скале, из которой была выточена фронтальная часть Обители, зияла дыра, а сквозь неё мы увидели огромный столп пламени Истока.
— Привет! — я улыбнулась огням, протянула к одному из них руки, погладила. Язычки так и льнули к моей коже, не причиняя ей никакого вреда.
— Вот это да-а, — протянул Николя. — Сколько же в тебе сюрпризов, Инни.
Филипп глянул на мага, но кривиться не стал. То ли привык, что ко мне так обращаются, то ли не считал его за соперника.
— Это всё драконья кровь, — прошептала я, имея в виду как предков, так и Амана с Дианой.
На крыльцо вышла Арма, видимо, услышав наши голоса. Выражение лица, когда она поняла, кто посетил их Обитель, было бесценно. Изумление, благоговение и страх — вот что мелькало в её мимике. Глаза теперь не были чёрными, кажется, они возвращались в нормальное состояние. Даже кожа перестала быть сухой, каковой была во время моего пребывания здесь.
И это не могло не радовать!
— Приветствую высоких гостей в Обители Огня, — она поклонилась нам.
Голос тоже перестал быть скрипучим. Интересно, это от того, что она перестала следовать методике Сезариуса? Та самая, где главный лозунг: измучай себя до полусмерти во имя непонятно чего.
Поприветствовав её в ответ, мы вошли внутрь. Удивительное дело, жар от Истока не был теперь нестерпимым. Напротив, вполне комфортным, все чувствовали себя нормально, даже те, кто не обладал древней кровью.
— Первая, чур, я иду, — подала голос Диана и двинулась к Огню.
Мы ушли в другую часть Обители, чтобы не нарушать приватность, хотя это было довольно условно, так как везде, буквально в каждой стене зияли дыры. Единственное, что осталось неизменным — эта та часть храма, что уходила вглубь горы.
Когда мы проходили мимо кухни, я вздрогнула — настолько неприятны были воспоминания. Пусть я не держала зла на Арму, пусть именно здесь впервые тесно пообщалась с Огневинкой, но чистка котлов — это не то, о чём я хотела вспоминать.
Диана отсутствовала недолго, вернулась очень довольная и в то же время озадаченная.
— Эйнар, твоя очередь, — она махнула рукой в нужном направлении. — Только выпей сначала это, — она подала ему свою фляжку, из которой пила после того, как нарисовала нас с Филиппом.
После того, как он сделал пару глотков, драконица напоила своим эликсиром короля, а потом взяла Арму под руку, отвела в сторонку и принялась ей что-то втолковывать. С одной стороны, хотелось подслушать, с другой, воспитание не позволяло. Я стояла и размышляла, что же будет дальше, каких ждать результатов, как совершенно неожиданно Филипп подошёл и заключил меня в объятья.
Пользовательское соглашение Соглашение о конфиденциальности
Правила размещения авторского контента
Заказ обложек и корректура Privacy policy
— Не знаю, что ждёт меня там при общении со стихией, поэтому…, - он взглянул на меня, в глазах мелькнул страх и в то же время желание. Желание быть рядом, не отпускать ни на шаг. — Поэтому скажу сейчас. Что бы ни случилось, знай — я искренне тебя полюбил. Не сразу, в день свадьбы ты попросту мне понравилась, но позже, когда я боролся с давлением Арнозиса, проникался всё больше и больше: состраданием, восхищением твоей стойкостью, а ещё дикой ревностью. Знала бы ты, как меня выворачивало, когда мой голос предлагал тебе приглядеться к Генриху. Не говоря уже об Эйнаре, которому мне даже предъявить нечего, ведь именно он с Николя не дал тебе пропасть.
Филипп сжал меня ещё сильнее, выдохнул, его губы обожгли мои в коротком, но таком горячем поцелуе, а потом резко отпустил. Было видно, как ему тяжело, он стиснул пальцы в кулаки, лишь бы не сорваться и снова не сжать меня в объятьях, развернулся и пошёл. Словно чувствовал, что пора, потому что ему навстречу уже шагал Эйнар.
— Он ждёт, — вид у Эйнара был усталый и растрёпанный. — Держись!
— Спасибо! — кивнул ему король.
