— Всего? — Джесси пожимает плечами и сует хозяину лавки банкноту.
— Спасибо. — Тот засовывает ее в поясную сумку.
— Пойдем, — говорит Джесси, снова кладя руку на мою обнаженную спину.
— Не стоило уничтожать беднягу, — стону я. — И я сама хотела заплатить за штаны.
Он притягивает меня к себе и прижимается губами к моему виску.
— Замолкни.
— Ты невозможен, — говорю я.
— А ты прекрасна. Могу я теперь отвезти тебя домой?
Я киваю, глядя на своего вызывающего мужчину.
— Да. — У меня болят ноги. И я должна похвалить его за то, что сегодня он терпимо отнесся к моим неторопливым блужданиям. Он вел себя довольно благоразумно.
Позволяю ему вести себя через толпу, пока мы не выходим из переполненного переулка, и тут мои уши атакует грохочущая, тяжелая техно-музыка. Оглядываюсь и вижу неоновые огни, выплывающие из темноты здания бывшей фабрики, и толпу людей, собирающихся у входа. Я никогда не бывала в этом месте, но оно славится клубной одеждой и дикими штучками.
— Хочешь заглянуть?
Я смотрю на Джесси и вижу, что он проследил за моим взглядом до входа на фабрику.
— Думала, ты хочешь домой.
— Можем быстро взглянуть. — Он направляется к входу и заводит меня в тускло освещенное помещение.
Когда мы входим, музыка ударяет в барабанные перепонки. Первое, что я замечаю, — это две танцовщицы, одетые в нижнее белье высокой степени прозрачности, исполняющие довольно потрясающие движения на металлическом подвесном балконе. Не могу туда не смотреть. И не скажешь, что мы в ночном клубе в столь ранний час. Джесси ведет меня к эскалатору, который увозит нас вниз, в недра фабрики. Достигнув нижнего уровня, глаза атакуют флуоресцентные одежды всех цветов и видов. Неужели такие вещи носят?
— Не кружево, да? — Он задумчиво наблюдает, как я разглядываю ярко-желтую мини-юбку с металлическими шипами, торчащими из подола.
— Не кружево, — соглашаюсь я. Ужас какой. — Неужели кто-то носит такие вещи?
Он смеется, кивая на группу людей, которые выглядят так, будто вот-вот упадут в обморок от восторга. На них, должно быть, миллион пирсинга. Он ведет меня по лабиринту коридоров. Я полностью поглощена окружением. Серьезная клубная атмосфера для крутого тусовщика.
Мы бродим по металлическому лабиринту стальных коридоров и спускаемся еще по нескольким лестницам, обнаруживая, что со всех сторон нас окружают... секс-игрушки. Я съеживаюсь. Музыка становится громче и однозначно вульгарнее. Я разеваю рот, слушая, как какая-то ненормальная вопит о том, что сосет член на танцполе, в то время как одетая в кожу госпожа трется промежностью о черный металлический шест. Я не ханжа, но это выше моего понимания. Так, мы на территории для взрослых, и я чувствую себя крайне неловко. С сильной нервозностью смотрю на Джесси.
Его глаза сверкают, выражение лица демонстрирует избыток веселья.
— В шоке? — спрашивает он.
— Чуток, — признаю я. Не столько от атрибутики, сколько от пташки в углу — в тату и пирсинге по всему телу и на восьмидюймовых платформах. Практически голая, она выполняющей очень незаконные движения. Вот, от чего моя челюсть падает на пол.
Охренеть! Неужели Джесси нравится подобное дерьмо?
— Немного чересчур, да? — размышляет он, подталкивая меня к стеклянному шкафу. С облегчением вздыхаю от его заявления.
— Ого! — выпаливаю я, оказавшись лицом к лицу с огромным вибратором, украшенным стразами.
— Не волнуйся, — шепчет мне на ухо Джесси. — Тебе он ни к чему.
Я задыхаюсь, и он тихо смеется мне в ухо.
— Даже не знаю. Похоже, это может оказаться весело, — задумчиво отвечаю я.
На этот раз потрясенный вздох издает он.
— Ава, я умру раньше, чем ты воспользуешься чем-то подобным. — Он бросает на нарушителя порядка полный отвращения взгляд. — Я не собираюсь делить тебя ни с кем и ни с чем. — Он оттесняет меня. — Даже с устройством на батарейках.
