Отдохнул, так отдохнул. Снова целую, медленно выскальзываю, смотрю как белесая влага медленно вытекает из розовых складок. Чувствую, что возбуждаюсь снова. Зрелище аховое.
Спускаю дрожащие ноги с плеч и поднимаю взгляд. Она морщиться, и я понимаю почему. Место не слишком удачное. Запах грязных простыней не слишком возбуждает, но порой страсть и желание настолько ослепляют, что последнее, о чем ты думаешь это удобство.
— Теперь можно поговорить.
Глава 20.
*** Света ***
Тело все еще дрожит после перенесенного экстаза, а Максу хоть бы хны. Он уже и поговорить готов. А я еще даже двигаться не готова. Даже глаза открыть и то тяжело. Просто хорошо вот так к его твердой груди лбом прижиматься и выдыхать. Дыхание восстанавливать.
— Лана…
— Ты специально меня оттрахал, чтобы я меньше задавала вопросов, — излагаю я на что слышу, как в его груди рождается рокочущий смех.
— Нет, просто если вижу тебя, член болеть начинает. Сложно исповедоваться с больным членом.
— Бедный, — смеюсь, чувствуя, как пациент выходит из больницы и нащупываю салфетки, чтобы его вытереть.
— Можем прогуляться. Демьян свободен?
Качаю головой и глаза, наконец, поднимаю, салфетку в урну выбрасываю.
— Занятие у них после завтрака спортивное. Если он его пропустит, спать днем не уляжется.
— Неугомонный? – с улыбкой приводит себя в порядок Максим, и я на миг замираю.
И вижу. Вижу разницу. Они очень похожи с отцом, порой до ужаса. Но Максим, он искренен во всем, что делает. Любит до безумия. Трахает как зверь. Ненавидит всем сердцем.
Андронов же был психопатом и улыбка, хоть и часто мелькавшая на его лице, никогда не затрагивала глаз. Это были просто пустые круги, словно глазные импланты.
А сексом он занимался, словно отмеряя порцию чего-то. Без чувств.
— Давай лучше покатаемся, — предлагаю я, спрыгиваю с машинки и подбирая свои вещи. На удивление не мятые.
— Ну… Я сегодня на мотоцикле. В пробках стоять не хотел.
Задумываюсь, и тут же чувствую касание ладони к еще обнаженному бедру и дыхание у шеи.
— Хочешь покататься на моем железном коне? Он снова готов.
— Я хочу послушать историю этого коня, а, то есть шанс коню, больше не увидеть свою кобылу, — поднимаю брови и по руке шлепаю. – Ладно, где там твой мотоцикл. Сто лет не ездила.
— Да я сам сел полгода назад. Раньше тоже хотел, но не пускали.
— Кто? – спрашиваю, пока выходим из прачечной, спускаемся на первый этаж, на удивление никого не встречая. Все на занятиях, а я трахаюсь. Отлично. Черт!
— Погнали и расскажу, — говорит Максим, но я останавливаюсь.
— Не расскажешь. Я с тобой совсем про работу забыла, — уже разворачиваюсь, чтобы обратно подняться.
Макс тяжело вздохнув, за мной. Но тут директриса на пути оказывается и большой рукой на дверь указывает.
— Идите уже. Все равно мне новую нянечку искать.
— Зачем?
— Потому что. Я тебе потом скажу. Идите! -чуть прикрикивает она и мы как нашкодившие дети, понурив голову пятимся назад. – Не забудьте новую стиральную машину заказать. Срамота!
Понятно, что ее слова шутка, но мы как-то неловко переглядываемся, а потом смеемся.
А потом несемся против ветра по трассе, окруженной с двух сторон густым лесом. И я помню ощущения шесть лет назад. Мы бежали в неизвестность. Мы бежали от страха. Были молодые и глупые. Теперь же я чувствую полный восторг. Потому что знаю, любому злу в жизни Максима я найду оправдание. Мои эмоции в его отношении предельно прозрачны. Я не могу без него, чтобы он сейчас не сказал. Уже чтобы не сделал. И слезы то ли от ветра, то ли от осознания, что полюбила настолько, что готова простить буквально все, на глаза наворачиваются.
Жгут щеки, теряются с голубом форменном халатике.
И я прижимаюсь теснее, словно Максим снова исчезнуть может и думаю, насколько же я слаба была, что постоянно убегала. Нужно было остаться, разобраться, время не терять и наслаждаться тем счастьем, что сейчас мое тело наполнило.
