– И в мыслях не было, – я попытался подозвать Агента Провокатора, но щенок ластился к Манон и не обращал на меня никакого внимания. – У меня только один небольшой вопрос. Где ты собираешься взять ананасы? В нашей широте они не растут.
– Я уже узнала. На юге есть ферма, где их выращивают. Удивительно, но тут у вас выращивают практически все, кроме черешни. Про нее никто не слышал. Жалко, ведь я ее обожаю.
Я тоже впервые слышал это странное название.
– Что такое черешня?
– Ягоды такие с косточками. Вкусные, – Манон даже зажмурилась.
Я было хотел развить тему черешни и этого странного «тут у вас», но тут до меня дошло.
– Погоди! Ты собираешься ехать на юг сама? За ананасами? У тебя температуры нет?
– А что такого? За день-два обернусь.
– Отправь кого-нибудь.
– Нет уж, вдруг мне какую гадость подсунут, а я потом перед дакской делегацией и перед императором красней?
– В южных землях провалы. Я не хочу, чтобы ты…
– Ой, да ладно. По прогнозу сейчас самое благоприятное время.
По непреклонному виду моей жены было ясно, что спорить с ней бесполезно – собралась она за ананасами, так сейчас хоть земля разверзнись и всетемный появись и устрой конец света.
Манон все равно поедет за ананасами. И это было восхитительно.
– Хочешь сказать, ты еще и на этом вашем драндулете собиралась ехать?
– Ничего наш фаэтон не драндулет! Ну, последнее время глохнет – ничего такого.
– Я сам тебя отвезу.
Она возмутилась и стала спорить. Но я чувствовал, что Манон делает это для вида.
Ей было страшно и она хотела, чтоб я сопровождал и оберегал ее.
И я сам совершенно ничего не имел против.
На безопасном участке дороге я дал повести фаэтон жене. Было немного дико видеть за рулем девушку. Дико и в тоже время меня брала гордость – ведь этой необычной девушкой была моя жена.
– Как ты смогла в такой короткий срок так здорово научиться водить?
– Талантливый человек талантлив во всем, – засмеялась Манон, не отводя взгляда от дороги.
Она явно наслаждалась поездкой, любуясь открывающимися красотами. Я часто бывал в южной части Орлании – у отца тут было поместье и, наверное, уже привык, что климат тут гораздо теплее.
Но Манон с восторгом взирала на бархатистые зелено-желтые поля, на гряду гор, окружающую равнину и ярко-синее небо, подставляя лицо ласковому солнцу.
– Так странно – в Орлиане уже выпал снег, а тут так чудесно и тепло. Знаешь, не думала, что скажу, но все это до боли напоминает одну страну, куда я всю жизнь мечтала попасть. Пейзажи, как на фот… Как на картинках.
– И что же это за страна? – заинтересовался я.
– Ты ее не знаешь.
– Я изучал военное страноведение и знаю все страны нашего и других континентов.
– Это страна мечты. Я видела ее во сне.
– Мы отклонились от маршрута. Зачем ты свернула на холм?
– Мне кажется, оттуда открывается чудесный вид на эту долину. Хочу полюбоваться!
– Не забывай, что в любое время может открыться провал.
– Не откроется, – беспечно махнула рукой она. – Не будь занудой!
Я на некоторое время замолчал, раздумывая, спрашивать ли ее, чтоб не ранить ее чувства, но мне хотелось ее поддержать.
– Слышал, к тебе в пиццерию наведывалась Пашленовская комиссия… – осторожно начал.
– Ага, во главе с дедулей Сильвестром. Звезду Пашлена они нам, конечно, не дали. А потом разгромили в кулинарном журнале, – кивнула Манон. – А, ерунда, нужна мне больно эта звезда! Зато о нас Сэм Леман написал. После его статьи в газете заказов целый вал. А антиреклама дедули – это тоже реклама.
– Я поговорю с твоим дедом, и он вручит тебе эту идиотскую звезду на тарелке с голубой каемкой. С поклоном и любезной улыбкой.
– Ну да, будет улыбаться в лицо, а за спиной тихо меня ненавидеть и насмехаться из-за моего плебейского бизнеса. Не надо, Кайран. Мне не нужно его признание.
– Я люблю тебя, Манон, – не выдержал я, хотя понимал – торопиться с признаниями не стоит.
