Встаю и машинально закидываю вещи в пляжную сумку.
— Встань, я хочу уйти. Я не шучу, — с нажимом добавляю я.
Алмазов приподнимается с пледа, и сам же его и забирает, стряхивая песок.
— Знаешь, а я даже рад, что все так получилось. Приятно осознавать, что все человеческое тебе не чуждо. Кстати, что я сейчас должен сделать по плану в твоей голове?
— Что? Ты о чем вообще?
— Ну, например, бросить Соню и отвезти тебя домой. Или настоять на том, чтобы ты осталась и проводить с тобой время, а на нее забить? Ну? Чего молчишь? — а я действительно в очередной раз не знаю, что сказать. Ну не бить же его в самом деле. — Знаешь, что я тебе посоветую?
— Я не нуждаюсь в советах.
— И все же. Приди домой, прими расслабляющую ванну и реши для себя чего ты действительно хочешь, Полина. Не то, что от тебя ждут другие, не то, что ты себе запрограммировала в голове. А на самом деле то, что хочешь ты. Я позвоню тебе вечером и буду надеяться, что ты будешь честна хотя бы сама с собой. Все, беги, а то реально сгоришь, — складывает плед в мою сумку. — Твоя кожа вряд ли привыкла к такому ультрафиолетовому стрессу. До вечера.
Я даже не успела ничего сказать в ответ, как Алмазов развернулся и пошел к своей сестре.
Глава 30
— Полин, ты точно не обижаешься? — поднимаю голову, вглядываясь в мамино лицо, и тупо киваю. — Точно?
— Не обижаюсь.
— Ну просто грех не взять такую горячую путевку.
Абсолютный закон подлости. Впервые за свою жизнь, я, может быть, хочу поговорить с мамой, хотя и знаю, что ничего, кроме как радости от того, что ее дочка обратила внимание на мужчину, она испытывать не будет, стало быть никакого совета, что делать с моей взрывающейся головой я не получу. Только от этого не легче. Не хочу, чтобы они улетали. Все совершенно не к месту.
— А напомни, во сколько самолет?
— В час ночи. Такси на десять вечера. Диме я позвонила, он пару дней тут побудет, переночует, приготовит тебе еду. И да, он тут в клуб тебя собрался вести, я как-то просила. Отменить? — с надеждой смотрит на меня мама.
— Конечно, отменить. Нормальным девушкам там не место, — встревает в разговор папа. — Мама вот твоя сходила однажды. Потом лифчиком передо мной размахивала. Сама не заметишь, как какое-нибудь чмо подольет тебе в безалкогольный коктейль наркоту и окажешься хер знает где, — папа сама очевидность. Уже проснулась в этом самом «хер знает где». — Хорошо, если живой останешься.
— Не думала, что когда-нибудь скажу это, но я согласна с твоим папой. Однако, с Димой сходить можно.
— Я пойду, — неожиданно для самой себя с легкостью согласилась я. — Но с Алисой. И Димой в смысле.
— Я бы так не надеялся на его опеку. У него нижняя голова иногда превалирует над верхней, он внезапно может вас кинуть. Так что я против.
— Пап, не нуди.
— Что?!
— Ничего. Не кинет он нас, вот что. Дима может и потаскун, но хороший. И вообще, пойду позвоню Алисе, я лучше от нее поеду в клуб. Вы же не обидитесь, что я вас не провожу?
— Конечно, нет, солнышко. Сережа, проверь свои трусы в чемодане, — быстро переводит тему мама. — А то я могла ненароком положить тебе с дырками. Или нароком.
— Обязательно проверю. Полина, — тормозит меня уже на лестнице. — Не пей, пожалуйста. А если вдруг и будешь, то проси при тебе открыть бутылку, — ха! Уже открыли. — А лучше все же не пей, а если уж захочется, то можно выпить и дома. Тут уж точно без приключений.
— Хорошо, пап.
Вот уж никак не могла представить, что выполню папину просьбу. Сказал пить дома — мы это и делаем. Так и в алкоголики можно быстро записаться. Третий раз за две недели. Хотя, первый не в счет. Я и пьяной тогда не была. Но вот сейчас, зачем мы пьем перед клубом мартини — объяснить не могу. И нет, я не пьяная, но и эта тенденция меня злит. Как и злит то, что я обсуждаю Алмазова с Алисой. Докатилась.
— Блин, я не верю, что ты трогала его хозяйство рукой, — хихикает Алиса, усаживаясь удобнее на диване. — Ну и что, он твердый прям?
