— Ой! — пискнула пухленькая девица в огромной ночной рубахе.
Простоволосая блондинка осенила меня крестным знамением и забормотала молитву. Грязная, в изодранном платье, я, вероятно, показалась ей привидением. Третья обитательница комнаты лишь часто-часто моргала.
— Кто кричал? — спросила, сурово оглядывая горничных.
— Миссис Пагс, к-кажется, — ответила толстушка тихим голоском. — Кухарка.
— Где?
— На улице, к-кажется.
— Где Дара?
— Кто? — хрипло переспросила девушка.
— Рыжая служанка, — черт! Совсем забыла, что в этот раз подруга действовала моими методами и сменила имя.
— Милли? Мы ее не видели с вечера.
Очень интересно. И куда же она делась?
Но прежде всего стоит выяснить, отчего кричала кухарка. Ни слова ни говоря, развернулась и покинула комнату. Услышала, уходя, что кто-то из девиц спросил сдавленным голосом:
— А кто это был?
Дверь черного хода распахнута настежь, я сразу увидела приземистую фигуру, облокотившуюся на стену конюшни — вероятно, то и была миссис Пагс. Женщина тяжело дышала и тихонько причитала.
— Господи… Что творится, что творится?..
— А что творится? — подходя к ней, опустила сжатый как оружие канделябр, чтобы не напугать еще сильнее.
— На Милли кто-то напал! — выдохнула тетка, не спрашивая, кто я и что делаю в частных владениях. — Преступник может быть еще здесь!
Конечно, здесь. Ведь он живет в этом замке и владеет им.
— Она жива? — кухарка уставилась непонимающим взглядом, когда я задала вопрос. — Где Милли?
— В конюшне… К счастью, хозяин Грир пришел на помощь.
Дьявол! Чертов волк с ней! Не дослушав, что еще говорит миссис Пагс о том, что даже в таком приличном месте теперь небезопасно, я понеслась к Даре. Распахнула двери, в нос ударило лошадиным запахом. Глаза не сразу привыкли к темноте, лишь спустя несколько секунд во мраке увидела обоих. Грир стоял над опустившейся на колени девушкой, хищно нависал над ней, к горлу приставил шпагу.
Медленно герцог повернул голову в мою сторону. Не видела его лица, но почти уверена, что маска безразличия сменилась удивлением, когда он меня заметил, хотя голос прозвучал холодно и невозмутимо.
— Эстер, не ожидал вас здесь увидеть.
— Что вы сделали с Милли? — спросила, приближаясь к ним.
— Ничего такого, о чем мог бы пожалеть, — проговорил мужчина, усмехаясь.
Нет, ты будешь об этом жалеть в последний день своей жизни, который покажется нескончаемым мучением. Уж об этом я позабочусь!
— Просто, — неспешно продолжил Грир, — рассказал прислуге, что можно делать в моем доме, а что нельзя. Она оказалась строптивой, не хотела слушать. Выкинула хлыст в окно, попыталась убежать… Пришлось догонять. А как вы здесь оказались? Почему вы сбежали, непослушный зверек?
— Я не хочу, чтобы из-за моего безрассудства кто-то пострадал, — опустилась перед Дарой на колени, заглянула в лицо. Увидела глубокий шрам на щеке — след хлыста, из носа текла кровь. Но она жива и, кажется, почти здорова. Бывало и хуже. Однако глаза девушки зло стреляли то на меня, то на герцога, губы плотно сжались. — Милли, вы в порядке?
Наемница засопела, но ничего не ответила.
— Я запретил ей говорить с вами.
— Она просто совершила глупость, герцог. И вообще это я уговорила ее впустить меня в ваш дом. И… все же вышло неплохо, да?
— Сегодня — вы, завтра — тот, кто захочет меня убить.
О, наивный герцог, это одно и то же!
— Если хотите кого-то наказать, пусть это буду я.
— Не беспокойтесь, мисс Саттон, о вас я ни за что не забуду, — он положил тяжелую ладонь мне на голову и провел по волосам. — Не ревнуйте.
По телу пробежала нервная дрожь.
— Отпустите ее немедленно, Грир! — вскочила, едва удержалась от того, чтобы заехать ему по лицу.
— Я жду лишь извинений, и она может идти на все четыре стороны.
Дара посмотрела на меня тяжелым взглядом, словно ждала распоряжений.
