фиал с жидкостью, назвал шепотом цену. Он не был болтливым идиотом, теперь старался поменьше говорить и всем видом показывал, что мне нужно побыстрее отчалить. Но я нарочно копалась в кошельке.
– А как я узнаю, что средство подействовало?
Аптекарь кашлянул и побегал глазами по лавке, словно думал, что на потолке или под столом мог притаиться шпион.
– Пойдет кровь.
Я округлила глаза и зажала рот ладонью.
– Кровь?
Тот закивал.
– Да-да. Кровь. Много крови.
Вот теперь я на сто процентов убедилась, чем промышляет Ойзенберг. Это не наркотик, нет. Он направляет женщин к аптекарю, который тайно продает средства для изгнания плода. Святоша не брезгует запрещенными в королевстве методами и занимается тем, в чем пытался обвинить меня. Вот голубчик и попался! Лицемер проклятый. Теперь он у меня в кулаке, могу хоть сейчас идти в местную полицию.
Но если власти начнут разбираться, прижмут к ногтю Ойзенберга и аптекаря, то пострадают и женщины, которые пользовались их услугами. Я не знала этих женщин, как не знала обстоятельств, вынудивших их пойти на этот шаг, не имела права их судить и не хотела провоцировать начало «охоты на ведьм». Лесси избежала наказания, потому что умерла, но если бы осталась жива, ее бы ждали годы заточения.
Я расплатилась с аптекарем и покинула лавку. Вечер уже вступил в свои права. Какое-то время я бездумно шла по улице, держа руку в кармане юбки и сжимая в кулаке фиал, пока не вспомнила о забытом возле аптеки магоходе. Задумалась так, что все из головы вылетело. Работа научила меня понимать женщин, любить их и чувствовать. И я правда не знала, что делать.
– Эл, что теперь? – осторожно поинтересовался тиин.
– Не знаю. Мне надо подумать.
– Да что тут думать? – возмутился Пискун. – Ты что, зря связывалась с тем страшным бандитом? Давить надо Ойзенберга, пока он бед не натворил!
Фамильяр был по-своему прав. Чем дольше Ойзенберг «лечит», тем больше людей страдает. И многие считают, что это в порядке вещей, что они сами виноваты в своей болезни и в том, что лечение не помогает, а конечности отваливаются из-за гангрены.
– Я тебе обещаю, что скоро Ойзенберг перестанет практиковать.
– Ага! – раздалось скептическое. – Скорее он тебя прихлопнет где-нибудь в темном переулке. Или отравит. Ты не забыла, что он член гильдии, а эта братия друг друга покрывает? Что бы он ни сделал, Лейн и коллеги за него заступятся.
– Даже Лейн начинает прозревать, – успокоила я пушистого друга. – Все будет хорошо.
Полночи я не могла уснуть: тревога грызла душу, еще и Норвина дома не было, а я не знала, где он и чем занят. Напрасно пыталась разложить мысли по полочкам и только больше путалась. Клубок событий все сильнее закручивался: противостояние с Ойзенбергом и его подпевалами, темные делишки Меридиса, госпиталь, загадка гибели Эллен. Нутром я чуяла, что еще немного, и что-то случится. Что-то, что даст толчок и сдвинет все с мертвой точки.
Следующим утром в госпитале царило непривычное оживление. Санитары и практиканты носили туда-сюда кровати, лекари бегали с выпученными глазами. Я протискивалась по коридору, не понимая, что происходит. Мимо, чуть не сбив меня с ног, пролетел нейт Брайтен. Я заставила его притормозить:
– Что происходит? Почему все как с цепи сорвались?
– Как? Вы не слышали? – он округлил глаза. – К нам должна прибыть проверка из столицы! Письмо вчера вечером получили.
– Какая проверка? Что это значит, нейт Брайтен?
«К нам едет ревизор!» – завопил внутренний голос, а пол чуть не ушел из-под ног.
Брайтен нервно откашлялся и пояснил:
– Ах, вы молодая, конечно, могли и не слышать. Когда-то проверяющие ездили раз в год, это были члены Главной гильдии, в нее входили лекари и маги-целители из столичной Академии. Смотрели, как работает госпиталь, как справляется местная гильдия, как успехи в обучении практикантов, проводили демонстрации вскрытий и операций. Но в последние годы было тихо, про нас как будто забыли, а тут нате, вспомнили! – он досадливо поморщился. – И чего, спрашивается, несет их Темнейший? Дома бы сидели.
– А когда они приедут? – осторожно поинтересовалась я.
– Никто не знает, поэтому все и суетятся. Может, завтра. Может, через месяц. Надо как следует подготовиться к проверке, иначе можно получить метлой под зад за плохое исполнение обязанностей.
О да, некоторых вымести не помешает. Здесь у многих рыльце в пушку, даже Брайтен не исключение, хоть мне и нравится этот дядька.
– Глава Гильдии у себя? Я хотела его увидеть.
– Нейт Лейн отбыл по делам, а нейта Ойзенберга оставил за главного, – все так же хмуро пояснил лекарь. – Нашел, кому доверить управление. Это все равно что лису поставить главной над курами. А вообще… – он перешел на шепот, – …раньше встречались такие проверяющие, что с ними можно было договориться за небольшую… благодарность. Ну вы меня понимаете. А теперь неизвестно, что будет, – он схватился за голову и издал звук, похожий на хрюканье. – Вы меня простите, дорогая нейра Эллен, но мне надо бежать.
Я осталась стоять в коридоре, переваривая услышанное. Значит, едет проверка из столицы. Будут именитые маги из Академии, будут лекари из Главной гильдии. Возможно, кто-то из них знал Эллен, кого-то знала она.
Может, это и станет тем самым толчком?
В животе стало пусто и холодно, а голова закружилась. Перед мысленным взором замелькали смазанные картинки, подозрительно напоминающие чужие воспоминания.
– Эл, с тобой все в порядке? – заволновался Пискун, чувствуя мое состояние. Тонкий голосок привел меня в чувство.
– Кажется, да, – я вытерла вспотевшие ладони о юбку и проморгалась. – Мне бы не хотелось встречаться с проверяющими, но убежать или спрятаться я тоже не могу.
– Ага. С твоим характером ты обязательно ляпнешь что-нибудь не то и быстро раскроешь себя. Может, все-таки уедешь куда-нибудь на время или притворишься больной?
– Хорошая идея, но постараюсь найти иной выход. Я чувствую, что этот визит очень важен. Только пока неизвестно, хорошее он принесет или плохое.
Пискун недовольно ворчал, пока я шла по коридору в направлении родильного отделения. Со мной здоровались, но я едва замечала этих людей, мысли крутились вокруг других вещей. Если попадутся непродажные «ревизоры», которые действительно будут проверять, как учатся практиканты, то и меня проверят обязательно. Будут расспрашивать, смотреть, как я работаю. Ох, мамочки! А когда узнают, что мне доверили руководить новым госпиталем, поинтересуются, что особенного во вчерашней выпускнице? И обязательно поймут, что я работаю не по их методикам, они ведь не дураки.
– Знаю я твои выходы! Только когда будешь бежать
