который она знала; еще и фраза про отцов. Изощренный способ нас рассорить? Не знал, какой черт меня дернул, но эмоции взяли верх, подчиняя тело. Я прекрасно понимал, что нет доказательств, говорящих о неверности любимой, но взвинченность и сомнения лишь набирали обороты. Схватив со стола первый попавшийся под руку предмет, я в гневе швырнул его об стену, отчего он мелкой стеклянной россыпью разлетелся под ногами. Из меня словно черти полезли. Не говоря ни слова, я развернулся и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Мне надо было побыть одному…
Солнце находилось еще достаточно высоко, хоть и склонялось к горизонту. Стараясь ни о чем не думать, я разглядывал мимо проходящих людей и проезжающие машины. Все кругом чем-то заняты, но почти все улыбались, отчего становилось противно, ведь у самого на душе кошки скребли. Я бродил по городу и не заметил, как ноги привели меня на причал. На наше с ней место…
Пройдя вглубь пирса, я наблюдал за волнением океана; за лодками, рассекающими водную гладь; за рыбаками, терпеливо выжидающими свой улов. С успокоением пришло и осознание. Так вот что чувствует Майк… Вот она – пожирающая ревность, разрушающая все вокруг.
А ты говорил, макушка айсберга…
Копаясь в себе, я даже не заметил, что ко мне подошел самый важный человек в моей жизни. Обратил внимание лишь тогда, когда меня окутал легкий аромат вишни, а женские руки обняли со спины, прижимая крепче к хрупкому телу сзади.
– Алекс… – моего ответа не последовало, – ты нужен мне, давай разберемся в этом вместе. Я не знаю, кто это и зачем прислал это послание, но уверяю тебя – в моей жизни только ты.
Заведя руку назад, я коснулся девушки, потом извернулся – и мы поменялись местами. Теперь она была в моих руках, такая родная и такая любимая…
Мы простояли молча какое-то время, наблюдая за невероятным закатом. Но как только солнце скрылось, за спиной послышался крик людей и скрежет колес. Я обернулся на шум и чудом успел среагировать. Отшатнувшись вбок, потянул за собой девушку, и мы оба рухнули на землю.
Отойдя от шока, я кинулся осматривать Джессику – не пострадала ли она – и помог ей подняться на ноги. Она не реагировала на вопросы, а лишь смотрела в одну точку ошарашенными глазами. Перед нами открылась картина, где вода принимала в свои объятия легковой автомобиль. Со всех сторон послышались разговоры: кто-то говорил о теракте, а кто-то утверждал, что машина целенаправленно ехала на нас. Внутри салона водителя не было… И лишь после того, как автомобиль исчез из виду, Джессика подала голос:
– Нас пытались убить?
Джессика
«– Тебе с нами плохо?
Передо мной стоял Алекс, поглядывая на меня с неким вызовом. Меня в последнее время часто посещала мысль, что скоро должны нагрянуть перемены. Да такие, что моя жизнь перевернется с ног на ноги. Однако я жутко боялась продолжить этот разговор, ведь ребята много раз пытались меня образумить, но я оставалась верной своей цели.
– Почему ты задаешь этот вопрос? – Мне абсолютно не нравился его тон.
– Потому что ты херней страдаешь… – раздался осуждающий голос Майка.
Он сидел на капоте своей новенькой машины, покуривая.
– Бэттор! – предупреждающе рыкнул на него Алекс, но тот лишь фыркнул в ответ.
– Что «Бэттор»? Называй уже вещи своими именами! Я задолбался смотреть, как ты во всем ей потакаешь.
Майк спрыгнул на ноги и двинулся в нашу сторону, а Алекс снова обратился ко мне:
– Зачем тебе подруга, Джесс? У тебя есть мы! Мало?
– Мало, Алекс! Мне нужна та, которой я смогу поплакаться в жилетку. Та, которая во всем поддержит или, наоборот, мозги вправит! Ходить парочкой, висеть часами на телефоне, перебирать подолгу гардероб и так далее.
– И чем же эти функции отличаются от наших? – Майк снова влез в разговор. Словно намеренно подливал масла в огонь!
– Тем, что она девушка, Майк! Мне что, с вами обсуждать женские штучки – от депиляции до прокладок?
– Я бы послушал, – сложив руки на груди, Алекс никак не хотел отпускать меня.
– Не, я пас, – Майк поднял обе руки, капитулируя, а затем снова безвольно опустил их, обращаясь ко мне последний раз: – Ты уже большая девочка, Милтон, а ведешь себя как капризный ребенок, которому не дают желаемую игрушку. Она, – парень наклонился ближе ко мне, чтобы наши глаза находились на одном уровне и, не глядя, указал в сторону, где стояла Ронда, – не подруга тебе, слышишь?
– Давай я сама буду решать, хорошо?
На заднем плане раздался гул и свист, через которые я разобрала свое имя и призыв поскорее сворачивать разговор. Майк выпрямился и устремил свой тяжелый взгляд на компанию за моей спиной, внимательно осматривая каждого, словно запоминания.
– Я хочу так же, как у вас! Как же вы не понимаете!!! – Во мне стала пробуждаться легкая истерика, хотелось расплакаться.
Бывают ситуации в жизни, когда тебе хочется кричать и размахивать кулаками, кусаться и ругаться. Хочется оттолкнуть тех, кто капает на нервы, и в то же время не отпускать никуда. Хочется, чтобы все прекратилось, но люди, находящиеся рядом, никогда не отворачивались…
Эта ситуация разрывала на части. С Рондой Вилсон мы стали общаться совсем недавно. Девушку интересовала именно я, а не мои друзья, к которым многие старались стать ближе через псевдодружбу со мной. С одной стороны, хотелось броситься на шею к Алексу и поведать ему о своих чувствах, с другой стороны, была та, кого я искала всю жизнь. Говорят, что парни приходят и уходят, а подруга останется всегда. Ведь так?
– Мы знаем друг друга с детства, Джессика, мы росли вместе! А ты слепо доверяешь всем вокруг, наступая на одни и те же грабли из года в год! Не надоело лоб расшибать?
– И буду дальше это делать, Алекс! С вами или без вас, неважно!
– Этой змее что-то надо от тебя, когда же ты уже глаза откроешь? – Фаррел подступил на шаг ближе и больно сжал мои плечи. – Перестань терять голову, Джессика! Ищи себе подобных, а не тех, от которых смердит завистью за милю!
– Я сама разберусь… Ты всего лишь друг, к советам которого я могу прислушаться, но следовать им не обязана. А теперь отпусти, мне больно… – Как только последние слова сорвались с губ, во мне словно что-то щелкнуло, и появилось четкое ощущение непоправимой ошибки…
Алекс замер, сделав резкий вдох. Он пытался распознать подвох в моих словах,