— Тверже, чем можно представить.
— И не противно было без перчаток?
— Странно, но нет. С ним вообще не было ничего противного. Это и бесит.
— Офигеть, если честно. А он красивый?
— А что там красивого может быть? Колбаса, она и в Африке колбаса. Что ты там ожидаешь увидеть?
— Я про лицо, — в голос ржет Алиса, приглушая смех диванной подушкой.
— Ясно. Наверное, не красивый, симпатичный скорее. А хотя я уже ничего не знаю.
— А фотки нет? — допивая залпом остатки мартини в своем бокале, интересуется Потапова.
— Есть, но только… его голая задница.
— Офигеть! Не, попу мне не надо. Блин, что-то я много выпила. Но мне все равно хочется в клуб. Мы же поедем?
— Ну вроде как да. Дима через двадцать минут должен подъехать.
— Все, тогда приводим себя в порядок. Я тоже, пожалуй, юбку надену.
* * *
Стоило только войти в клуб, как алкоголь из моей головы куда-то выветрился, и мое сознание вернулось на круги своя. Шумно, воняет табаком и… потом? Точно, какая-то вонючка прошла около меня. А сколько тут людей… Зачем мы сюда пришли?
— И это элитный клуб? Какой тогда, стесняюсь спросить, не элитный? Фу, ужас какой-то. Еще и крыша фиг поймешь из чего сделана. Тут небезопасно.
— Мне тоже не нравится это место. Темно, пахнет неприятно и вообще у меня нехорошее предчувствие, — быстро соглашается со мной Алиса, крепко схватив за руку.
— Вот и у меня тоже такое же предчувствие. Ну и что мы тут делаем? Пойдемте отсюда. Дима? — перевожу взгляд на улыбающегося брата.
— Еще чего. Мне ничего не грозит. Я нахожусь между двумя девственницами. Вы точно выживете и у меня, находясь рядом с вами, значительно повышаются шансы остаться целым и невредимым в случае внезапного перемещения наших грешных душ в молодежный ужастик. Вперед, целочки мои.
— Так, стоп. С чего ты решил, что я целочка? Фу, пошлость-то какая, — возмущенно кривит лицо Алиса.
— А что нет, солнышко?
— Конечно, нет, — мда… Если я вру также неумело, надо срочно репетировать перед зеркалом.
— Сейчас, секундочку. Целитель-экстрасенс высшего уровня Димитрий все проверит.
Приподнимает руку и начинает водить ею по нашим телам.
— Тут холодно, — водит рукой около моего паха. Поворачивается к Алисе. — Ой, тут еще холоднее. Чувствую сильный застой в половых чакрах. У тебя, Поля, вижу рука левая работала недавно, а у тебя Алиса ни хрена не вижу. Застоище прям. На первое время рука тебе в помощь. Не знаешь как, ну я тогда так уж и быть по-дружески помогу разобраться. Ну а тебе Поля…
— У меня не работает никакая рука. И вообще, хватит нести чушь, клоун.
— Тогда поработай. Тебе по-дружески, сама понимаешь, не помогу. Так, все, пойдемте, це… девочки мои.
Лучше бы мы остались у Алисы. Пожалуй, это единственная мысль, крутящаяся у меня в голове на протяжении последних сорока двух минут. Да, я засекла, ибо очень хочу домой. Но вот как ни странно, Алиса больше не разделяла мое мнение. Она в отличие от меня — танцует. А я сижу как дура, в очередной раз обдумывая, почему все так перевернулось в моей налаженной жизни.
— Коктейль делали при мне и бутылку открывали новую. Не бойся, там капля алкоголя. Расслабься, Поль, — Дима ставит передо мной коктейль и садится рядом. — Видишь парень справа за красным столиком? Он на тебя уже минут двадцать косится, а ты все в одну точку смотришь. Не хочешь с ним познакомиться?
— Только если в морге, через лет пятьдесят, на его вскрытии. Хотя, учитывая какую дрянь он пьет, на вскрытие будет раньше. И я не пялюсь в одну точку. Всех имеющихся индивидов в поле зрения, я рассмотрела за пять минут. Никогда не думала, что это скажу, но все же: ты не мог бы быть рядом с Алисой, она в отличие от меня выпила больше и мне не нравится, что я ее сейчас не вижу.
— Чего-то мне тебе так в лоб хочется дать, сил нет.
