ресторанов города вспыхнул пожар. Спастись из горящего ада не удалось никому. Погибли так же хозяин заведения, скандально известный криминальный авторитет Резо Гогвадзе и один из богатейших людей города, Иван Демьянов. Говорят, что перед тем, как вспыхнул пожар, между вышеназванными лицами произошел конфликт. Мы будем следить за событиями…»
– Зоя ждет. Будем праздновать куколка. Мы богаты, детка. Мы с Зоей короли мира. Потом решим, что с тобой делать.
– Вы ничего не получите, зря вы убили столько народу. Миша… Зачем это все? Неужели ради денег? Так вы проиграли, – хриплю я, едва ворочая языком. Я приговорена, вместе с моим ребенком. Ивана нет больше. Душу рыет на части, выкручивает. Она умирает, вместе со мной и его продолжением растущим у меня под сердцем. А ведь он даже не узнал, что станет отцом. И не цузнает никогда. Огненные слезы брызжут из глаз, но не дают освобождения. Я не сказала ему, что люблю, и это сейчас для меня что-то сжирающее. – Демьянов банкрот. Его компанию забрал…
– Ну что ты. А мы знаем. Демьянов банкрот, зато твой ребенок, точнее наш с Зоей будущий малыш…
Демьянов
Все повторяется. История идет по спирали, возвращается на исходную точку. Сходится, вопреки всем законам, в точке в которой никак не может сойтись. И я чувствую себя бессильным и немощным.
– Садись, гость дорогой. С чем пожаловал? – Резо внешне спокоен. Этого человека нельзя прочитать и понять. Старый матерый волчара, не знающий жалости и прощения. – Вано, дорогой, не люблю игры в молчанку. Старый я стал и нетерпеливый.
Кидаю на полированную столешницу, испещренную вязью золотых узоров, обычную дешевую флешку. Мне не нужно его прощение или раскаяние. Мне нужна помощь.
– Что это?
– Посмотри. Послушай, я тут один, даже охрану оставил на улице. Мне не нужны проблемы. Я просто хочу…
– А ты имеешь на это право? – приподнимает бровь резо. Сейчас в его глазах ненависть. И вся напускная шелуха добродетели с него слетает молниеносно. Он зверь. И он сейчас прямо может меня казнить, но что-то медлит. Будто раздумывает, как лучше уничтожить врага. – Думаешь, имеешь право чего-то от меня хотеть? Ну ты и наглец, Вано. Что бы ты там не приволок, это не вернет мне Лейлу.
– Это поможет не наделать других ошибок, мать твою. Старый ты, упрямый ишак, считающий себя вершителем судеб и карателем. Убей меня, если так уж жаждешь. Просто отпусти Аргентину.
– Благородно, – ухмылка Резо звериная. Старческие ладони смыкаются в медленных издевательских аплодисментах. Сухие хлопки похожи на автоматную очередь. – Свою жизнь отдать за жизнь обычной разводилы, бабы без морали и принципов. Класс, Ваня, тебе удалось меня даже удивить. Тиночка добре знает свое дело. И тебя, как прыщавого щенка, согнула. Ты сосунок, Демьянов. И в бабах совсем не разбираешься. Но твоя сила воли и деловая хватка заслуживают уважения. Поэтому я тебя не убью. Я поступлю с тобой так же, как ты поступил со мной. Тина умница, послушная девочка. И красивая. Правда?
– Она не похожа на Лейлу, – хриплю я.
– Похожа. И ты это заметил. Ты ее так же любишь, как мою дочь? Сильнее, я вижу, слишком давно я живу на этом свете. И ее ты погубишь. Эту дуру тупую. Знаешь же, что жена твоя паскудная задумала? – снова оскал, теперь мне кажется, что он все же меня убьет. Перегрызет глотку.
– Где Тина, ты знаешь?
– В клинике, дорогой мой несостоявшийся зять. Ей, наверняка, прямо сейчас подсаживают оплодотворенную твоим семенем яйцеклетку твоей жены. Эта сука Зойка весьма изощренная сука. Ты поэтому на нее променял мою малышку? Кстати, она уже знает, что тот, за кого она так цеплялась, банкрот. Ты сообщил ей, что в случае развода вам и делить то нечего будет? На кукане останется Зойка.
