отправишься?
Ализэ ответила не сразу – она стремительно раздевалась. Ширма гардеробной оказалась вовсе не такой непрозрачной, как того хотелось бы Ализэ, и она сделалась невидимой, пока меняла платье, чувствуя себя весьма незащищено, находясь в одной только сорочке перед незнакомкой. Не так она представляла себе подготовку к балу, не в безумной спешке за ширмой, не под взглядом госпожи Худы и градом ее вопросов.
– Ты мне не скажешь? – повторила она громче. – Зачем тебе переодеваться? Куда ты собираешься пойти? Эти туфли совсем не подходят для побега. Если ты хоть на мгновение отведешь взгляд от своих ног, то, скорее всего, наступишь в кучу конского навоза, ведь дороги никогда не чистят вовремя, и шелк уже не будет прежним, можешь в этом не сомневаться, я говорю по личному опыту…
– Благодарю за мудрость, – резко перебила ее Ализэ. – Но я еще не знаю, куда иду, только то, что я…
Госпожа Худа испустила полузадушенный вопль – истошный, сдавленный вскрик удивления.
И Ализэ непременно вынырнула бы из-за ширмы, если бы успела одеться, и спросила бы, что случилось, если бы ее голос не оказался бесцеремонно заглушен другим.
– Ваше Величество, – поприветствовал он.
Ализэ внезапно замерла. Голос принадлежал молодому человеку.
– Простите меня, – сказал он. – Я не хотел вас напугать. Я так понимаю, вы получили мои послания?
Сердце Ализэ бешено заколотилось в груди. Она помнила голос Хазана – вечер их встречи прочно запечатлелся в ее памяти, – и это был не он. То был голос человека, которого она не знала.
Но кого же тогда?
В своих планах Хазан не упоминал никого другого; он вообще мало что упоминал, стараясь уберечь Ализэ на тот случай, если ее вдруг обнаружат. Возможно ли, что у Хазана были сообщники?
– Я… Да, я получила коробку, – услышала она голос госпожи Худы. – Но кто вы? Где вы?
И чем дольше Ализэ думала над этим, тем более вероятным ей казалось, что Хазан действует с кем-то еще. Он ведь упоминал, что ее ищут и другие, так? Все эти годы ее искал не только он.
Когда Ализэ окончательно уверилась в этой мысли, все напряжение исчезло.
Девушка поправила ностас в корсете и застегнула новое платье, точно безумная. Она как раз надевала туфли, когда снова услышала голос незнакомца.
– Простите меня, – повторил он, хотя в тоне его не было ни капли сожаления. – Я вижу, что напугал вас. На самом деле мы не должны были встретиться подобным образом, но я получил предостережение, и теперь обязан проводить вас…
– Пожалуйста, вы не так поняли… – снова попыталась госпожа Худа. – Я не… Я не та, за кого вы меня приняли.
Повисло краткое напряженное молчание.
Ализэ, поспешно отбросившей в сторону старую верную обувь, едва удавалось сосредоточиться на ленточках новых туфелек из-за бушующих в ней чувств. Ее прежняя рваная пара и поношенное бязевое платье лежали на ворсистом ковре, подобно сброшенной коже; Ализэ ощутила странную дрожь при виде этого зрелища.
Возврата к прежней жизни больше не было.
– Тогда скажите мне, пожалуйста, за кого я вас принял? – раздался спокойный голос незнакомца.
– Я не… – Госпожа Худа замешкалась. – Знаете, я вообще-то не знаю ее имени.
И снова напряженное молчание.
– Понятно, – произнес молодой человек, прозвучав неожиданно раздраженно. – Выходит, вы не она.
– Не она? О, ради всего святого, – пробормотала госпожа Худа. – Выходите сию же секунду, Ваше Величество, или я подойду и убью вас сама.
Ализэ сбросила покров невидимости, глубоко вздохнула и вышла из-за ширмы с поразительным спокойствием, несмотря на то, что сердце бешено билось в груди. Она не могла прийти в себя, особенно сейчас, когда страх пронизывал ее с силой летнего шторма.
