— Я просто хочу скорее уладить, чтобы послезавтра мы уже не беспокоились об этом и наслаждались остатками отпуска. Если она вырастет такая же некрасивая, как сейчас, она не сможет выйти замуж, но если будет говорить по-итальянски, по-русски, по-французски, она найдет работу после школы и развяжет нам руки.
— Это было бы прекрасно. Какой ты умный.
— О, еще семь-восемь проклятых лет.
— Мы будем в Индии…
— Ты сказала ей, что она должна проводить каникулы в школе?
— Сказала, но ее могут пригласить друзья. Меня в ее возрасте все время приглашали.
— Но ты была хорошенькая.
— Она выправится.
— Будем надеяться. А так хорошо? А так?
— Что?
— Ну конечно, то, что я делаю.
— Да-да, хорошо. Еще раз, немножко повыше, и еще, продолжай, а! Бог мой! Ох! Денис, как прекрасно. О… о, здорово! А тебе как?
— Гм. — Денис лег на спину. — У меня есть предложение.
— Какое?
— Если ты поедешь со мной до Марселя на корабле, у нас выйдет лишняя неделя. Что думаешь?
— И возвращаться сюда одной?
— Ты же собиралась так или иначе это сделать. — Тон его указывал на то, что ребенок — ее ошибка, и она сама должна за это расплачиваться.
— Это будет означать, что разлука станет короче на неделю…
— Целую неделю. В это время года хорошо проплыть до Марселя.
— Мы могли бы изобразить, что я намерена проделать весь путь до Бомбея. Давай, так и поступим, Денис, и давай еще раз повторим то, что мы делали только что, хорошо?
— Если ты готова.
— Дай-ка, я тебе покажу. А потом мы немножко поспим, потом — ванна и пройдемся к морю перед ужином…
— С британскими семьями в „Марджолайне“. Спорю, они ждут не дождутся, когда эти противные дети вернутся в школу. Семейная любовь — сплошное лицемерие. Когда мы выполним свой, якобы родительский, долг, мы поскорее вернемся в постель.
— У тебя это так здорово получается, Денис.
— У тебя тоже.
Вита наблюдала за мужем, как он спал. Он всегда засыпал, когда она еще пребывала в возбуждении и ей хотелось поболтать. „Его профиль, — подумала она, — с выступающим носом и непропорциональным ему подбородном похож на нос яхты. Как-то он сказал, что, к счастью, Флора не унаследовала его нос“. Вита улыбнулась. Повернувшись на бок, она стала размышлять, что бы такое надеть сегодня вечером. Ничего фривольного: Милли Лей и Роуз всегда умудряются выглядеть такими заботливыми родителями. А вечер, наверное, будет скучным, но они могут пораньше лечь в постель или ненадолго завернуть в казино. Какой прекрасной, подумала Вита с удовольствием, какой уютной они сделали эту маленькую смешную квартирку — всего-то несколько ярких подушек, желтый ковер и покрывало из британских кружев на постель. Они будут хороши в Индии в бунгало. Ей надо чем-то себя занять, чтобы поскорее пролетели недели до конца сентября и она бы вернулась к Денису. Может, еще один желтый коврик? Почему бы нет? Надо бы съездить за ним в Динар.
Денис и Вита появились на ужине в „Марджолайн“ и сразу оказались вовлеченными в разговоры о пикнике. Перемена погоды и предложение Космо зарядили британские семьи желанием действовать. Мысль о пикнике была словно послана Богом, дабы отвлечь родителей, старавшихся крепиться перед неминуемым расставанием с детьми, которые в конце каникул погружались в мрачное настроение — то дерзили, то плакали, заранее тоскуя по дому. Другие, искренне обеспокоенные забастовкой и ее возможными последствиями, тоже были довольны. Некоторые несколько виновато смотрели в будущее, поскольку их ожидало возвращение в благословенное мирное время, и с особым энтузиазмом участвовали во всем, великодушно выдвигая фантастические идеи. Фредди Вард и Ян Макнис предложили нанять автобус или два в Саутгемптоне, чтобы отвезти всех на пляж и обратно. Особенно быстроногих детей матери рассылали по другим отелям, чтобы все они уговорили других принять участие, чтобы все приносили с собой еду, питье, купальники и теплые свитера и приходили в „Марджолайн“ в одиннадцать часов завтра утром. („Нет-нет, дорогая, раньше не получится, раньше никто не будет готов и раньше никто не соберется“.)
Заряд энергии передавался от одной семьи к другой. Настроение, упавшее в сырую погоду, вознеслось до небес. Никакой скуки.