И в его голосе не было ни злости, ни ревности. Он был собран, сосредоточен на будущем разговоре, отмёл всё лишнее.
А я… я смотрела ему в спину и мне было жутко неловко от того, что Эйнар подошёл ко мне близко-близко. Кажется, вздохни я, и наши груди соприкоснутся, поэтому я затаила дыхание. Как назло, никого не оказалось рядом, мы остались совершенно одни, и… вот же он, этот момент! Можно поцеловаться с ним, понять, наконец, что именно я чувствую без каких-либо головокружений от защиты брачного обряда, но…
Что же на самом деле им движет? Как прошёл разговор со стихией? И вообще, оно мне надо?
— Прости меня, Инни, — Эйнар взлохматил свою шевелюру ещё больше, а потом не выдержал, схватил меня за плечи своими руками, притянул и зарылся носом в макушку. — Прости, я сбил тебя с толку.
— В смысле? — прохрипела я, сдавленная его медвежьими объятьями. Он ослабил хватку, но не отпустил.
— Ты никогда не была моей, а я замахнулся, посмел мечтать…
— Стоп, это что, Огонь тебе промыл мозги? — я опешила. Отстранилась от него, чтобы заглянуть в глаза. — Что она тебе сказала?
— Она? — не понял Эйнар.
— Огневинка, — кивнула в ответ.
— Я не знал. Она мне не показывалась в человеческом облике, а по голосу было непонятно. Нет, она не говорила прямо, просто задала ряд вопросов, ответив на которые я понял, что был неправ.
— Мне это не нравится, — нахмурилась я. — Знаешь, то, как ты меня поддержал, мысль, что у меня есть опора, выбор, отличный от Филиппа, Аркелла и Генриха, дала мне силы, надежду на хороший исход.
— Я был искренен, — тут же ответил он, словно уже говорил это, но не мне. Да, похоже, стихия знатно его пропесочила, заставила изрядно понервничать. — Я действительно очень хорошо к тебе отношусь, готов всегда прийти на помощь и прочее, но…
— Но…? — я сглотнула, нервничая, переживая за всех нас. Троих.
— Но если выбирать между магией и тобой, я выбрал магию. Прости, — он покаянно склонил голову.
— А почему ты должен был что-то выбирать? — странное условие, учитывая, что Эйнар очень сильный и талантливый волшебник.
— Не знаю, но огонь так поставил вопрос, мол, если из-за Ингеборги придётся лишиться магии, ты согласишься? А как я могу, если без неё я жизни не мыслю? Как мы будем с тобой жить, если без неё я стану никем? Это не говоря о том, что в последнее время мы с тобой почти и не общались.
— Возможности просто не было, — принялась оправдываться я, в глубине души понимая, чего добивалась стихия.
Она просто положила на другую чашу весов то, что было ему дорого больше всего. Жестоко, но… действенно. Интересно, что она предложит Филиппу? Отказаться от королевства? Скорее всего. И что же ответит он?
Я почувствовала, как всё сжалось у меня внутри, да так сильно, что чуть не согнулась от боли. Ох, вот оно как! Чувство вернулось, то самое, которое скручивало меня тогда, когда брачный обряд соединял нас. Оно осталось со мной.
— Да, но я не слепой и вижу, как вас тянет друг к другу. Филипп никогда себя так не вёл, как делает это с тобой.
— Серьёзно? — несмотря на внутреннюю боль, я ловила каждое его слово.
Ждала, словно путник в пустыне, когда же он даст мне животворной влаги. То есть расскажет об особом ко мне отношении. Не его, Филиппа. Всё-таки Филиппа, будь он неладен! А как же все те страдания, которые пришлось пережить из-за него?
— Да, он обычно сдержан, краток и спокоен. Никогда не отличался особой трепетностью, всегда прямой, суровый, но справедливый, конечно. Настоящий король. С тобой же у него горят глаза, он ввязался в эту историю с пропавшей девчонкой Агнессы, а ведь раньше наверняка поручил бы это кому-нибудь другому. И это было бы совершенно нормально!
— Согласна, — кивнула, соглашаясь со всем: с тем, что нам не было необходимости самим тащиться в ту деревушку, а потом помогать с обустройством дома, но так хотелось.