– Ты врешь. Аргентина бы не согласилась на такое. Ты…
– Ладно, что там у тебя? Сема, принеси мне эту шайтан машину, – кричит старик куда-то вглубь своих владений, – посмотрим кино, которое мне принес мой дорогой враг. Ванечка, ты же не порнушкой старика решил развлечь.
– Тебе понравится, – хмыкаю я, загибаясь от рвущего душу безумия. Гена не могла согласиться на такую дичь, абсурд. Или… Мечта. Она говорила что-то о мечте. Черт. Амбал с мордой бандита приносит ноутбук моментально. Я слежу за руками убийцы, вставляющими в слот компа мою судьбу.
Резо молчит. Смотрит на экран и играет желваками. Ни слов не проронил за короткое время просмотра видео, которое я ему принес. Что-то меняется. Я чувствую запах дыма, слышу далекие выкрики и, кажется, звуки взрывов. Старик сидит молча. Не шелохнувшись. Смотрит пустым взглядом в стену своего ресторана. Шевелит губами, словно молится какому-то своему богу. Но безбожник не может молиться.
– Если это правда, то мы опоздали, Ваня. Да и, судя по тому, что тут становится жарко, тоже. Крыса, мля, тут была. Постоянно рядом со мной. А я дурак старый. Ох, дурак. А я то думал вижу насквозь всех. Ну, ничего.
– В смысле? Резо, что ты сделал с Аргентиной?
Черт. Надо выбираться, мертвым я точно не спасу мою любимую разводилу.
А зачем мне жизнь без нее?
Резо с кем то говорит по телефону. И улыбается. Он улыбается, когда вокруг рушится чертов мир. И он доволен, судя по блестящим в дымном полумраке тусклым гдлазам.
– Прекрасная новость, детка. Следи за девочкой.
Я срываюсь с места. Еще немного и просто сойду с ума от бездействия. От рвущей душу ярости.
– Куда? Там пекло сейчас, – останавливает меня старик, глядя, как я бросаюсь к двери, на ходу наматывая на лицо собственный свитер. Дышать становится тяжелее, но по крайней мере глаза не слезятся и горло не так саднит. – И вообще, Ванюша, сейчас нам выгоднее быть покойниками. Ох, молодо зелено. За мной иди. Да не кипишуй.
Резо подошел к стене, что-то нажал и я увидел черный провал, в который старый лис нырнул, не думая ни о людях, кричащих где-то вдалеке, ни о том, что сковорода в аду для него будет гораздо горячее, чем бушующий снаружи пожар. И я ничем не лучше. Я иду, пошел за ним.
Холодный воздух обжигает закопченные легкие. Кашель, кажется, выворачивает меня наизнанку, до крови, до рези в боку. Ледяной воздух пахнет смертью, и страхом.
– Не стоит оглядываться, Вано, – старик выглядит плохо. Глаза блестят лихорадочно. Дышит тяжело. Все признаки отравления. Он будет мне только помехой, обузой. Но он прав, сейчас нам лучше оставаться мертвыми. Тогда у Аргентины будет больше шансов. Или… Твою мать. Резо сам, своими руками подписал ей приговор. Теперь им не нужен ребенок, и Тина не нужна. Ведь в случае развода уже не важно будет, что написано в контракте. Зоя останется нищей, как и я.
– Нужно вызвать скорую. Пожарных. Там люди.
– Некогда. Надо спасать девку. Пошли.
– Там люди. Твои люди.
– Не притворяйся чистеньким. Ты такой же, как и я Ваня. Своя рубашка ближе к телу. Хватит демагогии. Утомил.
– Я не такой, Резо. Я ценю людей.
– Поэтому ты прогнал девку, когда ей был нужен? Нет, Демьянов, ты ни чем не лучше меня. Такой же. Даже хуже. Ты эгоист. Она пришла к тебе за помощью. Так что не надо тут мне баки заливать.
– Ты… Старый пес. Ты же ее загнал в угол. Ты Тину… Ты…
– Расслабься. Ничего с ней никто не сделает теперь, – ухмыляется старик. Я думаю, что Тина уже в безопасности. По крайней мере, мне звонила моя помощница, она ее привезет в мой схрон. Тихо. Тихо. Успеем. – Они же скоты и твари, но совсем не дураки. У нашей разводилы есть еще минимум месяцев восемь форы, даже если все не по плану пойдет.
– Что ты несешь? – рычу я, борясь с желанием свернуть этому старому мудаку его шею. – Это же не факт еще, что процедура удалась. С первого раза редко кому удается… И значит Тина им не нужна.
