Добавим стабилизатор… А теперь?
И пытка продолжалась. Создавалось ощущение, что ведьма веселится. Она порхала вокруг меня белоснежным мотыльком и сыпала заклинаниями, словно ее резерв бесконечный. Только когда в окна нерешительно заглянула луна, боль утихомирилась, спазмы перестали рвать тело, и сознание погрузилось в блаженный сон.
Увы, он продлился недолго. Часы на стене показывали четвертый час ночи. Ведьма дремала прямо за столом, подложив под щеку стопку раскрытых книг. У ее ног валялись свитки, перья и пустые пузырьки с зельями восстановления, регенерации и сил. Сколько в нас влито укрепляющих настоек и вовсе не сосчитать. Наверное, она выгребла все дворцовые запасы. Было даже как-то неловко ее будить, но мне захотелось в туалет.
– Ведьма?
К стыду, мы так и не познакомились, когда я чудом попала к ней на сеанс. Я вообще мало понимала, что происходит. Все повторяла «ваше ведьмашество, ваше ведьмашество», чем едва не довела себя до нового проклятья.
– Пст, уважаемая?
Она встрепенулась, откинула за плечи белоснежный капюшон и посмотрела на меня мутным взглядом.
– М? Плохо? Болит что? Умираешь?
– Нет, но…
– Тогда заткнись и дай поспать.
Она улеглась на книги другой щекой и едва слышно захрапела.
А мне что делать? Грешным делом проверила – подо мной пеленка, но… серьезно? Осторожно пошевелила пальцами на ногах. Слушались! Согнула колени. Получилось! Руки, шея, туловище… все, кажется, работало как надо. Все болело, но функционировало. Справлюсь ведь!
Сесть получилось, но я двигалась как хрустальная ваза в каменном погребе. Неосторожное движение – и рассыплешься. В голове угрожающе зашумело. Я слышала, как кровь яростно ринулась в мозг, давила на глаза, принесла с собой оглушающий грохот сердца, но все быстро прошло. Опуститься на пол оказалось сложнее, но и с этим я справилась. Бочком, держась за стены, добралась до двери, выбралась в коридор.
Повеяло прохладой и свежестью. На паркете валялись тысячи разноцветных осколков, а в стене вместо окна зияла дыра, словно кто-то ворвался внутрь не через дверь.
Родная стихия приободрила, естественная нужда ускорила, и вдоль стеночки я уже не ползла, а плелась? приплясывая, заглядывая во все двери. Во второй палате спала какая-то девушка. Я увидела только короткие пшеничные волосы. Рядом с ней, на стуле, спала магистр Дромир. Будить ее, чтоб проводила в туалет, не осмелилась. Не ровен час, за внеурочную побудку отправит меня прямиком в окно. Как знать, может, через дырку не влетели, а вылетели с подачи боевой дары Дромир. В третьей палате – никого. За четвертой дверью нашлась-таки уборная, и шаги до заветного трона я одолела с превеликим энтузиазмом, не держась за стены.
В углу уборной ютился душ, и я не постеснялась им воспользоваться, с удовольствием оттирая засохшую кровь и грязь. Впервые я так близко подошла к грани. Одному Маргесу известно, как Верховная ведьма меня вытащила.
Самочувствие сносное. Немного тряслись ноги, желудок урчал от голода, и жгло горло от сухости, но это малая плата. Я жадно глотала воду прямо из душа, словно не пила целую вечность.
Интересно, где Эльрих? Его не было, когда я очнулась в лесу. Его нет сейчас. Неужели ему все равно? Или с ним что-то случилось? Прислушалась к ощущениям. Связь с гранд-джаффаром образовалась до неприличного быстро. Жив. Где-то неподалеку. В полном порядке. Во рту почудился привкус дуба и чего-то еще. Так пахнет дорогой отцовский алкоголь. Он что, выпивает?
Со злостью выключила душ и приказала себе не думать об Эльрихе.
Мне-то какое дело? Пусть хоть в стельку напьется. Он мне не муж, не жених, не брат, не отец. С чего бы повышенное внимание? А все, что между нами было – исключительно рабочие отношения. И меня только что красноречиво ткнули умирающей мордой в этот печальный факт.
Выбралась из душа, нагло завернулась в чей-то халат и почти добрела до палаты, как меня окликнул сонный голос Джайяны:
– Оливия?
– Простите, что разбудила, – ответила хрипло.
– Дура, – беззлобно произнесла женщина. Под ее глазами залегли синие круги, она, пошатываясь, подошла ближе, и прижала меня к груди. – Ты как?
– Нормально. А вы сами в порядке?
Женщина отстранилась и привалилась плечом к стене. Как и я, она едва держалась на ногах.
– Для Тунариса – рядовой день, но давненько в столице не было такой движухи. Вы знатно нас перепугали.
– Мы?
– Джаффаров подрали, Бара пострадала, остальные девушки отделались легким испугом или случайным укусом. Пара переломов по собственной дурости. Остальное тебе знать не положено.
– А как… Эльрих?
Джайяна убрала мне за ухо мокрую прядь и добродушно произнесла:
– У него дела, Оливия. Много важных дел, ты же понимаешь. Таких мужчин, как он, нельзя дергать по пустякам. Ты же не думала, что он будет сидеть возле твоей постели всю ночь?
Э-э… вообще-то, если совсем честно, думала! Потому что я бы сидела.
– А в какой палате Милитас?
– Кто?
– Милитас. Паренек, с которым мы выбрались из логова червя.
– Оливия, ты была одна, – женщина понимающе погладила меня по руке. – Робин и его парни видели, как червь выплюнул тебя обратно, и это еще предстоит обсудить, но… кроме тебя никого не было. Возможно, ты что-то путаешь.
Путаю? Я видела, слышала, чувствовала и трогала Милитаса! Он сообщил мне то, чего я не могла знать. Он помог мне выбраться наружу! Он поддерживал внушение, когда моих сил не хватало. Такое не придумаешь. Но говорить это я не стала.
– Наверное… В голове туман. А вы слышали что-то про магистра Оруэлла?
Джайяна изменилась в лице и выпрямилась. Последние сомнения о Милитасе отпали.
– Откуда ты о нем знаешь?
– Слышала что-то, не помню, откуда. Все перемешалось.
– Ште-ерн!
Я изобразила приступ головокружения, и магистр Дромир оставила расспросы, помогла добраться до палаты и уложила меня в кровать.
– Мы с тобой не закончили!
Разве мы начинали?
Байдер снова был пьян и полураздет. Он ходил по кабинету в распахнутом халате, звенел драгоценностями и нервно подтягивал узкие черные плавки.
