в прошлые дни Святого Амиса, когда слуги смешивались с дворянами, а дети гонялись друг за другом с палочками для жарки. Сегодня в разговорах чувствовалась серьезность.
Как только она вошла в большой зал, она поняла, почему.
Зал был украшен, как для торжественного банкета. По стенам были развешаны гирлянды из остролиста. Букеты белых роз украшали стол, на котором стояли роскошные блюда с жареным поросенком, фазаном и инжиром, политым Мирским медом. Вместо простых шариков из теста по обе стороны стояли огромные пироги с пряностями.
Все дворяне Мира, а также оставшиеся слуги были в зале и одеты в слишком официально для этого праздника. Лорд Тарри и лорд Герберт резко ей улыбнулись.
Лицо Брин вспыхнуло.
Это была засада? «Если так, то думаю, что предпочла бы, чтобы засаду устроили разбойники, а не дворяне».
Из толпы вышел капитан Карр. На нем был обычный военный мундир, правда, свежевыглаженный, а на плечи наброшена официальная шелковая мантия.
— Леди Брин. Мы ждали вашего появления. Вы выглядите еще прекраснее, чем ваша мать, да хранят Святые ее душу.
Он не торопясь обвел взглядом ее тело. Когда протянул к ней руку, у нее сжался живот. Как бы ей ни хотелось делать это, она знала, что должна.
Брин заставила себя невинно улыбнуться.
— Что это за пиршество, капитан? Конечно, традиции не изменились настолько за то время, что меня не было.
Он усмехнулся.
— Новые традиции для нового Мира.
Ее живот сжался еще сильнее. Она прижала руку к тесному лифу. Дышать становилось все труднее под пристальными взглядами.
Он подвел ее к столу, два места во главе которого были украшены гирляндами остролиста. На ее месте стоял поднос с апельсиновым печеньем.
— Нам есть что отпраздновать в этот праздник Святого Амиса, — сказал он своим хриплым голосом.
Лицо Брин покраснело. Она чувствовала на себе взгляды всех присутствующих. Неужели все они знали, что это был план капитана Карра? Участвовали ли они в этом нелепом спектакле?
Она не могла поднять голову, чтобы встретиться с ними взглядом. Эти дворяне и советники, сохранившие свои головы только благодаря предательству ее семьи. И слуги, которые, вероятно, ненавидели ее за грехи родителей, считая ее ничуть не лучше.
«Мне трудно дышать».
У нее закружилась голова. Платье было слишком тесным. Огонь в большом зале — слишком сильным, слишком жарким…
Капитан Карр поднес ее руку к губам, повторяя рыцарскую позу, украшавшую настенные гобелены, хотя в нем не было ни капли благородства.
В комнате воцарилась тишина.
Все взгляды были устремлены на нее. Она ждала следующих слов с таким же волнением, как и боялась их.
— Леди Брин Линдейн, — произнес капитан Карр. — В этот знаменательный праздник Святого Амиса я действительно хочу положить начало новой традиции нового Мира. Это будет королевство с правителями, которые проявят силу и милосердие к своему народу. Я желаю изгнать старые порядки и вступить в эпоху еще большего процветания. Поскольку вы являетесь наследницей короны, Мир достанется тому, кого вы возьмете в мужья, при условии, что в нем есть королевская кровь. Я прошу вас рассмотреть меня в качестве такого человека. Хоть я и простой слуга народа, но во мне течет королевская кровь от дальнего родственника вашего отца.
Он достал из кармана золотое кольцо. Оно было богато украшено. Усеяно бриллиантами.
Это было кольцо ее покойной матери.
Брин замерла. Что касается предложения, то это не могло быть более жестким, даже жутким. Так много для новой Мира. Капитан Карр демонстрировал, что он точно такой же, как и ее родители. Он не заботился о благе простых людей… только о короне на своей голове.
Из зала донеслось несколько взволнованных вздохов. Они раздражали Брин, как жужжащие мухи.
— Хоть ваших родителей ненавидели, — продолжал капитан Карр, его речь явно предназначалась для толпы в зале, а не для нее, — я не испытываю к вам ничего, кроме сострадания. Вы были слишком молоды, чтобы стать участницей их тирании, и я смиренно прошу королевство избавить вас от своего суда и верю, что под моим руководством вы вырастете милосердной королевой, какой никогда не была ваша мать.
Может быть, Брин и не испытывала особого сострадания к своей покойной матери, но она злилась, когда капитан Карр говорил, что в его власти сделать из Брин подходящую правительницу. Угроза была ясна… если она не выйдет за него замуж, он отдаст ее на растерзание простолюдинам, которые бросят ее на галеры.
Она открыла рот, но он еще не закончил.
Обращаясь к ней, он сказал:
— Если бы принц Марс дожил до коронации, я бы служил ему главным советником. Я бы помог ему стать достойным королем, а не идти по стопам родителей. Я считаю, что принц Марс, несмотря на свои недостатки, обладал потенциалом, чтобы стать хорошим правителем. Он хотел бы этого… союза между своей сестрой и самым верным советником.
Брин чуть не задохнулась от его дерзости.
«Меньше всего Марс хочет, чтобы я вышла замуж за этого предателя!»
Пудра, покрывшая ее лицо и плечи, оставила во рту металлический привкус. Она подозревала, что он сделает предложение, и все же не могла подготовиться к тому, что ее затошнит от мысли о том, что придется притворяться, что этот человек ей небезразличен.
Капитан Карр выжидающе смотрел на нее, ее пальцы все еще были зажаты в его руке, а в другой он держал кольцо ее матери.
Он был достаточно стар, чтобы быть ее отцом. Когда-то он хвастался перед своими солдатами, что хотел бы, чтобы она и Элисандра лежали под ним. Вся ненависть в ее сердце принадлежала ему.
«Я прослежу, чтобы ты пал», — мысленно пообещала она.
Брин натянуто улыбнулась и сказала вслух:
— Я с радостью приму и вашу руку, и ваше правление, капитан.
Аплодисменты толпы прозвучали достаточно искренне, но Брин отметила, что больше всего их поддерживали представители знати. Хоть слуги вежливо хлопали, но радости на их лицах не было.
В глазах капитана Карра застыло удовлетворение, когда он
