– Думаешь, мы его увидим?
Вернон не ответил.
Наверху послышался звон бьющегося стекла, а потом – звук льющейся воды. Таисса прижалась спиной к железным дверям, глядя широко раскрытыми глазами на лестницу. Шум воды делался ближе, ближе…
– Как тебя не шарахнуло светом в аквариуме? – выдавила Таисса, пытаясь вытолкнуть из головы остальные мысли. – Я боялась, ты тоже потеряешь сознание.
– Боялась? – Вернон фыркнул из-за стены. – Ты вообще обо мне не думала. Ты смотрела большими глазами на своего Светлого и жалела только о том, что он тебя не видит. «Смотри, как я пожертвую всем ради тебя! Правда здорово смотрится?»
– Прекрати.
– А что ещё я должен делать, прославлять твой подвиг? Твой Светлый всё равно мёртв. Он был без сознания, а водой сложновато дышать, знаешь ли.
– Я не верю. Пока не увижу тело – не поверю.
Послышался вздох.
– Я уцелел, потому что при виде твоего сверкающего меча я сразу нырнул вниз, быстро и глубоко. А теперь помолчи. Я пытаюсь тебя спасти, если ты не забыла.
Таисса замолчала. Вокруг щиколоток собиралась вода, которая, казалось, с каждой секундой делалась всё холоднее.
– Каково это было? – вдруг спросил Вернон. – Когда ты отдавала свой свет?
– Ты же просил меня помолчать.
– Считай, что не просил. Не хочу, чтобы ты сходила с ума в тишине.
Таисса сглотнула. Вода поднималась – медленно, но поднималась. Таисса пыталась не замечать этого, делать вид, что это всего лишь глубокая лужа, но после того как поток добрался до середины икр, притворяться было бесполезно.
– Я хотела, чтобы Дир был жив. И… наверное, всё. А ты? Что ты чувствовал, когда отдавал мне сферу?
– Неважно, что я тогда ощущал, – с неожиданной силой произнёс Вернон. – Пять минут благородной жертвенности и истинной любви? Полная чушь. А вот когда каждый день проклинаешь себя за свой выбор и понимаешь, что винить, в общем-то, некого…
– Меня ты не винишь?
– А смысл?
Таисса закрыла глаза. Там, за железными створками шлюза, Вернон продолжал бороться, делал всё, чтобы её спасти, – она это знала. Но, кажется, её шансы стремительно приближались к нулю. И все ответы, все вопросы, желания, цели и мечты переставали иметь значение.
Кроме одного.
– Противоядие, – произнесла Таисса, не открывая глаз. – Вернон, ты сделаешь всё, чтобы его получить, когда тебя вытащат отсюда?
– Уж будь уве… – Вернон осёкся.
Несколько секунд он не говорил ничего. По спине Таиссы прошла дрожь. Она вдруг представила на миг, что в бункер Вернона хлынула вода, его затопило и она осталась одна, совершенно одна, без последнего знакомого голоса…
Наконец Вернон заговорил, и в этот раз его голос был куда мягче.
– Ты обязательно выберешься, Таисса-отважность, – сообщил он. – Веришь?
Таисса подавила смешок.
– Таисса-отважность?
– Ага, – беспечно отозвался он. – Где-то, уверен, живёт и Таисса-осторожность, но с ней я не знаком. Знаешь, обмениваться с тобой письмами было не так уж плохо.
– Врёшь.
– Само собой. Но сейчас я готов даже отдаться эпистолярному жанру, лишь бы ты оказалась тут, на этой стороне.
Таисса слабо улыбнулась:
– Честно? Ты бы снова хотел ждать от меня писем?
– А у тебя уже появились другие корреспонденты, Таисса-ветреница?
– Не увиливай.
Вернон хмыкнул. Успокаивающе и так знакомо. Если остаться с закрытыми глазами, можно представить, что он совсем рядом и вот-вот возьмёт её за руку…
– Конечно, – негромко прозвучал его голос из-за стены. – Ради того, чтобы не писать тебе эпитафию, я готов почти на всё. Кроме разве что ночных скачек на верблюдах по пустыне. Не выношу бедуинского кофе.
Вода уже добралась выше колен. И поднималась.
Таисса подавила рыдание.
– Кажется, – сдавленно сказала она, – мне осталось минут двадцать, не больше.
– А у меня, – очень спокойно произнёс Вернон, – всё ещё ничего не получается. Пирс, ты хорошо меня слышишь?
– Да.
