кухонном столе перед ним стояла початая бутылка коньяка и два бокала, один – почти опустевший, другой нетронутый. Рядом на блюдце желтел лимон.
От табачного дыма силуэты предметов плыли и менялись.
– Может, выпьешь всё-таки? Легче станет, – ответил Мэльир. Он глотком допил свой коньяк и тут же снова наполнил бокал. – Нельзя же так без анестезии.
– Извини, нет. Бухло с чабрецом – сам знаешь.
– А, ты так! Нет бы по старинке лампово уйти в запой! А там, глядишь, всё уже и рассосалось.
– Так ведь не рассосётся. – Альорд открыл холодильник, достал нарезанную колбасу и сыр. – Будешь?
– Не откажусь.
– Я иногда думаю, а не закончить это всё разом? Не ждать, не скрываться. Просто прилететь к Чёрной, и пусть уже…
– Погоди, погоди, не пори горячку, – засуетился Мэльир. – Может, ещё можно что-то сделать? Может, вы вообще ошиблись, и она не Ашет?
– Мы попробовали уже всё. И ошибся здесь только я, когда отдал ей кольцо. – Альорд тяжело вздохнул. – Но это уже никак не исправить. А знаешь, что самое смешное?
– Что?
– Пока я учил её – всего пару дней, я всё время думал: вот бы мы были просто людьми, работали бы в одной фирме, она в бухгалтерии, я – в информационном… Меня бы позвали наладить у неё «Один эс». Познакомились бы, начали встречаться… Мне кажется, я бы тогда был счастливее.
– Не стал бы ты с «Один эс» возиться, не твой уровень, не твоя сфера, – авторитетно заявил Мэльир. – Я же тебя учил, я же знаю.
– Да ну и что… Просто я вдруг понял, что все эти годы жил не своей жизнью. Магазин этот музыкальный, жизнь от одного звонка Наты до другого. Будто меня на привязи держали, а тут я почувствовал, каково жить на воле. И хочется что-то поменять, а времени уже нет, всё прошло, всё упущено…
Помещение, где очутилась Жанна, напомнило ей трапезную церкви, куда её привёл Леший. Те же своды, тот же свет, льющийся из-под купола. Купол она не видела, но фантазия достроила картинку сама.
Не успела Жанна оглядеться, как перед ней возникли три абсолютно голых девушки. Кожа у них отливала зелёным, раскосые глаза смотрели не моргая; тела их были гладкими и ровными – ни сосков, ни пупка, ни других признаков пола. В довершение всего девушки были лысыми.
Первая держала перед собой парик ярко-синего цвета, вторая – обруч с золотыми цветами, а третья – тяжёлый жуткого вида тесак. Хоть девушки не проронили ни слова, Жанна поняла, что всё это предназначается ей.
Первая девушка преклонила перед ней колени, поцеловала парик и, проворно поднявшись на ноги, надела его Жанне на голову. Вторая проделала то же самое с обручем. Третья, дождавшись своей очереди, опустилась на одно колено и замерла, протягивая Жанне тесак.
Жанна застыла в недоумении. Зачем ей давали оружие? Впереди была какая-то опасность? Ей надо защищаться?
Две девушки жестами показывали, что тесак надо взять. Третья стояла неподвижно, и только руки у неё немного тряслись.
Жанна решилась. Ей стало жаль девушку, которая держала в руках большую острую железку, захотелось поскорее освободить её от тяжёлой, хоть и почётной обязанности. Она воздела тесак над головой, и все три девушки простёрлись перед ней на полу.
Вооружённая и облечённая символами власти, Жанна пошла навстречу льющемуся из-под купола свету. Ей казалось, что это совсем недалеко, но пространство, как это часто бывает во сне, то сжималось, то растягивалось, и, чтобы попасть в соседний зал, надо было преодолеть множество препятствий. Тесак оттягивал ей руку. Ни ножен, ни пояса у Жанны не было, она просто несла его, повернув клинок к полу, и там, где проходы становились совсем узкими или делали резкий подъём, он противно скрежетал по камням.
Наконец она добралась до заветной цели. Перед ней открылся просторный зал, залитый солнечным сиянием. Прямо под световым окном на тронах сидели две женщины в таких же синих париках, как у неё. Головы их украшали такие же венцы с золотыми цветами, а кожа отблёскивала старым серебром.
Женщины, застывшие, как древние изваяния, ждали Жанну. На пути к ним, к третьему, пустому пока трону оставалось единственное препятствие.
Это был молодой мужчина с золотистой кожей, раскосыми и длинными глазами, тоже абсолютно гладкий и лысый. Он был связан и подвешен на крюк, как туша в лавке мясника. Правда, в отличие от туши, мужчина пытался освободиться от пут.
Женщины в синих париках смотрели на Жанну недреманными глазами, словно ожидая от неё какого-то действия. Только сейчас она поняла, для чего зелёные девушки дали ей оружие. Она не должна была сражаться, не должна была защищать свою жизнь. Этим тесаком Жанна могла раскроить незнакомцу голову. Могла освежевать его. А могла одним быстрым ударом рассечь верёвки и освободить.
Выбор был только за ней. Жанна взвесила тесак в руке, примериваясь, как бы половчее ударить. Мужчина смотрел на неё не отрываясь и тихо шептал, слов было почти не разобрать. Жанна замахнулась, клинок столкнулся с преградой… И тут навязчивая мелодия будильника прервала её сон.
***
По лестнице загрохотали тяжёлые шаги. Серёжка, кто же ещё! Альорд выключил арию Каварадосси, которую без конца слушал в эти дни, и врубил Freedom Call.
Железная бункерная дверь распахнулась, и в магазин вошёл высокий нескладный подросток в футболке «Ария». Услышав знакомую мелодию, он улыбнулся и подмигнул Альорду.
Альорд протянул руку для рукопожатия, Серёжка долго тряс её, видимо, чувствуя себя серьёзным и взрослым.
– Как сестра? – спросил Альорд после того, как они обсудили последний альбом Stratovarius.
– Не знаю. Она не рассказывает. – Серёжка рассматривал стеллаж с напульсниками и перстнями. – А ты покажешь вон тот, с шипами?
Альорд достал из ящика ключи от витрины, снял с полки шипастого монстра с тремя рядами колючек и положил на прилавок.
– Прикинь, она тут неделю не приходила, не писала, и вдруг «Ой, Серёженька, а сходи к Лешему, забери там у него кое-что», – последние слова Серёжка произнёс противным высоким голосом. Он изображал сестру, и пародия вышла удивительно узнаваемая. Альорд внимательнее всмотрелся в лицо подростка. И почему он недавно назвал его ребёнком? Какой же это ребёнок, здоровенный лоб вырос! Вон, уже и усы над верхней губой пробиваются, и голос сломался…
– А сегодня утром забежала к нам, сунула мне косарь и умотала на весь день с какими-то подружками в спа.
Образ Жанны в белом пушистом халатике мелькнул у Альорда на краю сознания и
