головой, силясь подняться, и вижу еще одни мертвые токи, заметные куда отчетливее, чем у дракона.
– Мне больше по душе целые драконьи шкуры, – говорит он и взмахивает костлявой рукой.
Тина
Как можно вмешаться в сражение громадных чудовищ? От одного вида парящих сплетенных тел делалось дурно. Каждый раз, когда Анир получал удар, у меня замирало сердце, и я рвалась к нему. Но останавливала себя, не представляя, что могу сделать. Драконы! Такого этот мир не видел уже очень давно. Не видел никогда…
Ведь обезумевший старик сотворил невозможное, противоестественное, запретное. Поднял своей темной магией столетия назад умершего дракона. Им же и убитого! Ибо древние всегда уходили умирать в свой мир. И существовало лишь два: первый убитый Санумом дракон и сам Армагар, которые остались в Орте. И вот теперь злодей не только возродился сам, но еще и оживил каким-то образом умершего дракона!
– Нет, не оживил, – мысленно поправила я себя, – лишь поднял и подчинил своей воле его оболочку. Безумец! Скольких людей он погубил, чтобы напитать его силой?
А потом драконы рухнули на песок, а на поле сражения возник сам Санум. Медлить стало больше нельзя.
Безрассудно, глупо, опасно – пусть! Я должна попытаться.
Дракон рычал и корчился, сопротивляясь чужеродной магии, но я видела, как все сильнее его окутывают темные нити. Ломая, подчиняя.
В нем только половина силы, значит, я должна отдать вторую!
Стремительно, не раздумывая, я выскочила из-за камня и побежала к Аниру. Обращаясь к внутренней силе, призывая ее на помощь. И в ответ почему-то ощущая прохладу. Ненароком взглянула вниз, туда, где должны были быть руки, и не поверила глазам. Рук не было! Ни рук, ни ног, ни туловища – я сделалась невидимой!
Это и хорошо, и плохо. Санум меня не увидит, но и Анир тоже. Дура! Анир не увидел бы все равно…
Второй дракон, по-прежнему невредимый, черной скалой вырос где-то со стороны Санума. Зарычал хрипло, будто прося самому расправиться с противником. А я наконец добежала до своего дракона. Сбоку, пока скрытая от восставшего старика. Коснулась твердой горячей чешуи.
«Анир», – позвала мыслью, вливая в него свой огонь. Сродняясь, противясь вместе с ним чуждой магии.
Дракон зарычал, забил хвостом, переступая с лапы на лапу. И я, повинуясь знанию сердца, неведомому инстинкту, начала карабкаться зверю на спину. Ухватилась за жесткую ось крыла, потом встала ногой, подтянулась и оказалась на драконе сверху. Анир замер. Наконец почуял меня?
Примеряясь, как сесть удобнее, взялась за два выступающих на его шее шипа и… будто ухнула в чужое сознание. Сама на мгновение стала драконом. В нос ударили запахи раскаленного железа и камня, а еще смрад гниющего тела, отголоски которого чуял только зверь. Звуки, громкие и объемные, оглушили, дезориентировали. Но куда хуже оказались чувства. Меня захлестнул жгучий, разъедающий гнев, жажда отмщения и боль за поруганного сородича. Ярость дракона, настолько неистовая, что почти полностью затмила разум.
В первый момент мое сознание как бы отпрянуло, испугавшись этой свирепой бури, но где-то там был и мой Анир, я не могла бросить его. И я отдалась захватывающим, затягивающим меня словно в воронку ощущениям, нырнула глубже и ощутила все сразу. Не только злобу – нежность, узнавание, восторг. И любовь. Такую светлую и безбрежную, что затрепетало сердце, устремляясь навстречу второму. Моему любимому, единственному. Мгновение, и мы стали едины, слились душами, магиями, каждой крупинкой своего естества. Наконец достигли той гармонии, того симбиоза энергий, которые, уверена, были нам предначертаны. И магия послушалась беспрекословно, откликнулась без усилия, объяла нас не пламенем даже – светом.
Теперь я видела и свои руки, и морду дракона, ярко сияющие. И всего крылатого ящера разом, как бы со стороны. Удивительное, невероятное зрелище завораживало! Полупрозрачная светящаяся наездница верхом на лучезарном драконе, что поднялся на задние лапы, расправил крылья и широко разинул пасть.
Магия струилась вокруг, выплескивалась светом, создавая над нами то ли купол, то ли вихрь из огненно-солнечных нитей и всполохов.
Санум, до последнего силящийся сломить волю дракона, закричал. Он пятился, закрываясь руками, но как-то неловко, будто не верил до конца в происходящее и даже не пытался спастись. Я видела это, и дракон видел тоже – моими глазами.
– Этот свет… Их свет… – Санум выл, протяжно, жутко, а потом вдруг заорал: – Сгинь! – и вытянул руку.
Не знаю, собирался ли он магичить. Пламя потоком вырвалось из драконьей пасти и устремилось в живого мертвеца. Я тоже на миг стала этим пламенем. Стала возмездием, беспощадным, но справедливым. И когда от старика осталась лишь кучка пепла, не испытала ни жалости, ни сожаления.
Дракон запрокинул голову, огласив пустыню победным ревом. Оттолкнулся массивными лапами, взмахнул крыльями и взлетел!
Я, кажется, заорала от неожиданности и страха, но восторг от ощущения полета захлестнул. Я летела! Я словно сама стала крылатой, мощной, свободной! Я-он. Они! Мы! Так, как и должно быть. Уже даже не двуединое существо Анир-дракон, а триединое. Я чувствовала это как никогда ярко. Все правильно! Я – наездница и часть этого магического симбиоза. Только так мы наконец достигли необходимой гармонии. И дело не только в зрении, это мелочь, суть в сплетении магии. Разделенная в обычной жизни, в момент необходимости она слилась воедино. А вместе мы непобедимы, подобны истинным высшим, драконам, что веками дарили жителям Орта свою магию, а потом покинули этот мир. Отныне один из них снова здесь. И этот первый дракон обновленного Орта – Анир!
Мой дракон. Осознание этого возносило к звездам.
Только вот эйфория не продлилась долго. Когда Санум был повержен, нити, удерживающие мертвого дракона, судя по всему, ослабли, а потом и вовсе разорвались. Черная туша упала на песок, подняв клубы пыли, и живой дракон утратил покой. Заметался, замолотил крыльями, одно из которых, раненное в бою, тут же дало о себе знать болью.
Я пыталась дозваться его мыслью, успокоить, но это, похоже, только разозлило его. И Анир молчал тоже, как будто был согласен со своим зверем. Опустившись на землю рядом с собратом, дракон взвыл. Пронзительно, до мурашек.
Как утешить его? Я не знала. Переживала за незалеченные раны, а еще больше, что дракон разорвет связь, вновь утратит разум.
– Анир! Все закончилось, все ведь хорошо! Обратись, прошу!
Но будто не слышал. Не хотел слушать.
Дракон завертел головой, рыкнул и вдруг сбросил меня! Я упала в песок, отплевываясь и разметав волосы, уперлась ладонями в горячую почву и смотрела, как синий крылатый зверь подхватывает тушу мертвого собрата и взлетает.
