— Да, Ава много рассказывала о вас, буду с нетерпением ждать встречи.
Ах, ты, бесючий придурок! Я почти ничего не рассказывала Джесси о родителях и уж точно не говорила им про него. Боже, только этого мне не хватало. Свирепо глядя на него, протягиваю руку, но он отступает назад.
— Да, я ее сейчас позову. Было приятно с вами пообщаться.
Он протягивает мне телефон, и я молниеносно выхватываю его у него из рук.
— Мама?
— Ава, кто это был? — Мама, как я и думала, озадачена. Предполагалось, что в Лондоне я живу свободной и одинокой жизнью, а тут на звонки отвечает незнакомый мужчина. Сузив глаза, смотрю на Джесси, который выглядит довольно гордым собой.
— Просто друг, мама. Что случилось?
Джесси хватается за сердце, изображая раненого солдата, но раздраженное выражение лица не соответствует игривому поступку — ни в малейшей степени. Слышу, как мама неодобрительно хмыкает. Не могу поверить, что он только что сделал, высокомерная задница. И ко всему остальному, с чем я должна иметь дело, теперь у меня есть дополнительный бонус — мама будет сходить с ума, что я слишком рано прыгаю в другие отношения.
— Мне звонил Мэтт, — категорически заявляет она.
Я отворачиваюсь от Джесси, пытаясь скрыть шок. Почему Мэтт позвонил маме? Черт! Я не могу говорить об этом в присутствии Джесси.
— Мам, можно я тебе перезвоню? Я в Кэмдене, здесь очень шумно. — Касаюсь плечами мочек ушей, когда чувствую, как взгляд Джесси впивается мне в спину.
— Да, просто хотела, чтобы ты знала. Он был само дружелюбие, мне это не нравится.
Похоже, она в ярости.
— Ладно, я позвоню тебе позже.
— Прекрасно, и помни, беззаботное веселье. — Она добавляет последнюю фразу, чтобы явно напомнить о моем статусе — каким бы он ни был.
Я поворачиваюсь к Джесси, обнаруживая выражение, которое, как я знала, увижу — очень несчастное.
— Зачем ты это сделал? — кричу я.
— Просто друг? Ты часто позволяешь друзьям трахать тебя до умопомрачения?
Опускаю плечи, сдаваясь. Постоянные перемены этого мужчины в вопросе наших отношений сжигают мне мозг. Он трахает меня; он заботится обо мне; он контролирует меня...
— Твоя миссия состоит в том, чтобы сделать мою жизнь как можно более сложной?
Его взгляд смягчается.
— Нет, — тихо отвечает он. — Прости.
Боже милостивый, неужели у нас прорыв? Он только что извинился за то, что вел себя, как задница? Сейчас я ошеломлена еще больше, чем тогда, когда он схватил мой телефон и поприветствовал маму, как старого друга. Он сам сказал, что нечасто извиняется, но, учитывая его нелюбовь к извинениям, он совершает много сумасшедших поступков, за которые стоит просить прощения.
— Забудь.
Вздыхаю и засовываю телефон в сумочку. Выхожу на улицу, направляясь к каналу. Через несколько секунд его рука обвивается вокруг моего плеча. У папы сейчас, наверное, уши разболелись от бедной мамы. Уверена, позже меня засыплют кучей вопросов. А что касается Мэтта... его игру я знаю. Скользкий червяк пытается умаслить родителей. Его ждет сильное разочарование. Теперь родители открыто его не любят, так как до этого мирились с ним ради меня.
***
Остаток утра и почти весь день мы бродим по Кэмдену. Мне здесь очень нравится. Разнообразие — это лучшее, что может предложить Лондон. Я могу часами бродить по мощеным улочкам рынков и лавочкам. Джесси потакает мне, пока я шныряю по торговым рядам, держась поближе и постоянно до меня дотрагиваясь. Я очень рада, что извинилась.
Мы идем через продовольственные ряды, и я больше не могу выносить жару. Здесь не особенно жарко, но из-за туристов и толкучки я чувствую, что задыхаюсь. Снимаю с себя сумочку и кардиган, чтобы обернуть им талию.
— Ава, у твоего платья пропал огромный кусок ткани!
Я с улыбкой оборачиваюсь и вижу, что он пялится на вырез платья. Что он сделает? Разденет меня и разрежет платье на куски?
