— Да. Макклоски отправят сегодня вечером на лицевую хирургию — будут ставить титановые пластины, — потягиваясь и постанывая от удовольствия, пояснила она. Слышно было, как заскрипели пружины кровати в ее спальне. Роберт прикрыл глаза, откидывая голову и прислоняясь затылком к прохладной стене.
— Все так серьезно? — скорее желая удостовериться, чем сомневаясь в серьезности, задал вопрос он.
— Без понятия. Но он теперь не сможет в аэропорту спокойно через детектор ходить, — ехидно посмеиваясь, Регина пошутила.
— Хреновая шутка, Регина.
— Ну, не все тебе гадко шутить… Хейсу повезло чуть меньше, он сейчас отходит от наркоза. Пролежит под наблюдением пару недель, — она чуть помедлила, припоминая слова вышедшего к ней хирурга, — сломаны семь ребер, оскольчатые переломы. Сочетанные травмы: пневмоторакс, кровоизлияние в кишечник, перфорация тонкой кишки... Видимо, били его от души и чем придётся. Удивительно, что не лопнула селезенка. Повезло, что он крепкий, и что ты их вовремя нашел.
— Да уж, повезло так повезло. Ясно, — согласился Роберт, слушая ставший за это время таким привычным голос Томпсон.
В какой-то момент он подумал, что ему самому повезло впервые в жизни: заклятые враги оказались надежнее преданных друзей. Во истину, Восток переворачивал все с ног на голову, заставляя взглянуть на жизнь под другим углом.
— Как Сара? — поинтересовалась Регина.
— Спит. Ее подсадили на героин. Регина, мне нужна твоя помощь… — с трудом признавая свою беспомощность, начал он, — найди ближайший рейс до Лондона, Сару надо вывезти отсюда. Там ее уже ждет реабилитационная клиника. Ребят бы тоже вывезти отсюда…
— Я уже звонила в свое управление. Дала подробный трехчасовой отчет о произошедшем, — холодно сообщила Томпсон. Ей пришлось нелегко, доказывая свою позицию перед экстренно собранной коллегией руководителей. Еще предстояло объяснить гибель Беннера, тело которого сейчас лежало в госпитальном морге, дожидаясь посмертной экспертизы и заключения судебно-медицинской комиссии. Все-таки стоило сказать Таннеру спасибо за то, что не бросил погибших в пустыне. Этот факт так же тяжелым камнем упал на чашу ее личных весов касаемо виновности капитана в гибели подчиненных в далеком две тысячи четырнадцатом году.
— И что? — вырвал он ее своим вопросом из размышлений.
— Версия, что к убийствам причастен Флинн О’Коннел, взята на заметку, — чувствуя необходимость посвятить его в предстоящие длительные события, честно ответила Томпсон, — Макклоски и Кавану в течение трех дней военным санитарным бортом переправят в Соединенные Штаты для дальнейшего лечения и проведения следственных действий…
— Стой! Какие еще следственные действия?! Сдурела?! — невольно вскрикнул Роберт. Пересохшее горло заболело.
— Я только лишь делаю свою работу, Таннер, пойми. И сейчас я хочу разобраться, кто такой твой О’Коннел, и почему погиб мой напарник, — равнодушно, тоном конторской крысы, выдала она, — касаемо тебя, кстати… Тебя приказано задержать.
— И что дальше?
— Ну, поскольку я тебя еще не нашла, то ты с дочерью летишь в Лондон первым рейсом, а я об этом ничего не знаю. Как только я закончу с твоими бойцами, — далась в долгие разъяснения она, — поверь, я приложу все усилия, чтобы докопаться до истины. И мне надо будет тебя задержать, для чего я прилечу в Лондон через две или три недели.
— Слушай, Регина, ну какого хрена? Вот правда…
— Прежде чем ворчать на меня, дождись официального окончания расследования, а пока — займись дочерью. И выспись, наконец, впереди еще долгий путь…
— Мне кажется, или ты прямо-таки нарываешься на похвалу? — рассмеялся устало он, догадываясь, к чему клонит Томпсон.
Она задумала свою собственную ловушку для “Гарма”, и теперь собиралась с силами. Если она сможет правильно подать информацию, а она сможет, то вскоре сезон охоты на волков откроется по всему миру. Роберт иронично усмехнулся этой мысли.
