уж по чесноку.
Может быть, моя главная ошибка именно в том и состоит, что я пытаюсь вместить Женьку в нишу, которая ей мала, – нишу среднестатистической женщины. В то время как она не то чтобы не женщина даже, – не человек… Какая-то инопланетянка. Непонятная. Не своя. Странная. Бесполая. Удивительное дело, я её совершенно не воспринимал, как женщину, но именно женским пытался для себя объяснить всё, что Воскресенская для меня делала.
– Ну, вот мы и дома.
Выныриваю из своих мыслей.
– Спасибо, Вань.
– Может, в магазин заехать? Что-то поесть купить?
– Нет, спасибо. Я закажу доставку.
– И то так. Что время попусту тратить…
Киваю. Выскакиваю под дождь. К счастью, Иван больше не лезет ко мне со своим зонтиком. Поднимаюсь в квартиру. Первым делом действительно заказываю ужин. Пока тот готовят и везут – отмокаю в ванне. К хорошему привыкаешь быстро. Как показывает практика, на то, чтобы отвыкнуть уходит гораздо больше времени.
Туман памяти рассеивается, стоит чуть ослабить контроль. И вот уже перед глазами в клубах поднимающегося от воды пара она…
Мой план до смешного прост: соблазнить дочку Воскресенского (это, учитывая мой опыт, не проблема) и выведать у неё всё, что той известно о готовящейся в отношении меня провокации. Ничего трудного на первый взгляд. Перевербовка шпиона – всем давно известная тактика. Я лишь одного не учитываю. Того, что ненависть к ней (я ведь был совершенно уверен, что в сведении со мной счётов ей отводится какая-то роль) сделает практически невозможным такой сценарий. Сами посудите – как пускать пыль в глаза той, кто не вызывает у тебя никаких других эмоций, кроме злобы и отвращения? Той, кто тебе даже не нравится… Как трахать бабу, которую ты в принципе не можешь представить без костюма? Как вообще к ней подкатить, когда от её холодного рыбьего взгляда мороз по коже?
Я, конечно, пытался. То просил, чтобы именно она мне приготовила кофе, то что-то у неё спрашивал… А она так на меня смотрела, что каждый раз при этом себя чувствуя безнадёжным идиотом. Загнанным в угол зверем, от которого ускользает последний шанс.
Но потом был новогодний корпоратив. Шампанское рекой, смех, шум… Офис с утра стоял на ушах, хотя под вечеринку, конечно, заказали ресторан. Я смотрел на всё это веселье и злился ещё больше. Злился на то, что они не понимали, не чувствовали того же, что и я… Ощущения надвигающегося конца.
Видимость работы создавала только Воскресенская. Поощряя такой энтузиазм, я её и гонял туда-сюда с какими-то никому не нужными бумажками. В конце концов даже ей это надоело. В очередной раз войдя в мой кабинет, Женька тихо спросила:
– Сергей Зурабович, вы от меня чего хотите?
А я ведь к тому моменту уже просто не в себе был. Откинулся на спинку кресла, сложил на груди руки и, проведя по ней злым насмешливым взглядом, бросил:
– Сам не знаю. Вот думаю, хочу ли я тебя трахнуть?
Сейчас я думаю, что надеялся хоть этим её смутить. Или взбудоражить. Или… Да что угодно, лишь бы она перестала смотреть на меня так, будто я уже пустое место. Потому как на тот момент я ещё не был им. А Женя всё так же ровно спросила:
– И что?
– И что? – повторил я, хищно подбираясь.
– Да. И что? Хотите – нет?
Я привстал, опираясь ладонями на стол. Глянул на неё, зло набычившись. Теперь-то я понимаю, что в тот момент сходил с ума от собственного бессилия. Тогда же… не знаю, о чем я думал. Вероятно винил Воскресенскую во всех моих бедах. Наверное, мне просто нужны были виноватые.
– А если хочу? Ты мне дашь?
– Прям тут? – она обвела равнодушным взглядом чёртовы стены, будто её волновала лишь наша локация.
– Тебя здесь что-то не устраивает?
– Не вижу кровати.
– С чего ты решила, что без неё нам не обойтись?
Евгения, мать ее, Александровна до печенок меня достала своим высокомерием. Стало жуть как интересно – она с таким же непроницаемым лицом трахается? Или всё-таки нет? Я преодолел разделяющие нас метры, схватил её за руки и толкнул к столу. Воскресенская приземлилась на него животом, не успев выставить перед собой руки. Юбка длиной до колен задралась, открывая вид на худые, как палки, ноги. И в этот самый момент я всё-таки испытал какое-то возбуждение. Вот только не думаю, что оно имело какое-то отношение к ней. Скорее к ситуации в целом. Такого рода истории всегда больше про доминирование, чем про секс. В ситуации, когда я полностью терял контроль над собственной жизнью, мне было важно чувствовать контроль хотя бы над другим человекаом…
Я подошел к Женьке впритык, дёрнул пряжку ремня. И следом – рывком задрал ее юбку, оголяя тощий, совсем не женственный зад.
– Всё ещё думаешь, что кровать – такая уж важная штука? – усмехнулся, безжалостно разрывая колготки у неё в промежности.
– Нет…
– Может, хочешь уйти?
Пауза. Ситуация складывалась абсолютно ненормальная. Но я какого-то чёрта не спешил с ней покончить. И водил, водил пальцами вверх-вниз по прорехе, ощупывая пухлые, плотно сведённые вместе губы.
– Нет, – сказала Воскресенская и даже, обернувшись, смерила меня полным непрошибаемого достоинства взглядом. Словно это не она передо мной стояла в самой беззащитной позе из всех возможных.
– Ну, нет – и нет, – философски заметил я. Мне что? Главное было выяснить. А раз девчонка оказалась не против… Я достал бойца и в несколько коротких сильных движений рукой привёл его в полную боевую готовность. Всё это время Женька молча лежала на столе. И только её обтянутые тонким шёлком блузки лопатки поднимались и опускались в каком-то странном дерганом ритме.
Я вошёл в неё рывком и сжал в зубах одну из этих выступающих косточек. Она тихо всхлипнула.
– Мне точно продолжать? – спросил, впрочем, уже вообще не уверенный, что смог бы остановиться, такой изумительно тугой она была.
– Да. – Опять же коротко и недоумённо, будто ей не по силам оказалось понять, какого чёрта я болтаю, когда надо действовать. Я
