Ему потребуется время, чтобы оправиться от осложнения.
К тому же я уверена, что я не единственная, кто в шоке от его новостей.
– Если не сейчас, то когда? – Черный взгляд Агнес устремляется на простор, на самолет региональной авиакомпании, спускающийся с небес. – Они будут уже далеко, когда Рен. – Ее голос затихает. Она сглатывает. – Жизнь будет продолжаться и меняться, хотим мы этого или нет, Калла. Когда придет время, наступят дни скорби. Но Шэрон и Макс покидают нас, родится их ребенок, и нам нужно отпраздновать то время, которое у нас есть с ними, пока они здесь. Это все, что мы можем сделать по отношению к кому бы то ни было. – Ее лицо медленно расплывается в широкой улыбке, хотя ее глаза блестят. – Кроме того, Рен будет счастлив увидеть, как все собираются вместе вот так. Он всегда любил хорошие вечеринки.
Я вздыхаю. Она права.
– Конечно, я помогу.
– Хорошо. Недавно я заказала несколько смесей для кексов, украшения и прочее. Они должны прибыть со дня на день.
– Наверное, здесь нет такого понятия, как Amazon Prime? – с иронией спрашиваю я.
Агнес смотрит на меня.
– Это по Amazon Prime.
Мы тихонько смеемся.
Но потом ее брови напрягаются.
– Кажется, я так и не поблагодарила тебя за то, что ты приехала. – Она тянется вперед, чтобы сжать мое предплечье. – Мне кажется, это правильно, что ты здесь, с нами. Я не могу себе представить, чтобы было по-другому.
У меня начинает першить в горле из-за этой крошечной женщины, чье собственное сердце, пусть и непреднамеренно, также было разбито моим отцом в прошлом. И все же она стоически рядом с ним, предлагая свою дружбу и безответную любовь.
Сколько сердец было разбито из-за того, что мой отец решил подсесть к моей маме в баре в тот вечер? Интересно. Могло ли знание того, что их ждет в будущем, заставить кого-нибудь из моих родителей встать и уйти?
Что-то подсказывает мне, что нет.
– Не думаю, что я уже благодарила вас за то, что вы позвонили мне, – тихо отвечаю я, вспоминая ту ночь на ступеньках крыльца, в одной туфле, с Саймоном, сидящим рядом со мной. Кажется, что это было целую жизнь назад.
Агнес резко вдыхает.
– Знаешь, если не считать звонка родителям Дерека, чтобы рассказать им о катастрофе, это был самый трудный звонок, который мне когда-либо приходилось делать.
И все, что я услышала, это голос незнакомки. Какой-то женщины, которая присутствовала в жизни моего отца, в то время как меня там не было. Забавно, но сейчас она кажется мне совсем не чужой.
– Вы злитесь на него?
Ее губы слегка вздрагивают, прежде чем она крепко сжимает их, пресекая редкое проявление эмоций.
– Я люблю его, и я здесь ради него. Это все, что имеет значение.
Вечно терпеливая Агнес. Она была бы идеальной женой для моего отца. Она и есть идеальная.
Раздвижная дверь со скрипом открывается, и появляется Джона с огромной тарелкой еды. Мое сердце мгновенно учащается.
– Выглядит вкусно, Агги.
Нежно похлопав меня по предплечью, она забирает мою тарелку с ужином и поднимается с места.
– Ты позже, чем я ожидала.
– Потерял руль, возвращаясь домой.
Он сжимает ее стройное плечо, проходя мимо, а затем устраивается на том месте, которое Агнес только что покинула, заполняя пространство, его большое, теплое тело прижимается ко мне. Он разрезает свою курицу с мягким «Привет».
Я не целовала его с сегодняшнего утра. Я чувствую непреодолимое желание наклониться и сделать это сейчас, но сдерживаю себя. Так поступают, когда встречаются, а мы с ним не встречаемся.
А кто мы, черт возьми, кроме двух людей, которые находят утешение друг в друге, пока наблюдают, как умирает человек, которого они оба любят?
Может быть, этого уже достаточно.
– Значит, ты потерял руль? – наконец спрашиваю я.
– Ага. Должно быть, он разбился о гравийную полосу, на которую мне пришлось приземлиться, чтобы доставить припасы, – бормочет Джона.
– Это опасно?
– Мне нужны рули, чтобы управлять самолетом. Так что… не идеально.
– Но ты в порядке?
Он ухмыляется с полным ртом.
– Я же здесь, так ведь?
В памяти всплывает искореженный корпус Бетти и окровавленный Джона. Это было только на прошлой неделе. Несколько дней назад. Кажется, что каждый день происходит что-то новое. Неужели такова жизнь с Джоной? Он приходит домой к ужину, рассказывает мне о последней опасности, с которой столкнулся, как будто это просто очередной рабочий день? Потому что для него все именно так.
Кажется, я начинаю понимать, что имела в виду моя мама, говоря о жизни в ежедневном страхе. Вот я здесь, всего несколько дней в этом, а мой желудок уже завязывается узлом при мысли о том, что Джона может разбиться. Вероятно, это потому, что я уже была свидетелем крушения однажды.
А может быть, это потому, что я не создана для жизни в пустоши, как не была создана моя мать.
– Что это за взгляд? – спрашивает Джона.
– Обычный. Просто… взгляд.
Что я должна сказать? Это мир Джоны, не мой. Пока что я просто живу в нем.
Джона оглядывается через плечо, как бы убеждаясь, что никто не стоит у окна и не подслушивает.
– Я передвинул кучу дел в расписании на завтра и на остаток недели. Подумал, что ты, я и Рен можем брать Веронику и отправляться куда-нибудь по утрам. Так ты сможешь провести с ним немного времени, а он сможет полетать. Я буду его вторым пилотом.
– Звучит восхитительно. – И так заботливо со стороны Джоны. Внутри меня вспыхивает небольшой трепет. – Куда мы полетим?
Он пожимает плечами.
– Куда угодно. Есть много чего интересного. Ты еще даже не коснулась поверхности Аляски.
То, что Джона так постарался ради меня и моего отца, заставляет мое сердце замирать.
– Как ты думаешь, он согласится? Я слышала, как он говорил с Агнес о том, что завтра вернется на работу.
– Ты думаешь, мы дадим ему выбор? – Джона откусывает кусочек моркови. – Если мне придется закинуть его на плечо, я так и сделаю.
На меня накатывает непреодолимая волна благодарности. Я бросаюсь на мощную шею Джоны и крепко обнимаю его.
– Спасибо, – шепчу я, ловя ртом мочку его уха.
Он издает тихий стон, который напоминает мне звук, от которого я проснулась сегодня утром, когда его твердая плоть прижалась к моей спине.
Я закрываю глаза, страстно желая снова оказаться так близко к нему.
– Эй! – Мейбл высовывает голову, и я резко отстраняюсь.
Ее широко раскрытые глаза говорят мне, что она наконец-то начинает понимать, что