— Не кажется. Вот увидишь, тебе еще извиняться придется за свои вчерашние слова.
— Извинюсь. Обязательно, — искренне согласился он, кряхтя, поднимаясь с пола, — ладно, жду твоего звонка о времени вылета в Лондон.
— Хороших снов, Роберт.
— Ага…
Разглядывая украшенный росписью потолок, Роберт лежал и думал о событиях прошедших месяцев. Час назад его буквально подмывало набрать номер телефона Саманты, сказать, что Сара жива, что жив он сам, но что-то в последний момент останавливало его. Мысленно возвращаясь к телефонному разговору с Региной, Роберт понял, что она сейчас переосмысливает события прошедших месяцев и гибель напарника. Повлияло ли это или он не учитывал какие-то дополнительные факты, о которых агент вполне могла бы умолчать, Роберт не понимал. В конце-концов, скрывать информацию для нее не было чем-то из ряда вон выходящим, скорее привычкой, отработанной годами. Возможно, в эту минуту Флинн составляет собственную стратегию, с учетом слов агента Томпсон, а значит, что расслабляться пока рано и нужно как можно скорее отыскать его и решить этот вопрос. Роберт, путаясь в ставших абсурдными и несвязными рассуждениях, провалился в тяжелое забытье. Одна единственная четкая мысль удерживалась в его дремлющем сознании: Сара рядом, в соседней комнате за стеной, наконец, в безопасности.
...Сквозь клочья рваных лондонских облаков видны сверкающие звезды. Холодный декабрьский воздух щекочет кожу. Натали вздрагивает. Он замечает это, и усмехнувшись, накидывает на ее плечи свою тяжелую теплую куртку, вдруг прижав девушку к себе. Она вскидывает голову, чтобы встретиться с Робертом взглядом. Роберт одним движением, словно ребенка, играючи ставит ее на ступеньку выше. В руках упруго отзывается горячее женское тело, дразнящее своей опасной близостью. Он не помнит, что предшествует поцелую, кроме взрывного желания обладать этой женщиной. Натали отзывается, исследующе скользя кончиком языка по краю его зубов, вталкиваясь внутрь приоткрытого рта. Дразнящие движения пожирают его без остатка, кружа голову и вынуждая прикрыть глаза от удовольствия. Одной рукой он упирается в стену, не позволяя ей упасть со ступеньки, вторую запускает в разметавшиеся по плечам волосы, прижимая к себе. Расстегивая одну за одной маленькие неудобные пуговицы рубашки, пробираясь под тонкую ткань футболки, горячие руки девушки исследуют его тело. И совсем не важно, что на улице декабрь. Обжигающее ощущение прикосновений вдруг сменяется холодом вакуума внизу живота. Натали тихонько охает, когда с жирным влажным звуком он отрывается от ее губ, запрокидывая голову и шумно втягивая холодный воздух, наполненный ее духами. Неправдоподобная тишина охватывает мир, мгновенно перенося их обоих в его пустую квартиру. Девушка беззвучно смеется, запрокидывая голову. Он видит, как колышутся мягкие полные груди в такт движений ее бедер. По телу пробегает колючий холод от осознания нереальности происходящего…
Еще несколько секунд он лежал, пытаясь понять, где находится. Сон, такой реальный, что Роберт все еще чувствовал запах духов Натали и ее прикосновения, медленно растворялся в его сознании. Давно ему не снились хоть какие-то сны, а уж эротические и подавно. Он попытался выбросить это из головы, осознавая, что слишком долго не обращал внимания на потребности тела, в том числе в сексе. Вот мозг и сыграл с ним странную шутку.
Бросив взгляд на экран смартфона, отметил, что до рассвета осталось всего-ничего. Потянувшись в постели до хруста, он решил высчитать, который час в Новой Зеландии. По всему выходило, что сейчас у Натали примерно шесть вечера. Интересно, как у нее дела?
“Приветствую Вас, Натали!” — наконец собравшись с мыслями, написал он сообщение без особой надежды на ответ.
“Здравствуйте. С кем имею честь общаться?”
“О, извините. Я забыл, что сменил номер… Роберт Таннер.”
“Роберт! Как же я рада, что Вы мне написали. Буквально несколько минут назад я вспоминала о Вас.”
“Надеюсь, добрым словом?” — усмехнулся он самому себе в темноту комнаты.