Я смеюсь. Он уничтожит вибратор? Его неразумность зашкаливает. Он смотрит на меня, одаривая плутоватой ухмылкой. Я таю.
— Хотя наручники я мог бы представить, — тихо добавляет он.
Что? Наручники?
— Такое ведь тебя не заводит, правда? — Я обвожу рукой комнату, прежде чем посмотреть на него.
Он отвечает мне теплым взглядом, притягивает ближе к себе и нежно целует в лоб.
— В этом мире меня заводит только одно. И она мне нравится в кружевах.
Я таю от облегчения и поднимаю глаза на мужчину, которого люблю так сильно, что это причиняет боль.
— Отвези меня домой.
Он одаривает меня полуулыбкой и благоговейно целует в губы.
— Выдвигаешь какие-то требования? — спрашивает он у моих губ.
— Да. Ты не был во мне слишком долго. Это неприемлемо.
Он отстраняется и внимательно смотрит на меня — винтики вращаются, зубы терзают губу.
— Ты права, это неприемлемо. — Не переставая кусать губу, он снова сосредотачивает внимание перед собой и уводит нас обратно к машине.
Глава 34
Крепко обнявшись, врываемся в пентхаус. Я ждала этого весь день. От вожделения я вот-вот взорвусь. Мне нужно, чтобы он был со мной, немедленно.
Он снимает с моего плеча сумочку, бросает ее на пол и обхватывает меня за талию, чтобы я могла оседлать его бедра. Он ведет нас на кухню, щелкает несколькими кнопками на пульте дистанционного управления, и вскоре уши наполняются звуками «Running up that hill» группы Placebo. Это лишь усиливает мое отчаянное желание обладать им. Он человек слова.
— Хочу тебя в постели, — настойчиво говорит он, с пугающей скоростью поднимаясь по лестнице.
В попытке сократить время на раздевание, по пути наверх сбрасываю балетки. Дверь в спальню распахивается, и меня опускают на пол у изножья кровати.
— Повернись, — тихо говорит он. Я повинуюсь, предоставляя ему доступ к спине. — Пожалуйста, скажи мне, что на тебе кружево, — умоляет он, расстегивая платье. — Ты нужна мне в кружевах.
— На мне кружево, — спокойно подтверждаю я. В последнее время я ношу только его. Слышу, как он удовлетворенно выдыхает, стягивая через голову платье и позволяя ему упасть на пол.
Я поворачиваюсь к нему, его рот приоткрыт, веки полуопущены.
Он в таком же отчаянии, как и я. Он протягивает руку, медленно опускает чашечку лифчика и проводит костяшками пальцев по соску. Сердце начинает неумолимо биться. Он в нежном режиме — я люблю нежного Джесси.
Смотрю, как он заводит руки за спину, хватается за футболку и стягивает ее через голову. У меня всегда будет перехватывать дыхание от его поджарого тела.
На нем нет ни капельки жира.
— Хорошо провела день? — тихо спрашивает он. Но меня не касается. Стоя передо мной, он разувается, а я мысленно умоляю его поторопиться. Ему хочется поболтать?
— Чудесно, — говорю я, изо всех сил стараясь не обращать внимания на окружающие нас страстные ритмы музыки, особенно если он собирается немного поболтать.
— Я тоже. — Он сама серьезность и задумчивость. Не знаю, что с этим делать. — Может, сделаем его еще лучше?
О, боже.
— Да, — выдыхаю я.
— Иди сюда.
На этот раз обратного отсчета не требуется. Делаю шаг вперед, кладу руки на его твердую грудь и поднимаю лицо, встречаясь с ним взглядом. Несколько мгновений мы молча смотрим друг на друга, а потом его губы касаются моих, мгновенно перенося меня на седьмое небо под названием «Джесси» — мое самое любимое место во Вселенной.
Я стону, зарываясь руками в его волосы, чтобы удержаться, когда он поднимает меня и крепко прижимает к своему телу, наши языки соприкасаются в медленном танце. Он подводит меня к кровати, кладет под себя, а мои руки поднимает над головой. Он их не держит, но я знаю, они должны оставаться там.
Он отпускает мой рот и садится, оставляя меня разгоряченной, ошеломленной и тяжело дышащей.
Он смотрит на меня сверху, шестеренки в его прекрасном мозгу начинают крутиться на полную мощность. Я хочу знать, о чем он думает. Он уже несколько дней то впадает в задумчивость, то выходит из нее.
