Я знаю, что даже если я откажусь, даже если расскажу все Ивану, то все равно не успею. Скорее всего убийцы уже сидят где-то и наблюдают за жертвами. И только я могу сейчас спасти того, кого люблю.
– Я согласна, – шепчу я.
– Вот и умничка. Я в тебе не сомневался. Прости, дочка. Но придется мне подстраховаться, не доверяю я никому. Аппаратуру будешь носить постоянно на себе. И не вздумай фортеля выкидывать, на бумажечках писать там… пустое это.
– Я хочу гарантий. Что мой ребенок останется со мной. И еще…
– Деньги? Куколка. Когда я сдохну, ты получишь все. Завещание уже написано, лежит у моего юриста. Да, и еще, Демьянов не знает, но его компания почти уже моя. Так бывает, это бизнес.
– Ты отберешь у него все?
– Все что он любит, включая тебя. Тина, не строй иллюзий, он не простит тебя, даже если я сдохну. Да и скорее всего некому уже будет прощать к тому времени. Иван простой мужик, у него куча пороков. Не жалей его, он уже не человек.
– Я принимаю условия игры, Резо, – протягиваю старику руку. Мне нужна фора.
– Я знал, что ты умница. Лейла.
Аргентина (Тина)
– Где ты была?
Так себе вопросик. Я его ждала, но сейчас понимаю, что не знаю. Что отвечать? Врать не хочу, правду говорить – нет сил.
– Ты ведь знаешь, – я улыбаюсь, но в душе ору, сдирая глотку. До боли, до хрипа. – И я хочу знать.
– Зачем? Что тебе это даст? – дергает плечом Иван. Он не смотрит на меня сейчас. Глядит в окно, словно надеется за ним увидеть ответы на все наши вопросы.
– Ну, хотя бы понимание того, что я не лечу в пропасть головой вниз только потому, что полная дура.
– Я ее любил, – выдыхает мужчина, ради которого я подписала сделку с самим дьяволом. – Лейла была своенравной и избалованной, но я в ней не видел изъянов.
– И поэтому ты решил жениться на Зое? Да уж, интересная у тебя любовь. Демьянов, – горькая ухмылка застревает в груди ледяной жабой. Он врет? Или не врет? Да. Какая разница? Все равно я уже попала. Коготок упал, всей птичке пропасть. Я птичка невеличка. – Ты не оставляешь мне выбора.
– Ты на нее очень похожа, – это не улыбка. Оскал. Гримаса яростной боли, от которой у меня сердце сжимается и колотится в бешеном ритме. Я на нее похожа. Ему не я была нужна. Это все иллюзия. Он так и тогда играл судьбами влюбленных в него женщин. Может Резо прав? Может… Я хочу получить то, о чем мечтаю. – И такая же нетерпимая к чужим слабостям. Хотя своих у тебя больше, чем чертей в самом оживленном круге ада. Лейла тоже не умела слушать. Она верила только тому, что сама видела. Я не делал предложения Зое. Я позвал ее, чтобы сказать, что люблю другую. Кстати, Зойка отреагировала весьма спокойно, потому что… Она ребенка ждала. Чужого, не от меня. Предложила отметить наше с ней расставание. А потом…
Я напрягаюсь. Кажется еще совсем немного, и чужие секреты полезут скелетами из стенного шкафа.
– Иван, Лейла погибла. Она…
– Уходи. Мне больше нечего сказать, – хрипит Иван, резко отворачиваясь от меня. – Иди к Зойке. Возьми у нее то, что обещано.
– А ты?
– А я продолжу жить, как жил. Это моя жизнь, другой я не знаю. Я не идеал, девочка. И я совсем не такой, каким ты меня нафантазировала, – его глаза становятся колючими, черными почти. Зрачок заполнил радужку, и я вижу снова перед собой не человека. Он хищный зверь, не привыкший выворачивать наизнанку душу. И он снова закрывается в свою скорлупу, из которой нет выхода. Броня непрошибаема. – И да, ты не она. Так что просто сделай так, как тебе приказано.
– Ты ведь что-то скрываешь. Скажи мне, – почти кричу я, истерично и яростно. Он защищает кого-то. И он не боится ничего, даже смерти, и меня это пугает до лютого ужаса.
– Пошла вон, – взмах сильной руки. Разговор окончен. И я иду. К ногам, кажется, привязаны гири. Я иду.
