— Лен! — гневно произнесла его имя Вел, от гнева же забыла придерживать одеяло под подбородком, и оно начало сползать. — Моя спальня — не проходной двор!
— Конечно нет, сюда могу входить только я… надеюсь, — вот теперь мужчина посерьезнел. — И комната, и весь дом надежно охраняются. Как доложили мои люди, так не ими одними.
— Да, охраной озаботились все мои друзья.
— Какого дьявола, Вел? Я же сказал, что позабочусь обо всем. И что это за дружба? В усадьбе вот уже несколько дней подряд так и мелькают мужчины. Являются при параде… дарят цветы, конфеты… еще вручают кортики, и не просто, а самолично пристегивают ножны в потайной карман женской юбки.
Авелина обомлела и совсем выпустила из рук угол одеяла. А еще она припомнила, как Госс сегодня так и тянул руки к ее талии.
— Ну… вроде бы Дидье и твой друг тоже, Лен. Нет?
— Как и герцог Беренджер, — кивнул Ленард. — Тем не менее, Кайрон тоже сегодня отличился.
— Это чем же?
— Ты меня спрашиваешь? А я думал, расскажешь, как этот твой друг детства в довольно оригинальном исполнении сделал тебе предложение сегодня.
— Не помню такого.
— Ну как же! Покончу, сказал, с неотложными делами и потащу тебя в храм к алтарю. Было?
— Это? Так то, так, планы на далекое будущее. А ты сказал про предложение руки и сердца!..
— Авелина! — многозначительно посмотрел на девушку Ленард. — Прошу. Не играй со мной.
— И в мыслях не было, — чистую правду сказала.
А еще успела подумать, что люди Лена действительно очень даже надежно ее охраняют…
— Именно мне ты подарила свой первый поцелуй. Разве нет? — мужчина чуть наклонил голову и принялся смотреть на Вел искоса. — Это же не просто так, верно?
Она хотела ответить, и надо было, наверное, но сбилась с мысли из-за следующих его слов:
— И на ветреницу ты совсем не похожа… Так зачем допускаешь, чтобы к тебе приближались другие?
— Куда ты клонишь, Ленард? — ну вот, получилось только так.
И еще Авелина удивилась, как умело он поменял их роли. Хотела ведь сделать внушение и отчитать за недозволенное поведение, а теперь выходило, что вот-вот сама начнет оправдываться.
— А разве не ясно?
Этот его взгляд, как много в нем всего… И осуждение, и интерес и… насмешка? А еще он действовал на Вел очень странно: завораживал и смешивал все мысли. Но сегодня удалось справиться с наваждением и остановить зарождение хаоса в голове.
— Возможно, покажусь бестолковой, но нет, не понимаю, о чем речь. Или же это от того, что сейчас ночь, ты появился так неожиданно и разбудил… — и удалось удержать на лице выражение искреннего внимания. — Поясни, пожалуйста, отчего так поступаешь. Почему, чувствуешь себя здесь… — Вел обвела комнату взглядом, — хозяином. Неужели, тот поцелуй дал тебе на меня какие-то права?
— А разве нет? — губы Лена слегка изогнулись в улыбке, но в глазах начал собираться… холод? — Вспомни, как ты на него ответила, дорогая… На мой взгляд, так довольно пылко, — и новая улыбка, но вышла она как-то кривовато. — И тот поцелуй сказал о многом.
— Например? Что я целовалась впервые… — задумчиво покачала головой девушка. — Извини, что вела себя как неумеха.
— Напротив, — а вот теперь Лен улыбнулся широко. — Я остался очень довольным.
— Да чем же? — искренно удивилась она. — Что мне еще учиться и учиться?
— Именно. И учителем стану я… во всем.
Тут Ленард подался вперед и ухватил край одеяла. Потянул его на себя, раскрывая притягательный вид на девичью грудь, обтянутую тонким батистом. А тут еще его слова, по всему, сильно взволновали юную дорину…
— Вот так же станешь под покровом ночи проникать в мой дом… это хочешь сказать? — Авелина вздрогнула и резко дернула угол одеяла на себя.
— Это как тебе будет угодно, Вел.
Сказал и моментально пересел из кресла на край кровати. Подался вперед и заключил девушку в плен своих рук. Ладонями Лен уперся в подушку по обе стороны от головы Авелины, когда, желая увеличить между ними расстояние, она откинулась на нее.