Руками по груди его твердой веду, носом в шею утыкаюсь, шепчу «люблю безумно» и улыбаюсь. Потому что рядом снова. Потому что больше нет преград, кроме глупых обид. Но если я способна с ним трахаться, то разве я могу его не любить?
Неделя? Смешно. Я его три года ждала. Больше. Я всю жизнь его жду. И всегда знаю, что он вернется. И будет любить меня, несмотря ни на что.
— Ты простил меня? – спрашиваю, пока на траве валяемся, пока в небо смотрим после очередного порочного захода. В этот раз по моей инициативе, потому что эмоций так много, что обречь их возможно только в физическую форму.
— Я и не винил тебя. Просто… — он выпускает струю дыма и теснее меня прижимает. – Просто с катушек съехал. Бля… Не знаю. Скажи мне это кто. Напиши записку. Я бы пропустил это. Было. Было. Я тоже, знаешь не святой. Но…
— Ты увидел?
— Да, Лана. Да! У меня реально было ощущение что это мне ты яйца карандашом проткнула.
— Максим…
— Слушай, давай я лучше расскажу...
— Куда пропали дети? – предлагаю я, отгоняя мошкару и плохие воспоминания.
Правильно он сказал. Было и было. Вперед надо смотреть, но никогда не забывать прошлых ошибок.
— Во! Отличная тема. Есть приюты неведимки. С недавних пор. Они по сути не числятся по документам и там творится лютый треш. То, что было у нас, сказочки. И вот мы с Юрой такие регулярно находим, стараемся официально их на учет поставить, порядок навести.
— А что же произошло?
— Из очередной неведимки детей повезли в Европу, я тебе рассказывал, как это происходит.
Я уже как-то и забыла. Раньше немного иначе это воспринимала. А теперь при мысли, что такое могут творить и по сей день, даже без Андронова, мне становится только хуже. Тошнит.
— Пришла инфа, что этот детский дом на нашем благотворительном фонде. Причем инфа из прокуратуры. Меня повязали и я две дня провел в тюрьме.
— Максим! – ахнула я и сразу себя ударить захотела, за мысли, что он там, где-то развлекался.
— Юра меня вытащил, и мы погнали детей выручать. Ну и как бы не до телефона было. А твой номер наизусть я еще не знаю. Да и волновать тебя не хотел, — говорил и говорил он, а меня куча вопросов мучали, особенно «Кто такой этот Юра» но я лишь теснее прижимаюсь.
— Я все равно волновалась, — шепчу ему в шею, чувствуя, как его пальцы талию сжимают, а губы висок целуют.
— Ты привыкла меня ждать, так что, я не волновался…
— Если честно… Думала ты раньше приедешь. То есть…
— Не объясняй. Я бы и приехал. Но в голове такая каша была. Искал тебя сначала, как проклятый. Но не мозгами, а эмоциями. Надо было сесть подумать, а вместо этого метался, как придурок. Потом на наркотики подсел. И искать тебя надобность отпала.
— Почему? – поднимаю лицо, и он мне в глаза смотрит, сигарету тушит и пальцами за подбородок берет.
— Потому что стоило мне кайфануть, я тебя видел. Головой. На мне, подо мной. И знаешь, не просто воспоминание, как в бреду. Настоящей ты казалась, настолько что даже запах твой чувствовал. Языком вкус кожи слизывал. Членом пизду твою…
— Макс, — от его слов колотить начинает.
— И реальность стала враждебной, потому что только доза помогала к тебе вернуться, тебя целовать, быть с тобой. Любить тебя без обид и упреков. Просто любить, — приближает он губы, и я сама его целую. Соль слез по лицу размазываю. Ласкаю все, до чего дотягиваюсь.
А он меня на себя подтягивает, членом вход ищет, и легко толкается, взгляда ни на миг не отрывая.
— Меня ломает. Зависим. Ты мой наркотик. И без тебя приходится искать замену. Запрещенную законом.
— Не нужно замен Макс. Я рядом буду, — поднимаюсь, руками в грудь упираюсь и бедра вверх и резко вниз со стоном. Так что воздух из легких выбивает ударом. И в голове снова пустота. Стекло, которое только что обожги и сделали прозрачным.
— Всегда? – за волосы пятерней меня хватает, в привычной манере грудь сжимает и к себе тянет. Мой Максим. В губы жар: — Всегда?
