— Вы не так поняли! Вам действительно грозит опасность! — отчаянно воскликнула я.
— Отличный блеф. Но нет. У тебя есть только два пути отсюда — с пятью тысячами доблонов в кармане или волоком в компании стражи. Хотя при любом из этих раскладов Аршеса ты больше не увидишь никогда! — сверкнула глазами будущая свекровь.
Я закусила губу. Мысли метались, сердце отчаянно колотилось в груди. Что же делать?
«Принять факт: ты сделала всё, что могла, чтобы спасти старую грымзу, но — увы — потерпела неудачу. Как жаль! Сделай грустное лицо, Виола. И выпрями спину. Подарки судьбы надо встречать с высоко поднятой головой!» — радовался внутренний голос.
— Прошу вас, умоляю! Позовите Аршеса! Вы же погибнете!
— Да как ты смеешь мне угрожать, маленькая мерзавка! — разъярилась хозяйка кабинета и даже села в своём шикарном кресле ровнее. — Ладно, кажется, пора переходить к крайним мерам!
Дверь вдруг сотряслась. Комнату тряхнуло во второй раз. Удар, хлопок, раскатистая ругань с той стороны — и створки дрогнули, растрескались, а потом сияющим пеплом осели в проёме. С потолка снова посыпалась пыль.
— Простите, ваша блистательность, не заметил, что у вас закрыто, — ядовито процедил Хазарел, без приглашения входя в кабинет. — Позвольте избавить вас от общества «маленькой мерзавки» и необходимости «крайних мер». Как королевский дознаватель, я прибегание к «крайнем мерам» вообще настоятельно не рекомендую, даже вам.
За его спиной на полу без движения валялись три гайрона в форме.
— Инбид, она светится, — отчаянно ткнула я пальцем в потенциальную родственницу. — Вызови Аршеса, срочно!
Хазарел перевёл удивлённый взгляд на зайтану Эррагер, но переспрашивать не стал. Молниеносно достал блокнот и отправил Аршесу послание. Яркость свечения нарастала с каждой секундой.
— Как светится? — деловито спросил дознаватель.
— Сначала слабо светилась, а теперь сильно! — нервно ответила я.
— Ваша блистательность, как самочувствие? Сердечко не шалит? Голова не кружится?
— Да как ты смеешь, несговорчивый хам! — возмущённо воскликнула мать Аршеса.
«То есть какие-то точки соприкосновения у вас всё же есть…» — протянул внутренний голос.
Засветился аркан портала, и Хазарел накинул на него вторую часть плетения. Из золотого магического зева вырвался взбудораженный ардан.
— Что случилось?! — взревел он, представ среди всполохов затухающего портала.
— Она светится! — воскликнула я, указывая на будущую свекровь.
— Он на меня напал! — воскликнула она, — указывая на Хазарела.
— Твои бабы меня в глубину сведут! — процедил Инбид, скрещивая руки на груди. — Всё, дальше сам.
Развернувшись на пятках, дознаватель чеканным шагом покинул кабинет, поправляя манжеты на рубашке.
— Она светится! — крикнула я, когда сияние стало ослепляюще сильным.
Аршес кинулся к матери и тут же вспыхнул сам.
— Нет! Теперь ты тоже! Уйди! Уйди оттуда! — заорала я, цепляя ардана за полу мундира.
В этот момент над нами что-то лопнуло с громким металлическим хлопком, и огромная люстра сорвалась с потолка. Я рванула Аршеса на себя изо всех сил. Он успел рывком вытянуть из кресла мать и с размаху повалился на меня. Тяжеленная люстра с грохотом и звоном упала на кресло и стол. Боль взорвалась в ноге шаровой молнией. Рядом упала зайтана Эррагер. Во все стороны брызнули острые осколки.
Аршес накрыл меня, подставляя плечо под хрустальный град.
Спустя секунду всё стихло.
Ардан обернулся ко мне и наконец слез с раненой ноги. Затем проверил мать и отряхнул руки от осколков. Аршес рывком поставил нас обеих на ноги, я ойкнула, оперевшись на левую. Стопу прострелило повторной вспышкой боли.
— У меня, кажется, нога сломана, — жалобно сказала я, опираясь на перекошенного от шока гайрона.
— Что тут произошло?! — взревел он.
