— И что же в нем не так?
— Опоздал, купил, что было, на медведе пыли, как на прабабушкином хрустале. Так девочка его ж выберет, а не того пацана, что раньше пришел, столики сдвигал, вазы организовывал, это потом, с опытом приходит, что вся правда — в мелочах.
Официант принес еду.
— Только закуски? А пугала.
— Начнем с фиш энд чипс, а потом как закажу себе отбивную и разорю вас. Ой, не разорю, счет же раздельный.
— Почему пылесборник?
— У вас квартира сколько метров?
— Двести.
— Вам не понять.
— И все же?
— Вот стоит подобное в моих семнадцати метрах и половину комнаты занимает. Выкинуть жалко, и жить невозможно, вот и стоял, пыль собирал. А когда еще одного такого же подарили, то тут вопрос уже о депортации на кухню встал.
— Переехали?
— Медведи, к помойке. Вся мишура там и должна быть.
— Почти тост.
Хлопнули по рюмке текилы.
Режим "клуб" заработал, потемнело, стало грохотать и бить по глазам всполохами цветомузыки.
— Танцевать-то будем? — пришлось кричать.
— Да.
Мастерами "па" нас назвать сложно, хохотали друг над другом, делились словами, пытаясь перекричать музыку. Было странно легко, словно мы давно друг друга знаем, холод знакомства давно исчез. Медленная музыка, ее тело так близко к моему, хотелось совсем других танцев. И ей тоже, поцелуй осторожный, неуверенный.
— Прости, — она отстранилась. Подошла к стойке, что-то спросила у официанта, оставила деньги. Темно-бежевое пальто ей выдали быстро, мое все никак не могли найти. И черт с ним.
— Лана?
— Прости. Я просто выпила много. Не все могу контролировать. И это проблема.
Хрипловатый смешок.
— А может, и не стоит контролировать? Я хочу тебя. Мой дом недалеко. Поехали.
Удивленный взгляд, легкий кивок. Такси, лифт, лестница на второй этаж. Все было быстро, да и не могли мы остановиться. Она доверчиво прижалась ко мне и уснула.
Жаль, что не помнит… Но ничего, напомним.
В обед среды мы собрались за любимым столиком в нашей кафешке. Ната уже пытала Лотту, но та ждала остальных, чтоб не повторяться. Когда все собрались, Шарли поведала о штрафных санкциях.
— Выговор объявили и премий до конца года лишили, хорошо хоть не уволили. А главное, сами для друзей просят бесплатненько и быстренько что-то пафосненькое сварганить, а потом о неполученной прибыли орут.
— А шеф твой что?
— Так мы с ним договорились, что я все на себя беру, ох и орал учредитель. Денчик мог вспылить и уйти, а это катастрофа для фирмы.
— Не, нормально, а на тебя всех собак повесить, это хорошо?
— Обидно просто. Я теперь каждый день хожу мимо доски почета, на которой мой приказ о выговоре висит. А Дэн мне премию выдал за работу, неофициально, в субботу потрачу, меня на тусу пригласили, оторвусь по полной.
От рассказа о спектакле меня спас телефонный звонок, шеф срочно вызвал к себе, давно так не радовалась возможности поработать сверхурочно.
Я за последние дни стала еще ответственней, чем была, хотя казалось, куда уж больше — я уходила позже всех, приходила раньше, шуточки о ночевке стали сопровождать везде, а тут на тебе, совсем неожиданно наступили выходные, и работа не предвиделась. Голова оказалась ничем не занята, и ко мне опять вернулись картины распутного прошлого и бессмысленный разговор с Николаем. Ведь не могу я, взрослая, умная женщина, соглашаться на трехдневный секс с совершенно незнакомым человеком только из-за того, что ему, видите ли, понравилось. Да и не в моем он вкусе, мне всегда нравились высокие поджарые парни, а этот — шкаф, высокий и плотный, фу. Тогда почему сожалею? Ответа на этот вопрос не нашла. Уборка, стирка и глажка выполнены, можно по новой все сделать, а смысл? Достав старые джинсы, свитер, верный пуховичок и удобные дутики, решила поехать в Ростов, погулять по старинному городу. Так я провела субботу, а что делать с воскресеньем?
