— Я пришла, как и обещала, — мой голос дрогнул.
Кэльрэдин смотрел на меня с мягкой грустью в усталых глазах.
— Все ли хорошо с тобой?
— Все прекрасно, Кэль. Мой возлюбленный жив, и мы снова вместе.
— Ты настояла на своем и победила, — Властитель улыбнулся. — Ты упряма, как… твоя бабушка. И так же привержена слову чести. Увы мне.
— Все еще будет у тебя, Кэльрэдин. Если в моем мире смерть еще не означает смерть, что же говорить о твоем!
— Давай присядем.
Мы сели на обшитую золотистой тканью скамью.
— Расскажи мне о нем, — попросил Кэльрэдин.
— О Буушгане?
— Да, я почувствовал его присутствие, когда он появился рядом с Гайдэ. Черная Королева сумела создать между нами связь, как когда-то я с тобой. Гайдэ приходила ко мне во сне, не давала ни минуты отдыха, грозила страшными карами, требовала отказаться от власти и передать трон Раваю.
— Она хотела, чтобы правил ее сын?
— Да. К тому моменту она уже понимала, что королевой ей не быть: тьма начала изменять ее, разум покидал ее черное тело. При этом она могла бы долго оставаться Источником. Если бы я добровольно согласился сойти с престола, я запустил бы магию Властителя, и Ондиган рухнул бы, если не сразу, то спустя некоторое время. Равай на троне с Источником такой силы… — Кэль покачал головой. — Я проводил часы в полусне, из которого выходил только с помощью узлов. Несколько часов в сознании – и снова… там. Я видел, как Гайдэ убивает мой народ, но ничего не мог сделать. И вдруг появился Он. Прошел через ее охрану и магию, впитывая искры, которыми его атаковали, приблизился к трону Первых, который армия Гайдэ отыскала в подземельях. Я чувствовал ужас Черной Королевы. И свою радость. Демон коснулся ее лба и выпил всю без остатка. Меня выбросило в явь. Я слышал крики черных магов, сражающихся под стенами замка – они тоже поняли, что лишились Источника. Буушган успел сказать мне кое-что на прощание. Сквозь сон.
— Что же?
— Он сказал, чтобы я отпустил тебя, Даша. Сказал, что еще вернется однажды. Сказал, чтобы я… впрочем, об этом позднее.
Я рассказала о своих приключениях на Земле. Властитель жадно слушал.
— Надеюсь, в твоем мире демон не обратит свои таланты против невинных людей.
— Мы можем только полагаться на его обещания, — вздохнула я. — Буушган – человек чести, если так можно выразиться.
— Кто мог знать, что спасение Ондигана придет от существа из столь враждебного мира, столь отличного от наших. А твой мир… он так необычен.
— Да, — я содрогнулась, вспомнив инкуба, — я никогда не думала, что в нем столько магии, о существовании которой мы и не догадываемся.
Кэльрэдин встал и подошел к изящному, инкрустированному перламутром столику, взял с него что-то и обернулся ко мне:
— Возьми, это твоя память. Ты оставила его в замке.
Он протягивал мне бабушкино кольцо – серебро и моховый агат.
— Не надо, Кэль, — сказала я, — оставь себе. Тебе тоже нужно… воспоминание. Не обо мне, об Агнии. Она любила тебя. Вы еще встретитесь.
Кэльрэдин с грустью поднял на меня усталые, больные глаза.
— Твои слова – слабое утешение.
— Гвенд здесь, — сказала я. — Она обещала, что ее дочь снова родится в этом мире. Уже родилась. Нужно подождать.
Властитель побледнел, покачнулся, схватившись за столик.
… В ожидании приема, объявленного Кэльрэдином, наша компания обосновалась в саду у дворца. Мы с Ирэмом возлежали на травке, Ниш точил свой меч, Эгенд играл на челле, Альд жрал груши, Узикэль ворчал и делал пометки на свитках, Басил спал, похрапывая в такт пению птиц. Семейная идиллия. Наши с Ирэмом мечты уединиться разбились о нежелание всей остальной компании оставить нас в покое.
— Вот что им всем надо? — шепотом спросила я у Ирэма, досадуя.
— Я все слышу, — отозвался Эгенд.
— Может, прогуляемся? — с надеждой предложил Ирэм. — Когда мы еще походим по зеленой травке? Скоро возвращаться в стужу.
— Скоро возвращаться в Дашин мир, — с недовольством возразил Ниш. — Это ты тут… всей семьей, а мне еще невесту забрать надо, с дитёнком.
