— Как твои ноги? — спрашивает он, но я знаю, не это заставило его закусить нижнюю губу.
— Хорошо, а ты часто бегаешь? — Я уже знаю ответ на этот вопрос. Никто не встает посреди ночи, чтобы пробежать четырнадцать миль, если не относится к этому серьезно.
— Это меня отвлекает. — Он пожимает плечами, с задумчивым выражением лица откидываясь на спинку кресла.
— Отвлекает от чего?
Он не сводит с меня глаз.
— От тебя.
Я усмехаюсь. Сейчас он явно не очень часто бегает, потому что большую часть времени притесняет меня.
— Почему тебе нужно от меня отвлекаться?
— Потому что, Ава... — вздыхает он. — Я не могу держаться от тебя подальше и, что еще хуже, не хочу. — В его тоне слышится разочарование. Он разочарован мной или собой?
Официантка приносит кофе и на секунду задерживается, но не получает благословения еще одной сбивающей с ног улыбки. Джесси сосредоточен только на мне. Его утверждение горько-сладкое. Я рада, что он не может держаться от меня подальше, но немного обижена, что это, кажется, его раздражает.
— А почему это должно тебя беспокоить? — спрашиваю небрежно, помешивая капучино и мысленно умоляя дать мне удовлетворительные ответы. Проходит несколько мгновений, но он все еще молчит, поэтому я поднимаю глаза. Вижу, как он мучительно терзает губу, а его шестеренки крутятся со скоростью сто миль в час.
Наконец он шумно выдыхает и опускает глаза.
— Меня это тревожит, потому что я чувствую, что теряю контроль. — Он снова пристально смотрит на меня, пронизывая зеленым взглядом. — Чувство потери контроля — это не то, что мне хорошо удается, Ава. Не там, где дело касается тебя.
Ах! Неужели он признает, что абсолютно неразумно помешан на контроле? Совершенно очевидно, что он не справляется, когда ему бросают вызов — я видела доказательства лично.
— Если бы ты был более благоразумен, то не слишком часто терял бы контроль. Неужели ты так поступаешь со всеми своими женщинами?
Его глаза распахиваются, потом сужаются.
— Я никогда не интересовался кем-то настолько, чтобы чувствовать себя так. — Он берет кофе. — Чертовски похоже на меня — найти самую дерзкую женщину на планете, чтобы...
— Пытаться контролировать? — Я поднимаю брови, и он еще больше хмурится. — А как насчет других отношений?
— У меня нет никаких отношений. Я в них не заинтересован. В любом случае, у меня нет на это времени.
— Ты потратил достаточно времени, чтобы уничтожить всех и вся вокруг меня, — выпаливаю я поверх кофейной чашки. Если это не отношения, тогда не знаю, что это такое.
Он качает головой.
— Ты — совсем другая. Я же говорил, Ава, что уничтожу любого, кто попытается встать у меня на пути. Даже тебя.
Это я знаю. Меня уже уничтожили, когда я отказалась остаться дома. Ритуал уничтожения меня несколько отличается от ритуала уничтожения других людей, на чью долю выпало такое удовольствие. На ум тут же приходит бедный кокни. Отношения его не интересуют? И к чему тогда все это?
Наш завтрак приземляется на стол, пахнет божественно. Приступив к трапезе, обдумываю его слова о потере контроля. Решение довольно простое — перестань быть таким неразумным и сложным. Если будет продолжать в том же духе, то свалится от сердечного приступа, вызванного стрессом.
— Почему я так отличаюсь от других? — спрашиваю я тихим голосом.
Он принимается за лосося.
— Не знаю, Ава, — так же тихо говорит он.
— Ты мало что знаешь, не так ли? — Это все, что он, черт возьми, говорит, когда я пытаюсь определить причину его пристрастия к контролю. Я разжигаю «всевозможные чувства». И что мне теперь со всем этим делать?
— Я знаю, что никогда не хотел трахнуть женщину больше одного раза. А вот тебя хочу.
Я в ужасе отшатываюсь, чуть не подавившись куском тоста.
У него хватает совести выглядеть виноватым.
