в чем-то даже пугающего зрелища. И там же, в отражении, вдруг заметила, как стена за моей спиной прорезалась линиями, превратившись в дверь!
Колебалась я недолго. Сиганула в открывшийся проход и понеслась вниз по узкой темной лестнице, которая выреза́лась в толще камня едва ли не на глазах. И оказалась в знакомом уже хранилище артефактов.
– Ты на что-то намекаешь, да? – спросила я куда-то в потолок.
Глупо разговаривать с замком, пусть даже напитанным магией и порой своевольным. Однако же сегодня мне, кажется, решили ответить!
С одной из полок, звякнув, что-то упало. Верм! К счастью, от такой вопиющей небрежности он не пострадал. Потом задребезжало что-то еще впереди. Этот артефакт я не узнала. Странный циферблат со шкалой от золотого к черному, стрелка. Но раз волшебный замок рекомендует, взяла и его. Сложнее всего оказалось достать последний «подарок». Стук на этот раз раздавался на одной из самых отдаленных и высоких полок. Чтобы залезть туда, пришлось отыскать для начала лестницу. Коробочка, которую я в итоге оттуда достала, не была пыльной, за хранилищем хорошо следили, наверняка магически, но все равно казалась ветхой, очень старой. Внутри лежал широкий, из тонкого прозрачного камня браслет. Гладкий, без каких-либо символов. Покрутив артефакт в руке, я надела его на запястье.
Браслет чуть нагрелся, как будто напитавшись моей силой, а потом по всему телу, словно окутывая, пробежал холодок. И все.
Решив, что разберусь с этим позже, я еще раз осмотрела хранилище. На полу рядом со столом местного хранителя появился яркий ворсистый ковер. Пару минут назад его здесь еще не было! Значит, очередной намек. Я уселась, скрестив ноги, и сжала в ладони верм.
Боевые артефакты мне ни к чему. Я не успела толком потренироваться с учетом новых возможностей своей силы, но огненная магия отзывалась легко и послушно. Я не беззащитна. И все же… Перемещаться прямиком в пасть врагу не стоит, надо хотя бы немного учиться на своих ошибках. Что тогда? Я сосредоточилась, настраиваясь на токи магии дракона, без труда уловила их и так же легко призвала из подпространства портал. Но направила его не к дракону, а так, чтобы оказаться неподалеку.
Жаркий ветер ударил в лицо, принеся с собой запахи сухой травы, раскаленных камней и гари. Ладони уперлись в горячий песок. Пустыня. Едва оглядевшись, я метнулась к большому камню, прижалась спиной. Совсем близко, рыча и вздымая взмахами огромных крыльев песчаную пыль, сражались два дракона. Синий дракон Анира и… наверное, черный. Его шкура висела лохмотьями и зияла дырами, открывающими голый скелет. Чем бы ни было это создание, оно давно было мертво.
Анир
Сила течет внутри мощным потоком, холодный воздух, врывающийся в пасть, оглаживающий крылья и могучее тело, пьянит.
Свобода, мощь, неуязвимость. Я – дракон. И все же я – это я. Человек. И в полете я доверяюсь зверю, позволяю ему решать, как двигаться и куда. В небесах он в своей стихии и ориентируется куда лучше меня, но даже ему сложно. Четкой картинки нет, только потоки ветра, запахи и звуки. А еще магия, разноцветными нитями расчерчивающая пространство. Ее дракон тоже видит намного лучше, чем человек.
А потом ноздрей касается смрадный запах гнилой плоти и чужеродной, темной магии. Дракон рычит, выплевывая струю пламени, кружит на месте и вдруг оглашает пространство воем. Протяжным, отчаянным, злым.
Человек с трудом переносит ту бурю эмоций, что охватывает древнего, улавливая лишь главное – боль и ярость. И тогда же видит летящего к ним дракона. Что-то в нем неправильно. Черные и кроваво-красные нити пронизывают громадное тело. Крылья бьют по воздуху неестественно, рвано.
Понимание приходит внезапно. Не дракон – лишь его мертвое тело. Одержимый Санум, лишившись одной крылатой игрушки, сотворил себе другую. Мертвый, поднятый собрат вызывает гнев, ярый, неудержимый. Нет преступления хуже. В родном мире не осталось бы даже останков, тело распалось бы, вернувшись в мир каждой клеткой, а здесь… оскверненное темной магией, оно служит злу.
Ярость застилает глаза, даже токи магии больше неразличимы, перед внутренним взором лишь красная пелена.
Я трясу головой, вынуждаю дракона снижаться.
– Тише, тише, – шепчу всем своим естеством. – Мы должны его одолеть!
Дракон недоволен, он мечется, лупит хвостом, но все же опускается на песок, утопает когтистыми лапами и принюхивается, выискивая врага. А мертвый дракон сейчас враг. Только это имеет значение: освободить тело предка!
Я-человек понимаю, что главный враг не дракон, но прислушиваюсь тоже. Ослепший дракон уязвим, встревожен и зол. К счастью, враг выдает себя хриплым рыком, неестественным, будто скрежет металла, зато отчетливо слышным.
Я-дракон поворачиваюсь на звук и извергаю струю пламени, а потом поднимаюсь вслед за взлетевшим противником в небо. Кровь шумит в ушах, огонь бушует внутри, прорываясь горячим паром наружу. Сила ерепенится и жжется. Я-дракон не желаю медлить, жажду расправы, возмездия и справедливости. Протяжно взвыв, настигаю врага в полете и вцепляюсь зубами ему в крыло. Тот рычит и бьет крыльями, норовя ухватить в ответ. Мы кружим, неистово молотя крыльями, пока мертвый дракон не вырывается, оставив у меня в зубах кусок своей сгнившей плоти. И плюет. Не пламенем – разъедающей массой, ядовитой и вязкой, что, попав на прочную чешую, проедает в ней дырку. Я реву от досады и боли и теряю врага из вида. Бок печет нестерпимо. И тут же следом прилетает еще один плевок, прямо в крыло. Меня кренит вбок, крыло слушается плохо, и лететь становится все тяжелее.
Оглашая округу яростным рыком, я выдыхаю поток пламени и кружусь вокруг своей оси. Так, что, даже по-прежнему не видя, попадаю в цель. И на ответный рев сразу лечу в атаку, вгрызаюсь зубами в шею и вцепляюсь когтями в бок. Ненадолго. Мертвый дракон меня отшвыривает и атакует сам. Снова и снова. Я двигаюсь все более неуверенно и тяжело, но и враг мой потрепан. В какой-то момент, сцепившись, мы падаем. Земля дрожит, и вокруг нас взмывает барьер из песка и пыли. Я трясу головой и бью крыльями, недовольно переступая с лапы на лапу, вновь потеряв врага из виду. Темные, неживые токи видны плохо, но враг выдает себя шумом. Мое пламя и его ядовитая субстанция, выпущенные одновременно, сливаются в огромную пылающую массу. Она опаляет хлипкие крылья противника, разъедает мертвую плоть до кости, но не уничтожает. Чуждая магия вновь поднимает его в небо. Я изможден, но пригибаю к земле голову, издавая утробный рык, взмахиваю крыльями и взмываю вверх. Чтобы почти сразу рухнуть вниз, подбитым новым ударом.
Верчу