– У меня нет других вариантов. Вообще нет. Поэтому ты сейчас будешь делать то, что я скажу.
Таисса вздрогнула.
– Ч-что?
– Между мной и тобой первая шлюзовая дверь. За мной – вторая шлюзовая дверь, которая ведёт в лабораторию. Я собираюсь её заблокировать и открыть твою, и я хочу, чтобы ты была готова. Ты меня поняла?
– Ты… ты серьёзно?
Вздох.
– Мне повторить?
Таисса развернулась, прижавшись к двери лбом и ладонями.
– Ты с ума сошёл! – выдохнула она. – Ты хочешь закрыть себе путь в лабораторию? Замуровать себя между шлюзами?
– Не очень-то, если честно, – бодро отозвался Вернон. – Но если автоматика получит сигнал, что обе двери закрыты наглухо, она откроет нам вход. Я почти уверен в этом.
– Почти?!
– Никто не всезнающ, знаешь ли.
Свет над головой Таиссы мигнул.
– Почему? – хрипло спросила она. – Почему ты это делаешь? Рискуешь собой ради меня?
– Потому что я очень люблю себя. Образ лихого и пьяного Вернона Лютера, который спасает людей, – в знакомом насмешливом голосе прозвучали сочувственные нотки. – Знаю, что ты надеялась услышать другой ответ, но придётся тебе обойтись без него.
В следующее мгновение свет над головой Таиссы погас. Она осталась одна в темноте перед закрытыми шлюзовыми дверями, почти по пояс в воде.
А единственное её спасение было за наглухо закрытой дверью.
– Вернон, – прошептала она. – Я боюсь.
– Я тоже боюсь, маленькая. Верь мне.
Вселенная остановилась.
Таисса услышала лязг металла за стеной. Глухой удар – и страшную тишину.
Вернон только что себя запер.
– О нет, – прошептала она.
Тишина. Темнота. Вода, медленно поднимающаяся от пупка вверх, к груди.
Может быть, уже пора записывать сообщение для отца? Последнее, прощальное? Смогут ли его люди расшифровать электронную начинку перстня? Найдут ли вообще её тело?
– Вернон, – хрипло позвала Таисса. – Пожалуйста. Не молчи.
Вода вокруг неё забурлила и хлынула вперёд, вновь падая до середины бёдер. Таисса не сразу поняла, что створки перед ней открываются. Она забарахталась в воде, потянулась вперёд…
И сильные руки прижали её к себе.
– Тихо. Я здесь.
За спиной раздался долгожданный грохот закрывающихся створок и тихое шипение. Таисса уткнулась в шею Вернону, ощутив, как из груди разом исчезает весь воздух. И ощутила, как сильно он молча сжимает её в ответ.
– Ты жив, – прошептала она. – Я жива.
– Не поверишь.
Таисса закашлялась и засмеялась. И услышала ответный смех.
Мокрые, перепуганные, в кромешной тьме. Они были вдвоём. По колено в воде, но сейчас это было неважно.
– Мы выберемся отсюда? – прошептала Таисса.
– Сейчас посмотрим. Тут не тонкая электроника, Пирс. Тут грубая механика, гидравлика и прочие скучные штуки. И… всё должно сработать, но…
Голос Вернона звучал необычно. Почти… неуверенно.
– Но?
– Я боюсь, что не сработает, – откровенно сказал Вернон. – И мнусь на пороге, как дурак. Ты точно не собираешься исчезать у меня из рук?
Таисса тихо засмеялась в темноте.
– Я настоящая, Вернон. Самая настоящая Таисса Пирс.
– Мой оживший кошмар. Хорошо, – Вернон глубоко вздохнул. – Сейчас.
Он выпустил её, и раздался плеск воды. Таисса осторожно сделала маленький шажок вперёд, потом ещё один, вытянула руку и упёрлась во вторую дверь шлюза. Какой они были толщины? Какое давление могли выдержать? Какие сплавы и технологии были там задействованы? Были ли там встроенные силовые поля?
Таисса обернулась и шагнула к Вернону.
– Чем я могу помочь? – спросила она. – Прямо сейчас?
Вместо ответа ей в ладонь упал небольшой цилиндр с мигающей голубой полосой по верхнему краю. Таисса почувствовала, как вспыхивают её глаза.
– Это…
– Именно эта штука не пустила тебя внутрь, Пирс. Аккумулятор сдох, и все запасные системы сделали ручкой. К счастью, тут хранился запас. Когда обе двери заблокировало, я получил к нему доступ.