— Это прозвучало неправильно. — Он кладет вилку, закрывает глаза и трет виски. — Я пытаюсь сказать, что... ну... я никогда не интересовался женщиной настолько, чтобы желать большего, чем секс. До тех пор, пока не встретил тебя. — Трение становится более агрессивным. — Я не могу объяснить, но ты это почувствовала, не так ли? — Он смотрит на меня. Мне кажется, в поиске подтверждения я вижу отчаяние. — Когда мы встретились, ты это почувствовала.
Я слегка улыбаюсь.
— Да, я это почувствовала. — Такого не забыть никогда.
Выражение его лица мгновенно меняется — он снова улыбается.
— Ешь свой завтрак. — Он тычет вилкой в мою тарелку, и я смиряюсь с тем, что живу без знания, которого так отчаянно хочу. Если он сам не знает, то у меня нет ни малейшего шанса. Будет ли легче справиться с ним, если я выясню, что запускает его сложный ум?
Как бы то ни было, он — в нескольких словах — сказал, что хочет большего, чем секс, да? Значит, он заботится обо мне. Разве забота равна контролю? И у него никогда не было отношений? Ни на секунду не могу в такое поверить. Женщины бросаются на этого мужчину. Не может же он просто трахнуть их разок и все? Господи, если он никогда не трахал женщину больше одного раза, то сколько же их было? Я как раз собираюсь задать этот вопрос, но останавливаюсь, лишь успев сделать вдох. Хочу ли я это знать? Я спала с этим мужчиной без всякой защиты, и, хотя он сказал, что всегда пользовался презервативом со всеми — кроме меня — должна ли я ему верить?
— Нужно купить тебе платье для юбилейной вечеринки в «Поместье», — объявляет он, очевидно, чтобы отвлечь от одолевающих меня вопросов и мыслей. Уверена, он знает, о чем я думаю.
— У меня полно платьев, — говорю я без особого энтузиазма, и это нормально, потому что так и есть. Меня лишь наполовину утешает тот факт, что Кейт будет рядом, чтобы помочь мне пережить вечер, где на меня будет пялиться и отпускать коварные замечания Сара. Интересно, он трахал Сару? Вполне возможно, если он трахает женщин всего один раз. Эта мысль заставляет меня слишком резко впиться зубами в свой завтрак.
Он хмурится.
— Тебе нужно новое. — Именно этот тон заставляет меня бросать ему вызов.
Вздыхаю от перспективы очередного спора об одежде. У меня более чем достаточно вариантов и без покупки нового платья. Кроме того, даже если бы их у меня не было, я найду что-нибудь, лишь бы избежать похода по магазинам с Джесси.
— В любом случае, я тебе должен. — Он перегибается через стол и заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос.
Да, он мне должен, но я этого не хочу, потому что сомневаюсь, что буду иметь право голоса по выбору платья.
— И я смогу выбрать?
— Конечно. — Он кладет нож и вилку на тарелку. — Я не совсем помешан на контроле.
Я чуть не роняю столовые приборы. Он что, прикалывается?
— Джесси, ты действительно очень особенный. — Придаю голосу всю сладость, которой заслуживает это заявление.
— Не такой особенный, как ты, — подмигивает он мне. — Готова прошвырнуться по Кэмдену, детка?
Я киваю, выуживая из сумочки кошелек, он смотрит на меня с недоумением. Кладу двадцатку под солонку и наблюдаю, как он с преувеличенным раздражением встает, роется в кармане и заменяет мои деньги своими, выхватывая кошелек из моей руки и запихивая банкноту обратно.
Помешанный на контроле!
На столе начинает дребезжать мой телефон, но прежде, чем я успеваю приказать мозгу взять его, Джесси выхватывает его у меня из-под носа.
— Да? — приветствует он неизвестного собеседника.
Я изумленно смотрю на него. У него напрочь отсутствуют манеры, когда речь заходит о телефоне. И все же, кто звонит?
— Миссис О’Ши? — невозмутимо говорит он.
У меня отвисает челюсть. Нет! Только не мама! Я пытаюсь выхватить у него телефон, но он уворачивается от меня с озорной ухмылкой на безумно красивом лице.
— Я имею удовольствие быть с вашей прекрасной дочерью, — сообщает он маме. Обхожу стол, а он поворачивается в другую сторону, хмуро глядя на меня.
Стискиваю зубы и отчаянно машу ему, но он только поднимает брови и медленно качает головой.