— Нет! — сказала решительно.
— Нет? — выдал он веселое удивление. — Ночью видеться не желаешь?
— И это тоже, — она выдохнула с некоторым облегчением, заметив, что Ленард остановился, не стал более придвигаться или наклоняться к ее лицу, чтобы целовать. — Но мое «нет» больше сейчас значит, что не поощряю подобного… сближения. Сядь снова в кресло, Лен. Это, во-первых.
— Пожалуйста, — сказал и вернулся на место. — Что еще потребуешь?
— Если скажу, чтобы немедленно ушел, исполнишь?
Здесь Вел кривила душой, потому что та так и тянулась к этому мужчине. Ну, или не в душе было дело, а что-то женское было разбужено тем страстным поцелуем и теперь бунтовало. И что скрывать, испытала нечто пока непонятое, но очень приятное и волнительное, там, внизу живота, будто некую тяжесть и жар, когда в ответ услышала мужское «нет».
— Нам надо поговорить, Вел, — произнес он серьезно. — И раз я уже здесь…
— Если разговор все равно состоится, то мне надо одеться. Отвернись, Лен.
— Но милая моя, разве я не видел тебя ранее в таком же вот…
— Пфф! Это ничего не значит. Отвернись! И сам… ты ведешь серьезные переговоры полуодетым?
— Ранее не приходилось, — подобный разговор, как и ситуация в целом, похоже, начали забавлять Красавчика. — Но могу попробовать, если ты позволишь.
— Нет! — чуть ни выкрикнула Авелина, стоило мужчине тронуть шейный платок.
— Ладно. Уступлю. И отвернусь, — он так и сделал, а девушка моментально вскочила, отбросив одеяло, и юркнула за ширму. — Но Вел, если мы и далее станем при каждой встрече начинать в общении все с начала, то есть с нуля, то наше действо грозит настолько затянуться, ночи не хватит, чтобы довести его до, скажем так, логического завершения.
— Обещай, что ночью больше встречаться не станем! — донеслось из-за ширмы.
— Что, совсем? — мужчина заулыбался еще шире, но Вел этого видеть не могла — в тот момент мучилась со шнуровкой на платье. — Но я же четко дал тебе понять в прошлый раз, что имею серьезные намерения.
— Замечательно, — еле сдерживала она дыхание, чтобы не выдать сопение — чертов шнурок завязался узлом и не давал затянуть вырез платья до целомудренного. — И продолжай в том же духе, но днем… как и остальные твои друзья.
— То есть?! — вот теперь веселье грозило улетучиться из голоса мужчины. — Ты меня в очередь решила поставить, дорогая? И за кем я буду, за Госсом или Даффом? А Беренджер, не на первом ли месте?
— Ошибаешься, Лен. Все вы, четверо, сейчас равны, — произнесла Авелина ровным голосом, выходя из-за ширмы. — Имеете намерение ухаживать, вот и станете соревноваться честно.
И только боги — она на это очень надеялась — могли по ней догадаться, насколько трудно было держать себя в руках и не броситься к мужчине, сидящему в кресле, и не согласиться на все — на все, чтобы только он еще подтвердил свои серьезные намерения, и они бы принялись тогда их немедленно обсуждать, прерываясь лишь на новые поцелуи.
— Я тебе не верю! — Красавчик принял расслабленную позу, моментально погасив искру в глазах, что все же успела мелькнуть. — Есть язык тела, знаешь ли. И он мне ясно дал понять, насколько притягиваю тебя.
— Да-да, моя неопытность в подобном бесспорна. Но я точно знаю, что за кровь течет в этом самом теле. Я из старинного и славного рода, Лен.
— Не надумала ли сказать, что мы не ровня?
Такой возможный оборот отчего-то не огорчал Красавчика, а забавлял.
— Если не станешь преребивать, то точно узнаешь, что скажу.
Тут он попросту откинулся к спинке кресла и поднял вверх руки, демонстрируя полную сдачу.
— Меня с детства воспитывали по светским канонам и правилам семьи Адайн. И пусть сейчас отцу нет до меня дела — его занимают лишь научные эксперименты — мачеха же готова сбагрить за первого встречного более-менее обеспеченного дора, но я не посрамлю род.
Ленард красноречиво качнул головой, мол, намек на непристойность своего поведения понял.