— Не хочешь получить благословения на брак у Кэльрэдина? — с озабоченным лицом предложил троллю Эгенд. — Лим все-таки принцесса.
— Угу, — буркнул Альд из травы. — Говорят, родня ее кипиш подняла.
«Кипиш» он произнес по-русски, никто не возражал – все поняли. Ниш немного изменился в лице и сказал, что подумает насчет предложения Эгенда.
— Место Лим здесь, она – сокровище мелюзин. Она и твой сынок, — поддержал старшего из близнецов Ирэм.
— Да что я, не знаю, что ли? — пробормотал Ниш.
— А вы потом куда? — спросила я у Эгенда.
— В долину, к Таолду, — ответил тот.
— Брат! — с досадой отозвался Альд.
— Что, брат? Ты же знаешь, что распоряжения Кэльрэдина очень… расплывчаты. Не думаю, что он таит месть за то, что мы сбежали из замка, но и особых подарков от него не жду. К тому же это отец Даши. Она попробует его вылечить.
— Хм, — сказала я, вспомнив несколько обмолвок Кэля во время нашего разговора. — Я тоже не думаю, что он предъявит вам счет. У него что-то другое на уме.
— Вот скоро и выясним. Идемте, — со вздохом сказал Ирэм, — пора приводить себя в порядок. Гости съезжаются.
… Распорядители подвели нас к самому трону Властителя. Это, скорее, было изящное кресло, предназначенное для мирных церемониалов. Я знала, что где-то в замке есть настоящий тронный зал, особое место, расположенное под корнями эльфийских дубов. Там я однажды побывала во сне, вглядываясь в зеркало-артефакт, через который ушла Агния. Я вздохнула и поискала глазами Илу. Букашка сообщил мне по «спецсвязи», что они с магиней уже прибыли в замок, но Илы нигде не было. Я заметила среди гостей Ву с Кариссой и радостно замахала Веснушке. Карисса перехватила мой взгляд и повела глазами в сторону развешанных по стенам геральдических знамен. Ну конечно! У одной стены стояла копия Ву. Второй Веснушка поднял руку и радостно помахал мне в ответ, первый надменно смотрел перед собой. Никогда к этому не привыкну.
Нам предоставили роскошные наряды. Ниш сегодня был особенно хорош в дарованном Властителем кожаном нагруднике поверх расшитой тонкими узорами рубахе. Альд и Эгенд в изысканных гоунах стояли почти неподвижно, ближе всего к трону – туда подвели их распорядители. Видно было, как сильно тревожит близнецов их неопределенный статус. Я нервно поправляла складки строгого темно-фиолетового платья, под которое (на всякий случай) надела джинсы. Зал заполнился людьми, эльфами и представителями других рас. Ирэм иногда вполголоса называл мне тех или иных персон. Так я увидела мага Кендиила и злосчастного Мойэгана, который, как сообщил мне Ирэм, много лет был влюблен в Гвенд. Я видела родственников Лим, с которыми Ирэм уже успел поговорить – они поглядывали в нашу сторону с подозрением и опаской. Неподалеку любезничала с каким-то представительным эльфом разряженная в пух и прах Лау. Здесь был Теклак с другими орками из рода Бадынов. Среди толпы крепких дядек я узнала Мишу, Арына, - воина под присмотром которого служила Тусса, и еще нескольких родичей, знакомых мне по дому Бори.
По залу пронесся шелест голосов, многие склонили головы – у трона появился Кэльрэдин. Он был бледен, но бодр и, судя по взгляду, полон уверенности. На голове посверкивала жемчужная диадема, выстриженные волосы у висков были прикрыты золотой сеткой. Кэль пресек попытку церемониймейстера выступить с приветствиями и сразу перешел к делу, пропустив многоречивую вступительную часть. Заметив это, присутствующие в зале напряглись. Стало слышно, как шуршат листвой эльфийские дубы за окнами.
— Я пригласил сегодня всех тех, чьими усилиями была прекращена эта страшная война, — глубоким сильным голосом заговорил Кэльрэдин. — Пусть весть о том, что сейчас будет сказано, распространится по Ондигану. Ошибки склонны копиться, множиться и обрушиваться на потомков тех, кто совершил их. Я, Кэльрэдин Медноволосый, последний из своего правящего рода, признаю свои ошибки и ошибки своих предков. Когда-то мой род нарушил данную богами и Первыми очередность в восхождении на этот трон. Я признаю это.