Выхожу на улицу, вдыхаю лед повисший в воздухе хрустальным звоном. Или это в ушах у меня гудят колокола поминальны набат? Достаю телефон, не обращая внимания ни на что вокруг. Поэтому не сразу вижу машину, паркующуюся прямо у входа в офисное здание концерна, в котором больше мне не рады.
– Зоя, я готова, – хриплю в трубку, прижимая ее озябшей рукой. – Я выполнила свою часть сделки. Но мне нужны гарантии.
– А ты наглая, – сиплый голос моей заказчицы тягучий и сонный. – мужа моего трахнула, еще гарантий хочешь? Слушай, тех гарантий в золотом чемоданчике тебе мало? Ты меня сегодня злишь. Я позвоню, когда в медцентре назначат дату. Будь готова.
– Всегда готова. Как пионер, – ухмыляюсь я, бросаю телефон в сумочку. Делаю маленький шажок.
– Надо же. Какая встреча?
Черт, только этого мне сейчас не хватало. Знакомый голос. Омерзительно знакомый. Как на грех. Горло рвет хихиканье. Я медленно поворачиваюсь, чувствуя за спиной слишком близкое присутствие проблем. Настолько, что чувствую аромат дорогого мужского парфюма и тяжелое дыхание на своем затылке.
– Ну, здравствуй, детка. Я так скучал, – Леснов. Надо же было так попасться. – Веришь нет, весь город перетряхнул. Мечтал связать тебя и пытать. А потом содрать с тебя твою лягушачью шкурку, царевна лягушка.
– Какие огненные фантазии. Жаль, не могу ответить тебе взаимностью. Я не люблю скорострелов, – я ухмыляюсь, потому что показать свой страх подобно смети. Черт. И где же Резо с его нукерами, когда он так нужен?
– Взять ее, – хлестко приказывает чертов хмырь своим охранникам, мнущимся совсем рядом. – В машину. Детка, я закончу тут дела и займусь тобой. Ты будешь молить меня о пощаде.
– Жду с нетерпением, – скалюсь, понимая, что спасти меня сейчас сможет только чудо. Только вряд ли ты выдюжишь. Я такая затейница. А у тебя не стоит.
Хлесткий удар обжигает щеку. Отрезвляет. Помогает осознать всю степень звездеца. Меня откидывает назад, прямо в руки амбала охранника. Он за шкирку меня подхватывает, как шелудивого котенка.
– Руки от нее убрал, – громкий злой рык разрывает хрусталь льда. Чудо, которого я ждала? – Ты меня слышал?
– Дем, ты чего? Это же та сука, котрая…
Я слышу хруст, звук удара. Леснов на землю валится кулем, из рассеченной скулы стекает кровь, прямо на черный асфальт.
– Она не сука, понял? Прикажи своему псу отпустить женщину.
– Ваня, ты что? Она и тебя что ли разводит? – сплевывает на землю кровь Леснов, поднимается на ноги. Щурится, как кот И в глазах его я вижу ненависть Он не простит унижения. Он злопамятный. – Эта баба тварь. И ее нужно уничтожить.
Демьянов бьет молча? Не глядя на своего врага, или друга. Он смотрит на меня. Но зачем он пошел за мной? Попрощаться? Проклясть? Так зря, я давно проклята, еще при рождении.
– Уходи. Это все, что я могу сделать для тебя, Тина. Леснов тебя больше не побеспокоит. И не возвращайся. Ты не понимаешь, с кем связалась. Я не могу делать людей счастливыми.
– Меня зовут Аргентина. Друзья зовут Геной. А ты…
– А я тебе никто.
– Я люблю тебя, – шепчу я в спину уходящего мужчины. Он каменеет, но лишь на миг.
Аргентина (Гена)
День сменяет ночь, раз за разом. Я сбилась со счета. Сколько времени прошло с того дня? Десять, пятнадцать, двадцать? Прошло три недели. Я перебираю каталоги в пыльной комнатке библиотеки, в которую вернулась, потому что дома чуть не взвыла от ожидания и одиночества. Три недели. Завтра я получу то, ради чего отказалась от своей жизни. Завтра я, может быть, обрету продолжение того, кого люблю. Получится, или нет? Я совсем не уверена, в клинике которую нашла я, давали всего пятьдесят процентов на успех. Раньше я думала, что это даже много.