— Нет, это такой дизайн, — сообщаю я, завязывая кардиган вокруг талии и надевая сумочку. Он разворачивает меня, подтягивая кардиган еще выше, пытаясь прикрыть обнаженную плоть.
— Может, прекратишь? — смеюсь я, вырываясь на свободу.
— Ты это нарочно? — рявкает он, кладя большую ладонь мне на спину.
— Если тебе нужны юбки до пола и джемперы с воротником под горло, то предлагаю найти кого-нибудь своего возраста, — бормочу я, когда он, крепко держа меня за руку, ведет сквозь толпу. За свою наглость я зарабатываю тычок под ребра. В следующий раз он наденет на меня паранджу.
— Сколько, по-твоему, мне лет? — недоверчиво спрашивает он.
— Откуда ж мне знать? — бросаю в ответ. — Не хочешь избавить меня от раздумий?
Он усмехается.
— Нет.
— Конечно же, нет, — бормочу я.
Что-то привлекает мое внимание. Я быстро сворачиваю к лавочке хиппи, полной ароматических свечей и всякой всячины. Слышу, как Джесси ругается позади, пробираясь сквозь толпу, чтобы не отстать от меня.
Я добираюсь до лавочки, и меня встречает очередной взрослый мужчина с дредами и множеством пирсинга.
— Привет. — Я улыбаюсь, протягивая руку, чтобы взять с полки матерчатую сумку.
— Добрый день, — говорит он. — Вам помочь? — Он встает рядом со мной у прилавка и помогает поднять сумку.
— Спасибо. — Я снова чувствую на себе теплую ладонь Джесси, когда открываю сумку и достаю ее содержимое.
— Что это? — спрашивает Джесси, заглядывая мне через плечо.
— Это, — я встряхиваю ткань, — тайские рыбацкие штаны.
— Думаю, тебе нужен размер поменьше. — Он хмурится, пробегая глазами по огромному куску черного материала, который я держу в руках.
— У них один размер.
Он смеется.
— Ава, в них может влезть десять человек.
— Их обматывают вокруг себя. Подходит для любого размера. — Я уже несколько месяцев собираюсь заменить свои старые.
Он отодвигается в сторону, не убирая руки, и с сомнением смотрит на штаны. Надо признать, они действительно выглядят как брюки для самого тучного человека в мире, но как только вы с ними освоитесь, они окажутся очень удобными для того, чтобы носить их дома по выходным.
— Позвольте, я покажу. — Хозяин лавки забирает у меня штаны и опускается передо мной на колени.
Чувствую, как ладонь Джесси на моей спине напрягается.
— Мы их берем, — быстро выдает он.
О, грядет уничтожение!
— Надо примерить, — бодро говорит Дреды, покачивая штанами у моих ног.
Я поднимаю ногу, чтобы влезть в брючину, но меня тут же слегка тянут назад. Бросаю на него предупреждающий взгляд. Он ведет себя нелепо. Человек просто проявляет дружелюбие.
— Мисс, у вас великолепные ноги, — радостно сообщает Дреды.
Я съеживаюсь.
— Спасибо. — Не поощряй его!
— Дайте мне. — Джесси выхватывает штаны у Дредов, прежде чем прислонить меня спиной к полке, полной свечей. Качая головой и бормоча что-то себе под нос, он опускается на одно колено и подставляет мне брюки. Я мило улыбаюсь хозяину лавки, который, похоже, не обращает внимания на уничтожение Джесси, вероятно, он слишком обкурился, чтобы это заметить. Я влезаю в штаны, натягиваю их, пока Джесси придерживает их с боков, его лоб прочерчивает хмурая морщинка. Храни его Господь!
Быстро беру в свои руки процесс примерки, опасаясь, что Дреды попытается перехватить инициативу.
— Вот так, видишь? — Я завязываю штаны сбоку.
— Великолепно, — насмехается Джесси, глядя на них в замешательстве. Он встречается со мной взглядом, я расплываюсь в широкой улыбке. Он качает головой, сияя глазами. — Хочешь их?
Под пристальным взглядом Джесси я начинаю расстегивать и снимать штаны.
— Заплачу сама, — сообщаю я ему.
Он закатывает глаза, с отвращением фыркая, и достает из кармана пачку банкнот.
— Сколько стоят эти штаны? — спрашивает он Дреды.
— Всего лишь десятку, приятель.
Я складываю их и запихиваю в сумку.
— Джесси, за штаны плачу я.
