— О, боги!
— И отца тоже. На них напали маги и обстреляли карету. Предполагалось, что я ехал в ней же.
— Ужасно. Ты стал сиротой.
— Мне тогда исполнилось семнадцать. Я унаследовал баронство и… и кучу долгов отца. Видишь ли, мать бежала от интриг и борьбы за власть, а как оказалась в Акватане, попала в новые неприятности.
— Какие?
— Она вышла замуж за Артура Фортена. И да, перед тобой барон Леон Фортен.
— Леон?
— Только для тебя… пока что.
— Но род Фортен считался богатым…
— До того, как те богатства попали в руки к моему родителю. Отец имел неотразимую внешность, высокий армейский чин, но с годами приобрел пагубную страсть… к азартным играм.
— О!
— Нет, он не успел ославить родовое имя, до этого не дошло, и возможно из-за того покушения.
— Вот оно как…
— Почему выглядишь такой испуганной? Успокойся, Вел. Я сумел поправить дела отца. Сначала кредиторы пошли на уступки и дали время на погашение долгов. Потом мне повезло сделать быструю армейскую карьеру… хм, еще и благодаря фамилии, скорее всего. Но долгов было много, погашались они медленнее, чем нужно… ну и тогда пришло решение сменить имя и вложить деньги в борцовский клуб.
— Но сейчас, Лен? Почему за тобой снова охотятся те маги?
— А почему убили мою мать? Произошла подвижка очереди претендентов на трон.
— То есть?..
— Нет, правителем мне не быть, дорогая. Мое имя в списках есть, но оно даже в первую пятерку не вошло.
— И все же на тебя произошло покушение.
— И не хотят, чтобы у меня появились законные наследники.
— Поэтому они…
— Успокойся. Я ездил, чтобы отречься от трона. Навсегда.
— И?
— Начались переговоры. Стали готовить бумаги…
— Но на нас с Даффом напали!
— Нужно еще немного времени, Вел. Поэтому я не хочу пока афишировать наши отношения. Скрываю встречи, стараюсь не показывать внимания…
— Как же тогда?.. Ты же сделал мне предложение. Об этом узнают!
— Нет, — он подался к Авелине и взял в ладони ее лицо. — Не узнают, — припал к ее губам сначала в нежном и кратком поцелуе, а потом уже поцеловал страстно. — Мы не придадим пока брак огласке, а произнесем клятвы у алтаря тайно. Не волнуйся, я все уже организовал.
Глава 18. Тайный обряд
Кажется, Авелина хотела сказать Ленарду, что если имелось так много сложностей, то не лучше ли было с браком вообще подождать. Барону необходимо время, и оно у них было — пусть позже сыграли бы свадьбу. Он уладит дело с теми бумагами, история с престолонаследием закончится, а уж Вел дождалась бы и предстала потом перед алтарем счастливейшей из невест… во всей красе и открыто. Но судьба повела свою линию и сыграла по-своему. А именно: девушка поддалась чарам многоопытного мужчины. Да, приятнее было думать, что это не она глупышка и размазня, а провидение устроило подвох. И так, или иначе, а Вел очнулась от наваждения с совершенно распущенной шнуровкой и на кровати.
А началось все с признания Лена о роке, что преследовал его семью. Авелина восприняла открывшуюся боль и лишения, как собственные. Она умела сопереживать, здесь же тяжкие испытания достались любимому человеку… да, уверилась, что любит, по той щемящей боли, которую испытала во время рассказа Ленарда. А еще… как же к тому же были приятны его поцелуи!..
Первый легкий и необычайно нежный поцелуй он подарил ей после слов «произнесем клятвы у алтаря». Сидели они — он на стуле, она в кресле — совсем рядом, расстояние же между их губ сокращалось с каждым новым произнесенным словом. Далее после нежности вспыхнула страсть, и как-то так вышло, что совершенно жаркий поцелуй накрыл и все чувства Вел. Она настолько отдалась новым ощущениям, что не заметила, как оказалась сидящей на мужских коленях. Волнение зашкаливало, и от этого не сразу вообще осознала возможные последствия тайного бракосочетания. Действительно, какой там, если угодила в самый центр чувственного урагана.