— Люди зайтаны Эррагер приволокли меня сюда. Она предложила мне пять тысяч доблонов, чтобы я исчезла из твоей жизни. Но она светилась, понимаешь? Я попросила, чтобы она позвала тебя. А она не звала! — жаловалась я, утирая слёзы. Боль в ноге была просто ужасной, а также оказалось, что осколками мне ещё и руку рассекло. — Пришёл Хазарел и тебя позвал. А ты всех спас. Нога ужасно болит.
— Хазарел!!! — рявкнул Аршес так, что здание содрогнулось.
Разбитая люстра опасливо звякнула. Засветился портал, и оттуда вышел крайне раздражённый гварф.
— Что опять? Ты понимаешь, что кроме твоих семейных разборок у меня вообще-то ещё и работа есть?! — возмущённо наехал он на Аршеса.
— Что случилось?
— Ничего! Сначала на Виолу напали на улице. Мы с Кристой отбились, я отволок их в отделение. Но пока носил Кристу к целителю, Виолу утащила королевская стража. Сам понимаешь, вмешаться никто не смог. Я пошёл следом, чтобы твою драгоценную ардану забрать. А она принялась верещать, что её блистательность блистает в самом прямом значении этого слова. Я вызвал тебя и ушёл, потому что, честное слово, Аршес, мне некогда твоих баб разнимать! Наведи уже порядок в своей семье и дай людям нормально поработать, я уже задолбался караулить твою Виолу, чтобы с ней ничего не случилось! А ты ещё и орёшь на меня! Знаешь что? Я в отпуск ухожу! Достало!
Я удивлённо воззрилась на Хазарела. Он что, всё это время меня охранял? От потенциальной свекрови?!
— А мне ты почему ничего не сказал?! — пророкотал Аршес.
— Потому что её блистательность умеет затыкать даже самые разговорчивые рты. Клятву я дал! Но я же не знал, что именно она попросит, когда обещал молчать! — зло процедил Инбид.
— И что ты попросила? — обманчиво мягко спросил Аршес, повернувшись к матери.
Та молчала, гордо вскинув подбородок.
— Твоя ардана — набитая дура, — холодно сказала она, изящными движениями отряхивая дорогое платье от осколков. — Такой рядом с тобой не место.
— И с чего бы она дура? — возмутился Аршес.
— Наверное, с того, что тебя выбрала. И что полезла спасать её блистательность. Не в обиду вам, гварцегиня Эррагер, но поступок глупый, учитывая все обстоятельства, — хмыкнул Инбид.
— Ужасно глупый, гварф Хазарел! — надменно кивнула гварцегиня.
— Не глупый, а порядочный! — возмутилась я, поджимая раненую ногу. — Я просто не хотела, чтобы Аршесу было больно!
— Если она настолько наивная и порядочная, то это даже хуже, чем если бы она была просто клинической идиоткой, Аршес, — недовольно поджала губы зайтана Эррагер. — Потому что она не могла не понимать, что я её в порошок сотру и акулам скормлю.
— Никогда! Не смей! Больше! К ней! Приближаться! — взорвался Аршес, повернувшись к матери.
— И манеры, — полностью проигнорировав вспышку Аршеса, продолжила зайтана Эррагер. — У неё просто отвратительные манеры. Она тычет пальцем, Аршес. Это непозволительно. Завтра в десять утра я жду её здесь для встречи с моей модисткой. После этого у неё будет занятие по этикету. До тех пор, пока она твоя ардана, я не позволю ей выглядеть, как портовая нищенка!
Повисла пауза. Аршес несколько раз удивлённо хлопнул глазами. Я молчала, не зная, как реагировать. Боль в ноге занимала куда сильнее, чем их перепалка. Попробовала наложить обезболивающий аркан, но он искрами рассыпался в воздухе. От досады я чуть не зарыдала. Ардан наконец спохватился и сплёл лечебные чары.
— Инбид, найди, пожалуйста, целителя. И прими мою благодарность и извинения за беспокойство. И выясни заодно, с чего бы с потолка начали сыпаться люстры.
Хазарел кивнул и исчез в пустом проёме двери. Аршес перевёл тяжёлый взгляд на мать.
— Знаешь, это выходит за все разумные рамки. Ты перешла грань. Ни к какой твоей модистке Виола завтра не пойдёт. И на занятия по этикету отправится, только если сама этого захочет.
— Но…
— Без «но»! Она — моя лазтана. И я собираюсь на ней жениться. Смирись и веди себя цивилизованно.
Слова Аршеса шокировали гварцегиню настолько, что она удивлённо уставилась на меня. Так, словно увидела в первый раз.
