— На классику потянуло, — усмехаюсь, вставая с кровати. — Пойду найду с помощью мамы. Все, приводи себя в порядок. Пятнадцать минут, Соня.
* * *
— Это была дурацкая идея, Сережа. Просто идиотская. Мне надо домой.
— Что случилось? — присаживаюсь на корточки перед Соней и выхватываю из ее рук книгу, которую она усиленно сжала всей пятерней.
— До меня только сейчас дошло, что я в слитном купальнике, без Вари и без туалета. Вот что случилось. Я просто… дура.
— Это все?
— Для человека, который не может сделать это без помощи других — это все!
— Тихо, не буянь. Ты в туалет хочешь?
— Нет. Но ведь могу захотеть. Хорошо хоть ничего не пила. Отвези меня домой, пожалуйста.
— Неужели ты думаешь, что из-за какого-то туалета мы вернемся домой? Ты не забыла, что мы находимся на заливе? Я тебе открою страшную тайну — все писают в воду. И ты не будешь исключением. Маякни мне, и я сразу занесу тебя на глубину. Для приличия побарахтаешься, а потом верну твою славную тушку на место.
— Дурак, — наконец-то улыбается весьма искренней улыбкой и тянется рукой к моим волосам. — Вода уже теплая?
— Уже да. Так что, — подхватываю Соню на руки и несу к воде. Та от неожиданности охает, крепко обнимает меня руками за шею, и, как ни странно, смеется.
— Я сейчас точно не хочу в туалет, — шепчет мне на ухо, борясь со смехом.
— Мы вообще-то идем кружиться на воде и плавать.
— Мне тут нравится, — неожиданно произносит Соня, как только я захожу вглубь.
— Нравится?
— Да.
— А так? — начинаю ее кружить, что есть сил. Соня в ответ смеется как ребенок, еще сильнее обхватывая меня за шею.
— Очень нравится, — шепчет в уголок рта и тут же утыкается мне в шею.
— Ну если нравится, тогда в чем проблема согласиться на инструктора и проводить на природе и в воде оставшиеся летние дни?
— Потому что инструктор — это не ты, Сережа.
Ну в принципе весьма закономерно — сам ступил на скользкую дорожку, сам и получай. И все, не знаю, что сказать. Вместо слов начинаю кружить Соню еще сильнее, вот только она больше не смеется.
— Не надо больше, мне так хорошо. Просто на руках. Забери меня к себе, пожалуйста, — после минутной паузы, во время которой каждый из нас без сомнения думал о своем, неожиданно произносит Соня. — Я перееду к тебе с Варей, буду заниматься с инструктором. И не буду тебе мешать.
— Это что, шантаж? Будешь заниматься, если переедешь ко мне, а если нет, так и будешь лежать двадцать четыре часа в сутки в кровати?!
— Нет. Причем тут шантаж? И вообще, ты не знаешь, чем я занимаюсь все время, чтобы меня осуждать.
— Я тебя не осуждаю.
— Заметно, — обидчиво бросает Соня. — Все, я хочу выйти отсюда. Мне холодно. Отнеси меня обратно.
— Ты уверена?
— Да.
— Ладно, — быстро соглашаюсь я, не желая ссориться.
— Лучше бы я тогда сдохла, — тихо произносит Соня, как только я укладываю ее на шезлонг. — Всем бы было лучше.
— Хватит нести чушь.
— Ты ничего не понимаешь, — выхватывает из моих рук полотенце, как только я начинаю ее вытирать. — Забери меня к себе, пожалуйста. Папа меня скоро сплавит, и я там точно не смогу.
— Где там, что ты несешь ерунду? — присаживаюсь рядом.
— Он меня замуж отдаст. Я сама слышала несколько дней назад. Он еще два года назад договаривался. Ну кто мне тогда мог указывать? Правильно — никто, особенно, когда было много своих денег. А теперь я завишу от него во всем и только… разве что вякнуть смогу или истерику устроить. Но я папу знаю, если он решил, то сделает. Да и он давно мечтает меня сплавить подальше. Просто я думала, что я такая не нужна этому мужику. А я и не нужна, он просто хочет надо мной издеваться, потому что я давно наговорила ему всяких гадостей и… забери меня к себе, пожалуйста.
— Сонь, успокойся. Никто тебя не выдаст замуж против воли. Бред какой-то. Я поговорю с твоим отцом. И выкинь эту чушь из головы, — убирая влажные пряди волос с ее лица, аккуратно провожу по щеке, смахивая набежавшие слезы. — Забудь об этом, глупышка.