Моя жена ничего не ответила.
Но мне и не нужен был ее ответ.
Дорога на холм была извилистой и достаточно опасной, я даже хотел забрать у нее руль, но Манон прекрасно справилась с крутыми поворотами, будто не в первый раз ехала по серпантину.
Заглушив фаэтон, он выскочила и побежала вперед.
Теплый ветер доносил сладкий запах цветов и трав, развевал подол ее платья и зеленые атласные ленты шляпки, завязанные под горлом. Сейчас она выглядела такой юной и беззаботной.
Я словно увидел ее в первый раз и в первый раз влюбился по уши.
– Наверное, впервые я думаю о том, что не хочу возвращаться.
– В Орлиан? Это можно легко устроить. После этого праздника для даков мы можем поехать в мое поместье, которое расположено неподалеку. Тебе там понравится.
– Ты меня не понял и не поймешь. Я говорю о другом.
Моя загадочная и недостижимая лаури.
Пусть не пойму. Когда любишь – не обязательно понимать.
Я подошел к ней сзади и обнял, ожидая, что в следующую секунду она меня оттолкнет.
Но Манон не шевелилась – мы так и стояли молча. Стояли очень долго, но лучше бы это продолжалось целую вечность.
Когда она захотела отстраниться, я не дал – поцеловал сладкие губы, крепко прижимая ее к себе. Манон со стоном выдохнула и положила тонкие руки мне на плечи.
Поймал запястье и принялся покрывать поцелуями нежную кожу, пахнущую яблоком и сливками.
Она должна была остановить меня, и я понимал, что Манон имеет на это полное право. Но не остановила – позволила обнимать и ласкать, подарила мне себя. Подарила без остатка, эмоционально реагируя на малейшее мое прикосновение.
Позволила расстегнуть ее платье и приникнуть к затвердевшим розовым соскам, целовать, где я только захочу.
А хотелось мне ее везде.
Это было даже отдаленно не похоже на нашу унылую первую брачную ночь и все ночи, которые были после этого.
Словно она стала совершенно другой женщиной.
Женщиной которую я любил и перед которой я преклонялся.
И потом она легонько толкнула меня на спину, а сама уселась сверху, глядя не просто мне в глаза, а кажется, в самую душу.
Того, что я испытал тогда со своей собственной женой, оказавшись в ней и чувствуя ее на себе, я не испытывал больше ни с кем.
Это было так глубоко, как ее напоминающие бездонную пропасть глаза.
Я шагнул в эту пропасть без единого раздумья, но упал не вниз, а вверх – к самому высшему пику наслаждения.
– Хочу попросить тебя кое о чем, – негромко сказал я, когда мы лежали, обнявшись, молчали и смотрели в небо. – О помощи.
Последнее слово далось с трудом, но затем у меня как будто камень с души упал.
– Ого, всесильному маршалу Орлании нужна от меня помощь? Да мои акции возросли на глазах.
– Я солгал тебе насчет матери. Она не по своей воле ушла в монастырь. Ее отправил туда отец, потому что она ему изменила. Изменила и забеременела от любовника.
Манон приподнялась на локте.
– Кайран…
– Там, в монастыре, она родила дочь. Отец всегда называл ее ублюдком и не разрешал даже заговаривать о ней. Многие годы так и было. Девочка не знает о своем происхождении. Но сейчас… Все поменялось. Ты изменила меня. Я планирую признать сестру и забрать ее к себе. Я не хочу быть таким жестким, каким был мой отец. И надеюсь, ты поможешь мне в этом.
– Если ты действительно хочешь сделать такой поступок от чистого сердца, то это достойно восхищения.
Жена с участием прикоснулась к моей руке, глядя в глаза.
– Только… Не приводи ее в родовой особняк своего отца.
– Что?
– Он слишком мрачный.
– Я построю для тебя дом.
– Серьезно?
– Новый дом для нас и наших детей. Дом, где хватит места всем и не будет дурных воспоминаний о прошлом. Наш новый дом.
– Детей?
Манон нахмурилась и покачала головой.
Но я знал, что добьюсь ее «да» несмотря ни на что.
Слишком была глубока моя духовная связь с этой женщиной и осознание того, что без нее моя жизнь просто не имеет смысла.