Незнакомец оказался не таким, как она ожидала.
Возраст его не поддавался определению; Ализэ предположила, что он был еще совсем юн, однако по первому впечатлению скорее показался ей стариком, накинувшим на себя плащ молодости. Кожа его была золотисто-коричневой, а волосы – рваными волнами цвета красной меди. Он носил простые, ничем не украшенные черные одежды – плащ, камзол, – а в руке сжимал высокую черную шляпу и золотой жезл. В его ярких, поразительно голубых глазах было что-то трагическое, какая-то тягостность, из-за которой смотреть на него было трудно – тем более, что, когда он посмотрел на Ализэ, они едва заметно распахнулись чуть шире.
– О, – произнес он.
Ализэ не стала тратить время на любезности.
– Откуда вы меня знаете?
– Я никогда не говорил, что знаю вас.
– Вы даже не знаете друг друга?! – воскликнула госпожа Худа, дико переводя взгляд с Ализэ на незнакомца. – Ты не знакома с этим человеком? – спросила она девушку.
Та покачала головой.
– Тогда убирайся из моей комнаты, сумасшедший! – Госпожа Худа почти толкнула незнакомца к двери. – Убирайся. Убирайся немедленно, ты, отвратительный хам, пробирающийся в спальни молодых леди без их разреше…
Человек сделал шаг в сторону, легко уклоняясь от госпожи Худы.
– Я полагаю, вы не так меня поняли, – категорично заявил он. – Мы с Ее Величеством не совсем незнакомы. У нас есть общий друг.
– Друг?
– Ее Величеством? – Госпожа Худа резко развернулась и уставилась на Ализэ. – Ты действительно… Ты действительно…
– Да, – ответил незнакомец.
– Не совсем, – ответила Ализэ.
И все одновременно нахмурились.
– У нас нет на это времени, – произнес юноша, поворачиваясь к Ализэ. – Вашим планам на этот вечер могут помешать. Мы должны уехать немедленно.
Ностас на коже вспыхнул теплом, и Ализэ сжалась, сердце ее упало.
Значит, это правда: все действительно пошло не так.
От разочарования у нее перехватило дыхание, однако девушка приказала себе успокоиться. В конце концов, Хазан, похоже, предусмотрел в плане все возможные варианты. Один только ностас сам по себе был огромным даром; уверенность, что он давал, была чудесным животворным бальзамом, который даже сейчас поддерживал Ализэ в этом неспокойном море. Что он там сказал, когда отдал ей ностас?
«Держите его всегда при себе, чтобы не сомневаться, враг перед вами или друг».
– Это были вы, – сказала Ализэ, встретившись взглядом с незнакомцем. – Это вы прислали мне платье? И туфли?
Он немного замешкался, прежде чем ответить.
– Да, это так.
– Почему?
– Я оказал ответную услугу.
– Услугу? – нахмурилась Ализэ. – Услугу мне?
– Нет.
Девушка отпрянула назад.
– Тогда кому же?
– Нашему общему другу.
Он уже дважды упомянул их общего друга. Неужели он опасался выдать Хазана перед госпожой Худой?
– Значит, вы делаете это для него, – тихо подытожила Ализэ. – Но сами не заинтересованы в помощи мне.
– Я заинтересован только в том, чтобы вернуть старый долг, – ответил молодой человек. – Наш общий друг попросил, чтобы я отплатил ему так, с указанием всех инструкций, которые я и выполнил. Я не должен был приходить сюда, если только обстоятельства не требовали бы моего заступничества, как сейчас.
– Я понимаю, – ответила Ализэ.
Ностас на ее груди был горячим. Девушка вдруг поняла, что этот незнакомец не был ни другом, ни врагом, что делало ситуацию довольно щекотливой.
– Как вас зовут? – спросила она.
– Мое имя не имеет значения.
– Не имеет значения? – удивилась