— Сергей Александрович, добрый день. Какая неожиданная встреча, — поднимаю голову на стоящую рядом Полину и на секунды застываю. Черт, вот она идеальная возможность щелкнуть заразу по носу. Но не с Соней это делать. Только не с ней.
— И вам добрый, Полина Сергеевна.
Глава 29
А почему я зову его сукин сын? Может у него прекрасная мать, а сука-то он сам. Хотя это слишком хорошее для него слово. Алмазов назывался бы собачкой женского пола, если бы просто отнес случайную девку или любовницу в воду, покружил ее и слегка позажимался. А вот нести девицу обратно опять-таки на руках — это уже самый настоящий урод. Сама не могу объяснить, как вскочила с пледа и пошла в их сторону. Никогда не понимала, как человек может что-то совершать в состоянии аффекта. Мозг! Ну ведь должен же он все равно работать. А сейчас, смотря на то, как он в очередной раз о чем-то говорит с девкой, еще и вытирает ее, и тянется рукой к ее лицу, у меня напрочь отключается голова. Я реально не понимаю, как оказалась возле них.
— Сергей Александрович, добрый день. Какая неожиданная встреча, — на удивление, мой голос звучит ровно, я бы сказала безэмоционально. А вот внутри все ходит табуном. И, кажется, у меня проблема: мои глаза не знают за что зацепиться. За девицу или за немного удивленного Алмазова? И нет, на его лице нет ни грамма неловкости или страха, которые я от него ожидала за то, что, по сути, поймала на горячем.
— И вам добрый, Полина Сергеевна, — спокойно отвечает он, привставая с шезлонга. Это что, все? Полина Сергеевна? К такому меня жизнь не готовила. А как обычно ведут себя люди в такой ситуации? Почему он молчит? А я? Какого лешего в мою голову не приходит ни одной мысли? Да скажи же хоть что-нибудь, Полина!
— Не подскажете, как вода? Что-то страшновато купаться, — ну все, меня точно сглазили. Про погоду еще спроси, придурочная.
— Вполне себе теплая. Можешь спокойно купаться, Полина, — слегка улыбаясь, произносит Алмазов. Как же мне хочется сейчас ударить его в лицо. Так, чтобы сломать ему нос. И ногой топнуть. Точно, хочется топнуть ногой с громким возгласом «урод».
— Сережа преувеличивает, вода прохладная. Бодрит, я бы сказала, — встревает девица, голос которой заставляет опустить голову вниз.
— Спасибо, что сказали правду. А то мне все всегда врут, дабы затащить в воду, — тихо произношу я, рассматривая ее.
— Человек вообще поганое существо, скажет и сделает все что угодно, лишь бы получить желаемое, — чуть улыбаясь произносит девица и принимается изучать мои ноги. Медленно скользит взглядом вверх, как будто сканирует каждую черточку и особо задерживается на груди. Подумала бы, что лесбиянка, но нет, вряд ли. Увиденным она осталась недовольна, вот только я не поняла, что ей не понравилось больше — моя грудь или лицо. — Сережа, а ты нас не представишь?
Сережа, Сережа, Сережа… Почему у меня не получается так легко произнести вслух его имя. А у нее прям как песня звучит. Мягко так. Красиво что ли. И девица сама по себе… красивая. И значительно моложе, чем показалось издалека.
— Полина — моя…, — затянувшаяся пауза, во время которой, кажется, не только я раскрыла рот. — Студентка. Соня — моя сестра.
— Сводная сестра, — быстро добавляет девица, поправляя руками свои длинные волосы. Да, надо признать, что сейчас я в самой настоящей попе, и не только потому что не знаю, что сказать и как себя вести после «студентки» и «сестры», а просто, потому что этой самой сводной сестре, которая, насколько мне не изменяет память, на самом деле ему никто, просто обычная девушка, я проигрываю по всем фронтам. Никогда не тешила себя иллюзиями. Я объективна и крайне честна сама с собой. По крайне мере, была честна. Я не красавица, симпатичная — да. Возможно, временами, с косметикой и правильно подобранной одеждой приближена к заветному многим слову «красивая», но назвать меня в общепринятом смысле слова красавицей — нельзя. Да и не стремилась я к этому никогда. Красота далеко не самый нужный элемент по жизни. А сейчас от чего-то я чувствую себя… букашкой. Вроде бы должно быть наоборот — я стою, а она лежит, но нет. Никогда не испытывала комплексов по поводу маленького роста, но вот сейчас, смотря на сестру Алмазова, сантиметров десять в ногах мне бы точно не помешали. А ведь она далеко не дылда, но ноги… Да, определенно мужчинам нравятся такие ноги.
