небесные! Она была моей первой и единственной линией защиты против подобного обмана. Она должна была что-то увидеть, какой-то намек, какую-то подсказку о том, что все не так, как выглядит. Я всегда доверял Хэйл, я вверил бы ей свою жизнь. Но теперь? Не уверен, что когда-либо смогу доверять ей снова.
– Что собираешься делать, брат? – вторгается голос Сула в мои мрачные мысли.
– Не знаю.
– Хочешь услышать мнение?
Я бросаю на него горький взгляд.
– Еще одно?
Сул пожимает плечами.
– Я просто думаю, что тебе стоит довериться своим инстинктам.
– Моим инстинктам?
Да защитят меня семь богов! Мои инстинкты велят мне покинуть эту комнату, пронестись через зал совета, игнорируя крики министров, и вернуться в те полутемные свадебные покои. Чтобы закончить то, что начал. Чтобы обхватить Фэрейн руками, вновь и вновь нашептывая ее имя. Чтобы сорвать то тонкое белое платье. Чтобы удерживать одной рукой оба ее запястья у нее над головой, пока вторая моя рука будет исследовать ее тело – каждый изгиб, каждую впадинку, каждое теплое и потайное местечко. Поглаживая, лаская, пока она не затрясется и не закричит от чистого экстаза.
Я стискиваю пальцами переносицу.
– Не уверен, что прямо сейчас моим инстинктам стоит доверять, брат.
– Не человеческим инстинктам. Пора бы тебе уже вести себя как настоящий трольд.
– Забавно услышать такое от тебя. Не ты ли всегда первым встаешь на защиту моей трольдовости?
Сул кладет руку на сердце.
– Ты же знаешь, я всецело предан тебе. Я буду защищать твое право на трон до последнего вздоха. Но, – он тяжело качает головой, – тебе пора проснуться и понять, сколь шатким стало твое правление. Выслушай меня! – добавляет он, заглушая мои нарастающие протесты. – Ты был так зациклен на этом союзе, так отвлекался на слухи о пещерных дьяволах, толчках и яде, что совсем не обращал внимания на то, куда течет река. Намеки лорда Рата – это еще не самое худшее, даже близко нет. Шепотки ползают по всему городу. Они никогда не бывают достаточно сконцентрированы в одном месте, чтобы я обнаружил источник, но мои шпионы слышат достаточно. По мере того как усиливаются толчки, нарастают и шепотки. Люди теряют веру в твое лидерство, – он опускает голову, произнося следующие слова тихо, слово опасаясь, что сами стены могут его подслушивать. – Пройдет не так много времени, прежде чем вести о том, что произошло в Дугориме, разойдутся по Мифанару.
На мои плечи словно давит тяжелое бремя. Бремя правления. Бремя королевства. Бремя той катастрофы, что, как все мы знаем, грядет. Бремя, которое никогда не исчезает, но которое я большую часть времени могу игнорировать. Я могу сосредоточиться на самых срочных потребностях, ближайших планах, говорить себе, что если вложу в свои потуги все сердце, то сумею обогнать судьбу и отвратить цепкую хватку беды.
Это неважно. Бремя никуда не девается, медленно сокрушая меня под собой.
Я встречаюсь с братом глазами. Лунный огонь наполняет их непривычно серьезным сиянием.
– Продолжай, – говорю я. – Я вижу, что у тебя есть план того, как мне упрочить свое правление. Каков же он?
– Отправь ее голову домой в ящике.
Я только что поднял кубок, смочил губы его содержимым. Услышав эти слова, я давлюсь, закашливаюсь, выплевываю содержимое рта в огонь, отчего тот шипит. Я вихрем разворачиваюсь к Сулу.
– Ты же не серьезно.
– О, еще как. Я убийственно серьезен, – он делает глоток из собственной чаши, затем ставит ее на каминную полку. – Этот старый боевой топор. Леди Парх была права. Так бы и поступил наш отец. А до него его отец и отец его отца. Короли трольдов – короли не мягкие. Они не добрые и не милосердные. Они – короли камня, короли тьмы, короли расплавленной магмы.
Я не хочу этого слышать. Мне хочется выплеснуть содержимое своей чаши в лицо брату. Хочется взять его за голову и колотить ею о каминную полку, пока череп не треснет. Мне хочется… Хочется…
– Твоему народу нужно увидеть лидера, – упорствует Сул. – Лидера-трольда для народа трольдов. Ты ведь не хочешь, чтобы они думали, будто людям дозволено делать из тебя дурака. Люди, которые глумятся над нашими традициями и не уважают нашего короля, должны познать его быстрое и жестокое отмщение.
– Поверить не могу, что я это слышу. – Я делаю шаг назад. Поле зрения сужается, тьма наступает с обеих сторон. – Перестань, Сул. Сейчас же перестань.
Он пожимает плечами, поднимая руку в защитном жесте, выставив ладонь.
– Тебе решать. Ты должен сделать со своей невестой что пожелаешь. Но твой выбор все изменит. К добру или к худу. Если ты хочешь спасти Мифанар, ты должен упрочить свою власть. Иначе же мы можем просто позволить следующим толчкам увлечь нас всех в ад.
Обводя комнату глазами, я останавливаюсь взглядом на Хэйл, такой тихой и суровой возле двери. Ее лицо все еще носит то тщательно пустое выражение, которое она нацепила, узнав о личности Фэрейн. Однако она, должно быть, чувствует, что я на нее смотрю, потому что искоса бросает на меня краткий взгляд. Лишь один взгляд, ничего больше.
– Фор? – Сул делает шаг в мою сторону, голос его тих, настойчив. – Что думаешь?
Как я могу ответить? Я знаю, что не могу сделать того, о чем он просит. Даже обдумывать это не собираюсь. Может, он и прав. Может, этот миг и станет тем мигом, когда я все потеряю. Это неважно. Я не наврежу Фэрейн. Неважно, что она сделала. Неважно, что еще может сделать. Я не допущу, чтобы ей выпала такая доля. Не допущу, покуда я жив.
– Ты – кусок морлетова гута, – рычу я и опрокидываю в рот остатки своего питья. Оно неожиданной кислотой ложится на язык и жжет, когда я глотаю. По венам, точно разрастающийся огонь, пробегает внезапная волна жара. Голова кружится, и я прислоняюсь к каминной полке, резко впечатываю в нее свой кубок. У меня не вполне получается целиком поставить его на ровную поверхность. Он выскальзывает из моих пальцев, падает на пол и откатывается.
Мое ухо раскаленной докрасна кочергой пронзает гудящий вой.
– Ты в порядке? – голос Сула отдается странным эхом, словно доносится до меня издалека.
Я мотаю головой. Гудение прекращается.
– В полном, – я оскаливаю зубы, челюсти сжаты. – Будет еще лучше, когда ты прекратишь на меня давить и дашь реальный совет.
– Я не даю советов. Я лишь излагаю свое мнение. Ты король. Прими уже чертово решение.
– Да. Я король. – Я делаю резкий, шипящий вдох. – Я король, черт его подери.
Я всматриваюсь в