В такой приподнятой атмосфере Денису и Вите не составило труда вместе со всеми обсуждать еду для пикника, коврики, термосы, аптечку первой помощи — да, да, это хорошая мысль, на пикники в Индии мы берем с собой такую же, — нетрудно было обмолвиться в разговоре с Милли и Роуз, что, поскольку она хочет последние дни отпуска Дениса провести с ним, не могла бы она попросить их по-дружески присмотреть немного за Флорой, которая останется в отеле до ее возвращения и потом, конечно, сможет переехать на квартиру?
Вита чувствовала, что девочка не станет особенно сокрушаться, она будет брать уроки у мадам Тарасовой, беседовать с итальянской семьей, у нее полно дел. А для Виты и Дениса — большое облегчение сознавать, что есть кто-то еще, кроме мадам Тарасовой, к кому Флора в случае чего могла бы обратиться. Милли и Роуз, конечно, согласились присмотреть, отказать было невозможно.
Возникла неловкость, когда они, появившись в отеле и поискав Флору, вдруг обнаружили ее в комнате, где она ужинала в одиночестве, ела с подноса. Ни Денис, ни Вита не знали, что Флора поступает именно так. Им в голову не пришло, что ребенку может быть неприятно есть одному в ресторане. Гастон с помощью главного официанта устроил ей это, объяснила Флора.
— С нами должны были посоветоваться, — сердито сказала Вита.
— В ресторане освобождается столик, — беззаботно пожала плечами Флора.
— Пойдем, будешь нормально ужинать с нами, — резко сказал Денис.
— А что нормального! — пробормотала Флора, плетясь за родителями в ресторан. — Я не хочу второй раз есть, — сказала она, садясь на свое место за столом.
— Тогда смотри, как мы едим, и постарайся вести себя прилично, — сказала Вита, опускаясь на стул, который официант выдвинул для нее. — Мадемуазель не голодна. — Флора и официант обменялись взглядами.
Если родителям и хотелось ударить ее, они не подали виду, они дружески беседовали с сидящими за соседними столиками. Некоторые обменивались замечаниями, какая они приятная пара, а одна старая леди покачала головой — как жаль, что ребенок такой надутый.
— Я думаю, ребенка просто испортили, — заявила она. — Это все служба в Индии. Но ничего, школа собьет с нее спесь. А родители кажутся такими влюбленными друг в друга.
— А что там про беседы на итальянском? — тихо спросила Флора.
— Есть итальянская семья, она живет в нескольких километрах отсюда по дороге в Динан. Они согласны, чтобы ты проводила у них день, они будут говорить с тобой по-итальянски.
— А вы с ними встречались?
— Ну, в общем-то нет, но я дам тебе записку. Я все уладила. Ты можешь поехать на автобусе.
— О, — подозрительно сказала Флора.
— Этот человек — конюх, — сообщил Денис.
— А значит, лошади?
— Значит, лошади, если он конюх.
— Значит, я могу разговаривать с лошадьми.
Вита не обращала внимания на тон Флоры, но чувствовала, что лучше ничего не говорить при людях, которые сидят в зале.
— Тебе надо пораньше пойти спать, — сказала она, — чтобы завтра свежее выглядела на пикнике.
— Так я сейчас и пойду?
— Подожди, пока мы закончим обед. Тебе надо научиться каким-то манерам и уважительному поведению.
— Должны мы еще что-то сделать для пикника? — спросил Денис. — Или можем позволить себе завернуть на часок в казино, перед сном?
— Прелестная идея, дорогой. Давай так и поступим, — сказала Вита.
Проследив, как ее родители удалились, Флора стала бродить вокруг отеля, прислушиваясь к разговорам о пикнике. Мэбс с подругой сидели у входа и обсуждали, что им завтра надеть, помыть ли голову и покрыть ли ногти свежим лаком.
— Мне его вообще надо снять, мама против.
— Да, он ярковат.
— А он заметит?
— А он вообще что-то замечает?
— Конечно, должен.
— А где он сейчас?
— Да уехал куда-то с этой тоскливой Элизабет.
— Нет, Элизабет сейчас с матерью, с Энн и с моей матерью. — Девушки оглядывались по сторонам, желая увидеть предмет своего обожания. — Когда он танцевал со мной, он…
— Он со мной танцевал восемь раз, а с тобой только семь.
— О, Таши.
— А мне все равно.
— И мне тоже.
— И вообще, какое нам до него дело?
— Но где бы он ни был, мы его увидим, когда он вернется, если посидим здесь.
К ним подошли Космо и Бланко.
— Феликса ждете, да? — спросил Космо.
— Конечно, нет, — сказала Таши.
Мэбс вытянула ногу, желая подставить ему подножку.
