не дошло, ведь вы просто обязаны там присутствовать. Будет любопытно пообщаться с вами в неформальной обстановке.
Надеюсь, я вообще не получу это дурацкое приглашение. Пообщаться он хочет! Чем меньше мы будем видеться, тем лучше.
Спас меня нейт Лейн, отвлекая внимание столичных гостей на себя. Мне же небрежно бросил:
– Нейра Эллен, у вас там работа не окончена, поспешите к больным.
– Да-да, поспешите, – Морриган сделал знак рукой, давая понять, что меня отпускают.
Я покидала кабинет, чувствуя, как спину прожигает пристальный взгляд. Инстинкт самосохранения вопил: «Прочь, прочь отсюда!» Сбегая по лестнице, я ощутила легкую вибрацию в районе груди. Убедившись, что рядом никого нет, постучала по артефакту и услышала приглушенный голос Норвина.
– Как ты? Они уже прибыли?
– Да, и здесь…
– Дома поговорим, – оборвал муж. – Нас пригласили на званый ужин этим вечером. И мы должны туда явиться, чтобы узнать, зачем на самом деле прибыла эта лекарская комиссия.
* * *
В доме пахло чистотой и вкусной едой – Грэта постаралась на славу. Так приятно было вернуться сюда из госпиталя, который в один миг стал осиным гнездом. Норвин прибыл незадолго до меня, наполнив эти стены своим голосом и запахом, и только сейчас, встретившись, я поняла, как же по нему соскучилась.
– Сядь и успокойся, неугомонная женщина. За минуту ты уже десять раз успела обойти комнату, – произнес он с доброй усмешкой.
Просьба подействовала умиротворяюще, и я молча приземлилась на диван. Мы не виделись несколько дней, и, оказавшись рядом с Норвином, я будто попала в спокойную гавань. В воздухе пахло штормом, но у меня была опора, мой муж, друг и сообщник в одном лице.
Наши пальцы переплелись, и я выдохнула.
– На приеме я постараюсь, чтобы декан ничего не заподозрил. Может, он расслабится и сам сболтнет глупость, хотя общаться с ним нет никакого желания, у меня от одного взгляда на него сердце спотыкается и мурашки бегут по телу.
– Если его присутствие вызывает у тебя такую реакцию, значит, на это есть серьезные причины, – ответил Норвин и потер складку между бровями. – Но узнать, как все было, мы можем лишь из воспоминаний Эллен либо от самого декана Морригана. Мои люди продолжают копать под всех преподавателей Академии, но пока результатов нет. Такое впечатление, что все чисты, как стеклышко, а особенно твой декан.
– Ага, – я откинулась на спинку дивана. – Такой милый, честный, образцовый, подбирает бездомных котят и не пропускает службы в храме Пресветлой Матери. Ну просто ангел во плоти!
Несколько мгновений лицо Норвина сохраняло сосредоточенное выражение, а потом его подбородок дернулся, и он расхохотался.
– Обожаю твое чувство юмора, особенно когда ты говоришь смешные вещи с серьезным лицом.
– Могу, умею, практикую! – я вскинула вверх палец, а потом обняла мужа за шею и поцеловала. – Кто-то ведь должен уравновешивать твой серьезный характер.
– Каждый день благодарю за это Провидение, – заметил он. – Но вернемся к насущным вопросам. Как исследование Сальвадора?
Я рассказала мужу все, что знала. Мы с ученым регулярно связывались, он с энтузиазмом рассказывал о ходе работ. Со своей стороны я делала все, что было в моих силах. Нейт Эйле выяснил, что кровь заболевших людей слегка отличается от крови здоровых, и теперь Сальвадор с помощью Ули пытается сделать вытяжку.
– Знаешь, я вынужден взять свои слова насчет нейта Эйле назад, – произнес Норвин. – Он только с виду странный, но на самом деле ему не хватало поддержки со стороны ученого совета и государства. Его сила воли заслуживает уважения, он не сдался, когда все вокруг лишь смеялись над ним.
– Даже более того… – я сделала паузу, пытаясь верно сформулировать тревожившие меня мысли. – У меня сложилось впечатление, что ему мешали специально.
Норвин снова тревожно нахмурился и крепче сжал мою руку. На спинке дивана замер прежде весело скачущий Пискун. Замер и навострил ушки.
– Понимаешь, его могли гнобить специально, чтобы не дать ход его исследованиям и лекарствам. С точки зрения современного врача, они очень многообещающие.
Я уже рассказала Норвину о микроскопе, и это его впечатлило. В остальном мой муж не слишком разбирался, но слушал всегда внимательно.
– Не удивлюсь, если в ученой среде есть продажные сволочи, которые по заказу наших соседушек тормозят развитие науки и медицины. Чует мое сердце, что декан в этом тоже замешан.
– Сегодня попробую повесить на него заклинание прослушки. Хотя этот фокус может не пройти с магами такого высокого уровня. Уверен, он защищен от и до. Эллена, обещай, что будешь осторожна, – серые глаза смотрели внимательно и твердо. – Никакой самодеятельности, этот человек может быть очень опасен.
– Мне с ним еще в госпитале встречаться.
– Вот это мне и не нравится. Что-нибудь придумаем.
Мы замолчали. Я чувствовала, как эта напряженная и тревожная тишина впитывается в поры.
– Командующий форта ждет от меня планы по лекарской помощи в военное время? – спросила я, просто чтобы не молчать.
Как хорошо, что в свое время я писала реферат о жизни светила отечественной медицины – Николая Ивановича Пирогова. Его вклад во время Крымской войны был неоценим, но, как обычно, недооценен государством.
– Подождет, – кисло бросил Норвин. – Ты и так слишком замоталась, похудела, – он провел мозолистым пальцем по щеке. – Тшш… не спорь, неугомонная женщина. Слушай, а ты случайно не?.. – и многозначительно округлил глаза.
Я покачала головой.
– Нет.
– Кхм, ладно. Все равно сейчас это вопрос не первостепенной важности. Я не могу подвергать тебя двойной опасности.
Я знала, что Норвин хочет детей. Я тоже хотела, и не раз мы с ним говорили на эту тему, но оба понимали, что сейчас не время. А с другой стороны – настанет ли оно вообще, это подходящее время?
* * *
Я надела неброское, но элегантное платье с серебристым отливом. В тон ему выбрала комплект с лунными камнями: серьги, кольцо и кулон-артефакт. У меня был план, согласно которому я хотела подсмотреть самые темные и закрытые эпизоды памяти Эллен. Особенность местной магии в том, что на новый виток выводит какой-то стресс: острый страх смерти, страх за близкого человека, сильное эмоциональное потрясение, изменения в организме типа пубертата или лунного цикла. Может, общение с неприятным пугающим человеком и станет тем толчком, который пробудит нужные воспоминания?
Конечно, это все рискованно, но выбора нет. Норвин собирался держаться подле меня все это время, ни на минуту не выпуская из поля зрения, к тому же Пискун в виде браслета окольцовывал запястье. А у него, как мы помним, было особо едкое газовое оружие. С такой поддержкой не пропаду!
Народу сегодня
