воин сидит на лавочке с ошеломлённым выражением лица. Стражники стоят поблизости.
– Пришла твоя, – сообщил один из них Руну. – Мрачна… как туча! Не в духе сильно. Обидели её что ли? Мы не посмели спросить. Узнай, если обидели, укажи нам, кто виновный. Мы накажем.
Рун выслушал это с удивлением и поспешил в дом. Лалу он нашёл в горнице. Она расхаживала взад-вперёд, сжав кулачки, в глазках её сверкал гнев.
– У-у-у, нехорошие! – промолвила она с негодованием.
– Милая, что случилось? – обратился к ней Рун обеспокоенно.
Лала остановилась. На её личике была смесь разочарования и осуждения.
– Они нехорошие, девушки эти, вот что, – заявила она раздосадовано. – Стали мне про тебя дурное говорить. Прямо на девичнике, Рун!
– Только и всего? – подивился он.
– Ничего себе «только и всего»! Разве можно так поступать?! – она снова принялась расхаживать. – У-у-у!
Рун рассмеялся:
– Лала, прости. Ты столь мило сердишься. Из-за подобного пустяка. Кажется милее нет картины, чем сердитая фея. Так и хочется тебя обнять.
– Ну так обними! – сурово посмотрела она на него. – А то ишь какой! Даже не обнимет!
Он быстро подошёл к ней и прижал к себе. Она была вся напряжена.
– У-у-у, нехорошие! – снова вырвалось у неё c обидой.
– Расскажи подробно, что было, красавица моя, – попросил Рун очень ласково.
Лала вздохнула.
– Сначала всё шло чудесно. И венок мне сплели из цветочков, и песенки пели, и меня учили их петь, и игры были разные забавные, и хоровод. А потом… мне стали вопросы про тебя задавать. Ну так полагается вроде у вас на девичнике, у невесты вопрошают про жениха. А она им хвалится. Это приятно. Но что-то я замечаю, у них лица странные, когда я рассказываю, какой ты у меня славный и хороший. И тут вдруг начали отговаривать выходить за тебя. Злое про тебя стали твердить. Я им говорю, это неправда, феи разбираются в людях. А они меня даже не слышат. Все наперебой, мол, вы его знаете всего ничего, а мы всю жизнь, и такой он, и сякой, и бить будет наверняка после свадьбы. Мол, вы из-за своего волшебства влюблённости не видите, какой он на самом деле, а наступит прозрение после венчания, поздно будет. Я… Я… Не выдержала этого всего. И полетела от них домой. Они что-то мне кричали, пытались догнать. Но я в сердцах на них… немножко медлительности наложила временно на передвижение. Они и не догнали. Вот. Испортили мне всё. И девичник, и настроение. У-у-у, какие!
– Ну, Лала, они о тебе беспокоились, искренне, не гневайся на них, – мягко принялся увещевать её Рун. – Бог с ними. Я уже привык к этому, мне кажется, так и должно быть. Что тут сделаешь.
– Даже если они обо мне заботились, они всё равно нехорошие, – грустно произнесла Лала. – Нельзя жениха ругать при невесте. Тем более, в её праздник.
– Ну прости их, любимая, – улыбнулся Рун добродушно.
– Теперь я лучше понимаю, как к тебе люди относятся, раньше не понимала до конца, это сложно понять, – поведала Лала с сожалением. – Кстати, Найя помалкивала. Другие хором про тебя дурное, Рун, а она молчит. Вот.
– Ну, хоть у одной совесть проснулась, – порадовался он.
Но Лала не разделила его радости.
– Признавайся, что между вами, – уставилась она на него пристально с подозрением.
– Лала, не сходи с ума, – рассмеялся Рун. – Ты же это не серьёзно, да?
– Очень даже серьёзно.
– Разве была бы магия в объятьях, коли бы мне другая нравилась вместо тебя?
Лала призадумалась ненадолго.
– Наверное нет, – чуть успокоившись, неуверенно ответила она.
– А сейчас магия есть?
– Даже много, – её голосок заметно потеплел.
– Ну вот видишь. К тому же ты красавица. Найя по сравнению с тобой… Ну как тут можно сравнивать!? Ты хоть понимаешь, насколько ты прекрасна? Она просто немного миленькая, и всё. Заурядно недурна. А на тебя… глаз не оторвать, Лала. Сердце так и поёт, когда ты со мной. И потом, ты не забыла, что мы с ней не в ладах? Пусть сейчас она помалкивала, раньше было иное. Такие вещи не располагают к симпатиям. Она мне вообще не нравится, совершенно. Давай забудем про неё наконец, про них всех. И сосредоточимся на том, что здесь и сейчас.
– На чём ты хочешь сосредоточиться? – с любопытством посмотрела на него Лала.
– На всём.
Лала продолжала буравить его глазками с весёлым невинным очаровательным недоумением.
– Хочется чтоб поласковее была, – объяснил он полушутливо. – А то жених тут, рядом, обнимает, а она всё сердится на кого-то, и на него ноль внимания.
– Да ты же мой хороший, – промолвила она нежно-нежно, словно жалея его. – Плохая невеста досталась? Так бывает с особо несчастливыми юношами.
– И не говори, – посетовал Рун. – Так не повезло. Ведь моя невеста за меня не выйдет.
На последних словах его тон приобрёл нотки совсем нешуточной лёгкой печали. Лала вздохнула умиротворённо:
– Давай на лавочку хоть сядем. Уж я тебя утешу. Мой заинька.
На лавочке Лала сразу прильнула к нему сама, лица их сблизились, она стала глядеть ему в глаза. И столько было ласки, и приязни, и милой доверчивости, и доброты, и много-много всего очень светлого в её взгляде. Рун аж выдохнул, будто пытаясь продышаться, чтобы придти в себя.
– Как ты это делаешь, Лала? – подивился он тихо. – Даже ничего не сказала, а меня проняло… до внутренностей до всех. Согрело. Что это?
– Это мои чувства к тебе, Рун, – радуясь, поведала Лала. – Я тебя люблю. Я хорошая невеста, чтоб ты знал.
– Да хорошая, хорошая, – искренне согласился он.
Лала разулыбалась, положила голову ему на плечо.
– Ну вот ты меня и исцелил от дурного настроения, от чужих обидок, – сообщила она счастливо. – Спасибо.
– На то и нужны женихи, – усмехнулся Рун.
– Ага, так и есть. Иначе зачем и замуж.
– Ты тоже меня исцеляешь. Всегда, от всего дурного, – произнёс он с теплотой.
Наступила тишина. Часто бывает, когда двое вместе, молчание нагнетает неловкость, но с Лалой у Руна так никогда не было. Она млеет, сияя, он счастлив, что она счастлива от его объятий, любуясь на это её сияние. И что ещё надо? Но говорить с ней, конечно, приятно.
– Лала, – позвал он вскоре.
– Что, мой котёнок?
– Сегодня со мной кое-что произошло. Пока тебя не было.
– И что же?
– Мне заплатили. Много. За тебя, – повинился Рун грустно. – Предложили кучу денег, чтобы я просто рассказал сам о тебе. Я предупредил, что часть моих слов не будет правдой. И рассказал лишь то, что и всем остальным, что итак все знают.
