тактичность и эмпатия графа удивляли, мне он всегда казался более чёрствым.
Когда я поднялась в покои Морики, встретившая меня служанка проводила в соседние, она успела их подготовить. Показала, как можно вызвать служанку при необходимости, принесла ужин и оставила в одиночестве.
Несколько дней прошли быстро, Адриан в поместье не появлялся. Лекарь, который наблюдал за «болезнью» детей, вызванной фукорцином удивился, когда увидел меня в комнате Морики, но я предъявила ему лекарскую метку. Мне показалось, что брови лекаря достали до линии волос, но он никак не прокомментировал эту шокирующую новость, только спросил:
— Что вы думаете, коллега?
— Какая-то детская болезнь, неизвестной природы. Будем наблюдать. Похоже, для взрослых не заразна.
Мы немного поговорили о лечении. Вскользь упомянула, что граф попросил побыть со своей дочерью, пока девочка болеет, лекарь с пониманием кивнул.
Вечером прибежал человек графа и ошарашил новостью: несколько семей приказали арестовать по подозрению в измене, граф и генерал в этом списке, сейчас в поместье едут гвардейцы короля для задержания.
Мужчина побледнел, поджал губы и приказал своему человеку:
— Предупреди Адриана.
Сегодня я спустилась в гостиную, чтобы почитать и выпить чашку чаю. Его сиятельство разбирал письма. Обычно он в это время работал в кабинете, но теперь отчего-то решил изменить своим привычкам.
Я хотела уйти, но решила не давать повода для его насмешек, слишком он весело на меня посмотрел, когда я, увидев его, застыла в дверях и несколько секунд раздумывала, как поступить.
Нежданный гость ушёл, а Рехольд обратился ко мне:
— Лида, уводи детей!
Я вскочила из-за стола и подошла к мужчине.
— Вы же не участвуете в перевороте? — с надеждой спросила я.
— Нет, но, похоже, кто-то выводит из игры людей, верных королевской династии, — мрачно сказал граф.
И вдруг шагнул ко мне, тихо пробормотал:
— Вы ведь меня простите?
Рехольд привлёк к себе и настойчиво поцеловал.
Я застыла на секунду, в груди разворачивался клубок из обиды за него, сочувствия, нежности, грусти. И я ответила на поцелуй, крепко его сжала, вкладывая в него всё своё тепло, страх и нежность.
— Может, вам с нами? — прошептала, слегка поглаживая затылок.
— Нельзя, меня сразу найдут. Я под магической клятвой. Если найдут меня, значит, найдут и вас, — он нежно поцеловал ещё раз, я позволила.
— Я позабочусь о детях, я обещаю! — пробормотала ему в губы.
— Уходите! Времени совсем не осталось! А я эгоистично его у вас украл.
Он саркастично улыбнулся, непослушная прядь упала на лоб.
Я побежала наверх, ворвалась в комнату мальчишек:
— Курт, облава! — сказала я на русском.
Залетела к дочери графа.
— Морика, нам срочно нужно уходить, собираться некогда. Вас приказали арестовать.
Я взяла девочку за руку, но она вывернула ладонь, залезла под стол и достала из потайной ниши коробочку.
— Мои и мамины драгоценности.
— Хорошо, они могут пригодиться, — с одобрением проговорила я.
Мальчишки нас уже ждали в коридоре.
Мы успели вынестись из поместья, добежать до потайного прохода, когда услышали оглушительный цокот копыт.
— Папочка, — горько выдохнула девочка.
— Всё обойдётся, нужно в это верить, — погладила её по волосам.
Курт открыл потайной проход, мы гурьбой ввалились туда, захлопнули дверь и оказались в гнетущей темноте. Стало неуютно, я поёжилась, сейчас дети могли надеяться только на меня, а я даже магический шар для освещения прохода не могу создать. Маркус прошептал заклинание, перед нами вспыхнуло огненное кольцо и с бешеной скоростью понеслось вперёд. Послышался душераздирающий писк. Даже Морика затихла.
— Зато крыс не встретим, — философски изрёк этот оболтус.
— Предусмотрительно, — одобрила я.
Хотела добавить, что больше не надо, но Маркус быстро прошептал заклинание и перед нами совсем тускло засветился магический огонёк.
— Я добавлю мощности, — заявил довольный графёнок.
— И так всё видно, — поспешила заверить его я.
Курт и Морика быстро закивали.
— Да? — удивился графёнок и с подозрением прищурился, но спорить с нами не стал.
Оставшуюся дорогу девочка плакала, совсем скоро, я взяла её на руки и понесла, она обняла меня за шею и мокрым носом уткнулась в плечо.
Я совсем не знала дороги и полностью положилась на память Курта, наконец, он нажал на панель и стена, казавшаяся ранее монолитом, отъехала. От яркого света мы зажмурились, а когда проморгались, увидели у выхода Сая.
— Дрок сказал мне ждать вас здесь. Мы пошли за вами, когда узнали об арестах, но не успели, у дома уже были гвардейцы.
— Спасибо, Сай!
Когда из подвала мы поднялись в холл, нас окружили куртизанки
— Ох, бедные детки, — запричитали они.
Со стен пропали похабные картинки, девочки надели самые скромные платья, но у Маркуса покраснели даже уши. Понял, куда мы пришли и с подозрением покосился на меня.
— Маркус, лучше спроси, чем сделать неправильные выводы, — строго одёрнула мальчишку, — я честно отвечу на все вопросы.
— Какой хорошенький, — всплеснула руками Коко.
Графёнок ещё больше покраснел, казалось, у него полыхали даже кончики волос.
— Не нужно смущать ребят, — укоризненно проговорила я.
Дрок нам приветливо улыбнулся.
— Добро пожаловать!
Коко показала нам комнатку, рядом с комнатой короля воров. Её освободили и привели в порядок.
— Одной кровати нам не хватит, — растерянно пробормотала я.
Дрок распорядился и совсем скоро в комнату как-то втиснули вторую. Коко принесла ширму и чистое бельё.
— Мы освободили одну комнату под прачечную, всё перестирали, — пояснила девушка, указав на стопку.
Мне хотелось поговорить с Дроком, но весь вечер я провела с Морикой, девочка была на грани нервного срыва, а это было очень опасно для её душевного здоровья после того, что она пережила раньше и я отвлекала её, как могла.
Утром мальчишки переоделись в рваньё и убежали в город.
К обеду, когда я смогла немного успокоить Морику, и она с Коко с другими куртизанками играли в гостиной.
Я, наконец, оставила девочку и пошла к Дроку, но на полпути с обезумевшими глазами выскочили мальчишки, вцепились в платье и, перебивая друг друга, заговорили.
— Стоп, — шикнула на них я, — Маркус, что случилось?
— Их приговорили к казне, завтра утром казнят, — отрывисто произнёс белый как мел мальчишка. — На площади огласили приговор.
— О Господи, — пробормотала по-русски я, — Идите в комнату!
Я постучалась к Дроку, но он не ответил. Недолго думая толкнула дверь и зашла, Дрок стоял у окна и смотрел на улицу, на руках крутились серебряные с золотыми прожилками энергетические нити.
Не оборачиваясь ко мне, он произнёс:
— Отец умер!
Флешбэк 4
В этот день я была в библиотеке.
В логове она была обширной, здесь даже хранилось несколько древних фолиантов в специальных