Ах, Ленард, он показал себя таким страстным и умелым… ох, даже тот самый неподдающийся узелок на шнуровке платья был запросто развязан его руками. А потом так вышло, что с ее плечиков упал лиф и спустилась нижняя сорочка. И даже после этого Авелина не сразу пришла в себя, продолжая жадно впитывать небывалое наслаждение, и лишь отдаленно подумала… нет, не о том, что следовало остановиться, а то, что происходящее было очень и очень правильным. Не иначе, как с ней произошло легкое помешательство.
И да, ласки мужчины были обжигающими. Они зачаровывали, плавили волю, дарили яркие чувства. А еще они подчиняли. Авелина никогда не могла подумать, что стала бы безвольно наблюдать, как чужие руки так настойчиво изучали ее тело. Лен прикасался к ней везде. Обследовал и зацеловал оголившуюся грудь, а она лишь сбивчиво дышала и слегка изгибалась. Насборил и поднял юбки, чтобы погладить бедра. И не просто чтобы подарить столь смелую ласку, а еще и положил ладонь на совсем недозволенное место и погладил с нажимом, чтобы почувствовала его власть. И что она? Вскрикнула и, нет, чтобы оттолкнуть, а вцепилась крепче обеими руками в мужские плечи.
Тот крик был заглушен новым страстным поцелуем. Авелина же не отстранилась, а дрожащими пальцами развязала и сняла с Лена шейный платок, расстегнула и распахнула на нем рубашку и припала ставшими невероятно чувствительными сосками к груди мужчины… своего мужчины — именно так начала тогда воспринимать Ленарда.
— Так, моя страстная леди, так! — выдохнул ей в рот он и еще углубил поцелуй.
А когда мужчина замер, Вел почувствовала разочарование. Оно было легким и мимолетным, но все же имело место. Далее она наблюдала за тем, как любимый легко поднялся на ноги и принялся деловито поправлять на себе одежду. Лен нашел на полу рубашку, накинул ее на плечи, застегнул и заправил в брюки. Далее он огляделся в поисках шейного платка.
— А, вот он! — наклонился к креслу.
И пока Ленард, или же правильно, но непривычно, было называть его Леон Фортен, завязывал сложный узел, Авелина вдруг как прозрела и увидела себя… будто со стороны.
— О, боги! — выдохнула растерянно и подскочила, чтобы сесть.
— Что случилось, Вел? — Лен немедленно повернулся и посмотрел внимательно.
— Я похожа сейчас на куртизанку! И это ужасно… — она принялась извиваться и пытаться совладать со шнуровкой.
— Откуда познания? — приподнял мужчина иронично бровь. — Не можешь ты, Вел, знать о таком! — он наклонился и легко коснулся ее губ, а потом и кончика носа.
— Знать могу, — произнесла, уже не глядя на Лена, потому что все внимание устремила на непослушную шнуровку. — Видеть не видела.
— И откуда же эти познания? — совершенно уже заломил бровь Ленард и даже так и не дотянулся до сюртука — замер с вытянутой рукой.
— Ну как же! — Авелина старательно завязывала бантик на вырезе. — Твой друг Госс Дидье просветил.
— Дьявол! — Лен отдернул руку от брошенного на стуле предмета своего гардероба и весь развернулся к девушке. — Когда этот бес успел?! И что это были за сведения? Хотя нет, надеюсь, боевик упомянул тех дам вскользь.
— Как сказать… — Вел повторила ироничный изгиб бровей Ленарда. — Он мне очень и очень рекомендовал… девочек мадам Кики.
— Да, когда же, черт его возьми? И с какой стати?!
— Ты забыл, как я с вами познакомилась?
— В образе Вильяма, соседа Беренджера.
— И если ты меня раскусил в первую же минуту, то Госсу я морочила голову потом еще несколько дней.
— Морочила голову… — как-то странно посматривал на Авелину новоявленный жених, но потом качнул головой неким своим мыслям и решил поддержать улыбку невесты. — Это теперь все в прошлом…
— Не скажи, — огорошила она его снова и самым серьезным тоном. — Кто его знает, как все еще может обернуться при нашем фиктивном браке…
— То есть! — снова замер мужчина, успев только поднять с кресла одежду. — Никакой наш брак будет ни фиктивный, а самый настоящий. Только мы пока не станем о нем объявлять. А консумируем его после клятв перед алтарем. В храм же пойдем уже завтра.