— Попросите прощения, Милли, — обреченно сказала я, чувствуя невероятную усталость от событий сегодняшней ночи. — А я прошу прощения у вас за то, что втянула во все это.
Прости, Дара, прости меня! Надеюсь, ты понимаешь, что я тебе за все благодарна, и видишь, как мне тебя жаль.
Наемница тяжело вздохнула и перевела взгляд на Ланса.
— Я сделала ошибку, хозяин Грир, — произнесла она еле слышно. — Прошу меня извинить. Впредь я ни за что не позволю себе впускать посторонних людей в ваш дом, — покосилась на меня. — Мисс Саттон — особенно.
— О, нет, мисс Саттон теперь остается здесь, — сказал герцог.
— Что? — мы задали этот вопрос одновременно с Дарой.
— Я же говорил, что если вы вернетесь, уже не захочу вас отпустить, Эстер, — он подарил мне долгий тяжелый взгляд.
16. Одной крови
Дара отправилась зализывать раны. Как жаль, что я не могу сейчас помочь ей, смыть кровь с ее красивого лица, нежно обнять и сказать вслух слова сожаления. Пришлось оставить подругу на попечение незнакомых девиц и охающей кухарки. Сквозь зубы наемница сказала служанкам, что на нее во дворе напал рослый незнакомец в желтой шутовской одежде, но Грир вовремя оказался рядом. Судя по всему, поверили. Удивительно, что они не видят истинной сути этого зверя. Хотя и сама совсем недавно считала его просто равнодушным снобом. Как я могла так ошибаться?
Мы с герцогом сидели в столовой — такой просторной и пустой, идеально вылизанной и безупречно тоскливой, слишком большой для двоих. Звонким эхом от высокого потолка отразился звук брошенной на стол шпаги. Суетливая горничная — та, что меня перекрестила, принесла по приказанию Грира скотч и тяжелые толстостенные стаканы. Хозяин кивнул, и девушка почти бегом вышла из залы.
Он разлил напиток и молча смотрел на меня, пока не выпила вместе с ним. Потом еще раз, и еще. Только после нескольких бокалов заговорил.
— Вы еще интересней, чем мне думалось.
Криво улыбнулась. Безумная усталость и бушующая злость — это то, из чего я сейчас состояла. Даже виски не помог успокоить натянутые нервы. Зато Грир, кажется, немного расслабился. Всегда такой безучастный и прямой, он развалился на стуле, закинув ногу на ногу, и взгляд его стал чуть мягче, чем обычно.
— Я велю приготовить вам постель в гостевой комнате, — сказал он.
— А если не захочу остаться? — это просто интерес, уходить я не думала. Хорошо, когда жертва под боком. Только я уже не могла точно сказать, кто из нас жертва.
— У вас нет выбора, Эстер. Пока я желаю видеть вас рядом, вам придется быть рядом.
— Но давайте представим, что я сбежала.
— Я найду вас, и вы очень сильно пожалеете, — сказал он спокойным голосом, как будто вещал о чем-то скучном вроде цен на акции.
Если захочу, меня невозможно будет выследить, наивный герцог.
— Вы так поступаете со всеми женщинами?
— Только с лучшими, — Грир подался вперед, заглядывая мне в глаза. — А вы и вовсе особенная. Что же в вас не так, Эстер Саттон?
Пожала плечами, не отводя взора. Ты хочешь разгадать меня, Ланс? Что ж, попробуй.
— Не понимаю, о чем вы, герцог.
— Если бы не знал наверняка, то сказал бы, что вы тоже оборотень.
В какой-то степени он прав. Только я меняю человеческие лица и исключительно по своей воле.
— И почему же, можно узнать?
— Мы одной крови, — медленно проговорил он. — Потому моя суть вас не испугала.
Нет, Грир, мы абсолютно разные. Ты зверь, а я охотник. Ты горячий внутри и холодный снаружи, а я — наоборот. Но так странно, что тебя привлекла та часть меня, которую усердно пытаюсь спрятать, — часть, рожденная в боли, выплавленная и выкованная страхом.
— Почему для вас именно это так важно? — спросила тихо.
— Зверю нужен зверь, Эстер, — ответил он низким голосом, в его груди словно назревал волчий рык.
— Но если мы равны, отчего же вы насильно хотите меня удержать?
— Мне этого хочется.