Середина октября выдалась теплой, деревья все еще стояли в золотой листве, парк так и звал. Достала спортивный костюм, надо заняться бегом, и для здоровья полезно, и думать не дает. Километров десять для начала, а дальше — как пойдет.
Мне почти удалось отделаться от мыслей о шкафе, я упорно считала свое дыхание и радовалась спасительному решению — заняться спортом.
— Ох, дамочка, любите, чтоб за вами мужики гонялись.
Сбилась с шага и чуть не рухнула на асфальт. Шкаф, облаченный в деловой костюм, оказывается, бежал рядом, а сейчас спас меня от неминуемого падения.
— Как вы меня нашли?
— На машине еду, смотрю — бежите, решил присоединиться.
— Что вам от меня надо?
— А что нужно здоровому мужику от красивой дамы?
— От бабы.
— Чего?
— К мужикам обычно бабы прилагаются, а дамы к джентльменам.
— Не, к дамам кавалеры.
— Тем более. И что вам надо от меня?
— Представляешь, занесла меня нелегкая в магазин белья, на что ни посмотрю, тебя представляю в этом, так и скупил полколлекции. Но мне оно ни к чему, может, заберешь, будешь носить и меня вспоминать.
— Носите сами.
— Не мой размер.
— Подарите.
— Так отказываешься?
— Другой подарите.
— Так нет другой. О тебе только и думаю.
— И что сделать, чтоб вы от меня отстали?
— Знамо что. Переспим, и интерес пройдет.
— А точно пройдет?
— Точно, точнехонько.
— А я не уверена. Какие гарантии?
— Вот те крест.
— Слабые гарантии. Придумайте что-нибудь другое. А. Я уже придумала, садитесь в машину и едете по шоссе, вдоль дороги стоят любые размеры, и белье пристроите, и похоть удовлетворите.
— То есть — нет?
— То есть — валите.
Мимо пробегавший пес прыгнул в мою сторону. И я тут же вцепилась в Николая.
— Передумала?
— Нет, просто собак боюсь.
— Так мне валить?
— Да.
— А там впереди еще с собаками идут, с целой сворой. Могу предложить услуги по защите.
— Обойдусь.
Я перешла на другую парковую дорожку, там собак не было, зато были хамы в большом количестве, пору толчков проигнорировала, но кто-то летел по аллее, снося окружающих, и одним из несчастливцев оказалась я, падая, сильно зашибла колено о бордюр, от боли слезы брызнули из глаз.
— Ну вот, предлагал же защиту.
Меня подняли и переместили на скамью, брючину Николай задрал и рассматривал место ушиба.
— Повезло, зашибли немного, холод поможет и троксевазин. Сейчас организую первую помощь.
Мои протесты не возымели действия, меня, как мешок, запихнули в машину, потом выгрузили и отнесли куда-то.
— И где я?
— Не узнаешь? У меня.
— Ну ты и жучила.
— Не надо грязи, сейчас лед приложу и за врачом пойду.
Он, действительно, сделал компресс и исчез, вернулся через несколько минут в сопровождении человека, мало напоминающего врача.
— Врач он, врач.
Да мне уже было все равно, кто будет смотреть мое колено, лишь бы побыстрей весь этот цирк закончился, и я могла сбежать. Осмотр закончился, и врач удалился.
— Куда собралась, врач сказал пока колено не тревожить.
— Отлежусь дома.
— Да не буду я к тебе приставать. Щас перетащу на диван, включу фильмец, посмотришь, отдохнешь и поедешь домой.
— Я хочу сразу домой.
— Тогда тебе придется дверь ломать, на этот раз я ее закрыл и ключи убрал.
— Это называется — похищение.
— Это называется — забота. Все, не спорь.
Меня переложили на диван и включили старую любимую комедию "Служебный роман". Это кино я смотрела тысячу раз, и еще столько же посмотрю, и, зная наизусть, все равно улыбаюсь каждой шутке.
— Есть будешь?
— Ага… ой, нет.
— Первое слово дороже второго.
Он резал отбивные и кормил меня, как ребенка, у меня уже не было сил злиться и защищаться. Наверное, со стороны так и выглядели любящие семьи — совместный просмотр фильма, он ласково поглаживает ее ноги, а она радуется его любящим прикосновениям, с этой мыслью я и заснула, так и не дождавшись титра "А через девять месяцев у Новосельцевых было уже три мальчика".
