Утром Талли протянула Робину чашку кофе, и он спросил:
— Талли, почему ты не одета? Уже восемь.
— Сегодня я не пойду на работу.
— Ты ушла с работы?
— Нет, не ушла. Умерла моя мать.
— Прости, — сказал он после паузы. — Ты что же, не собиралась мне об этом говорить?
— Я говорю тебе это сейчас.
— Когда ты узнала?
— Ночью. Мне позвонили из больницы в три часа утра.
— Где же ты была в это время? — продолжал спрашивать Робин.
— На первом этаже.
— Почему ты не разбудила меня?
Она пожала плечами.
— Зачем?
Робин откинулся на спинку стула и поставил нетронутую чашку кофе на стол.
— Понимаю. Тебе нужно было все обдумать одной, так?
— Нет. Это тебе нужно было поспать.
— Как это кстати для тебя, — сказал он холодно. — Как удобно. Отчего она умерла?
— Обширное кровоизлияние в мозг. Она принимала ванну, а вода была очень горячей.
— Прости меня, — сказал Робин, гладя Талли в лицо. — Ночью ты сильно переживала и не хотела, чтобы я это видел, а теперь ты успокоилась, так?
Теперь Талли в свою очередь холодно посмотрела на Робина.
— Да что с тобой сегодня?
— Сегодня? — сказал он, выходя из кухни. — Сегодня?
«В среду 18 июля 1990 года в 2 часа 30 минут в больнице города Топика от кровоизлияния в мозг скончалась Хедда Мейкер, проживавшая на Техас-стрит, 1501. Почтенная миссис Мейкер трудилась на благо города Топика с 1959 по 1981 год. Организацию панихиды и кремацию взяло на себя похоронное бюро «Пенвелл — Гейбл» на Юго-Восточной улице в субботу 21 июля в 10 часов. Миссис Мейкер оплакивают ее любящая дочь Натали Анна Де Марко, любящий зять Робин Де Марко, любящие внуки Робин Де Марко-млад. и Дженнифер П. Де Марко».
Сообщение появилось в четверг в «Топика Капитал джорнал». Талли пришла в дом скорби в девять — как на работу. Джек упросил оставить Дженни с ним. Около полудня вместе с ней он зашел почтить память Хедды. Талли была рада, что он быстро ушел: она не хотела, чтобы Дженни смотрела на мертвых.
Восемь часов подряд Талли просидела на удобном стуле в обитом дубовыми панелями зале похоронного бюро, слушая приглушенное бормотание нового сотрудника «Пенвелл— Гейбл», мальчика лет девятнадцати, читающего Евангелие. В пять Талли забрала Дженни и отвезла ее домой. Она покормила детей, помогла Бумерангу сделать уроки, выкупала Дженни и к семи часам вернулась в дом скорби. Она просидела там до десяти, а после на пару часов заехала к Джеку.
Талли подошла к гробу только один раз. Она попрощалась с Хеддой в четверг утром, положив на гроб букет живых цветов. «Пенвелл — Гейбл» поработало на славу, лицо покойницы выглядело ничуть не хуже, чем при жизни. Да, они были настоящие мастера своего дела — эти мистер Пенвелл и мистер Гейбл. Хорошо, что она снова — уже во второй раз — обратилась именно к ним.
Талли очень удивилась тому, сколько народу пришло проститься с Хеддой в четверг и пятницу. Пришли бывшие сослуживцы со старого очистительного завода, соседи по Гроув и Техас-стрит, медсестры и врачи, лечившие ее. Пришла даже сестра, обнаружившая Хедду в ванне, она плакала и без конца извинялась.
Пришли Милли и оба брата Робина с семьями. Пришла Шейки, положила на гроб цветы и подошла к Талли:
— Что это за П.? — шепотом спросила она.
— Какое П.? — не поняла Талли.
— Дженнифер П. Де Марко?
— Пенелопа, — невозмутимо ответила Талли.
— Правда? — удивилась Шейки. — Дженнифер Пенелопа Де Марко?
— Совершенно верно, — подтвердила Талли.
Пришла тетя Лена. Она бросила на гроб несколько цветков и направилась к Талли.
— После смерти Хедцы осталась еще ее сестра, я, Лена Крамер.
— Вы не сестра ей, — возразила Талли.
— Сестра, — с вызовом заявила Лена.
— Вы не сестра ей, — спокойно повторила Талли. — Вы дочь женщины, жившей с мужчиной, который не был Хедде отцом. Близкое родство, правда?
Пришел Тони Мандолини. Он одряхлел и облысел, но все так же высоко держал голову. Он положил цветы и, подойдя к Талли, поцеловал ее в щеку.
— Милая Талли, мужайтесь, — сказал он.
— Хорошо, буду мужаться, — ответила она, чуть улыбнувшись.
— Линн, наверное, придет на кремацию, — шепнул он ей на ухо. — Это еще не решено, но я думаю, она придет.
— Я бы очень этого хотела, — искренне сказала Талли. — Очень.
Пришли Анджела Мартинес с Джулией. Анджела громко рыдала, вытирая слезы носовым платком.
— Талли, бедняжка, — всхлипывала она, уткнувшись в щеку Талли, отчего она мгновенно стала мокрой. — Ты теперь настоящая сирота.
— Мне почти тридцать лет, у меня есть муж и двое детей, — заметила Талли, сильно сжав Анджеле руку. — И потом у меня есть вы.
— Ты хорошая дочь, Талли. Несмотря на все размолвки, ты все так хорошо устроила. Посмотри, сколько у Хедды цветов.
Талли похлопала Анджелу по руке.
— Да упокоит Господь ее душу, — сказала она.
Потом Талли обняла Джулия.
— Талли, дорогая, — шепнула она, у меня хорошая новость. Я останусь здесь до конца лета. Я тебе потом все расскажу, договорились?
«А у меня плохая новость, — подумала Талли. — Я не останусь здесь до конца лета».
В пятницу Талли опять сидела на своем посту, глядя на часы. Скоро пять. Пора идти домой обедать. Еще один вечер — и все будет позади.
В зале никого не было. Только молоденький Джеф все читал над гробом Евангелие. Люди придут попозже. Наверняка они могли бы приятнее провести вечер пятницы.
Вошел высокий мужчина, мельком посмотрел на Талли и подошел к гробу. Талли равнодушно наблюдала за ним. Она и вовсе не обратила бы на него внимания, если бы его взгляд не задержался на ней чуть дольше, чем обычно. Он аккуратно положил у гроба цветы. Талли заметила, что это были желтые гвоздики. Мужчина склонил голову, внимательно посмотрел на лицо покойницы и перекрестился. Затем сделал шаг назад и рухнул на стул.
Талли еще раз взглянула на часы. Без пяти пять. Пора.
Она снова посмотрела на незнакомца. Со спины было видно только седину и приличный костюм. Талли совсем уже собралась встать я уйти.
Неожиданно мужчина обернулся и принялся разглядывать Талли в упор.
Внутри у Талли все похолодело и онемело. Она слышала, как где-то в животе отзываются удары ее сердца, кровь бросилась в лицо, руки задрожали, и Талли спрятала их в складках своей длинной черной юбки.
Мужчина встал и направился к ней. Строгое бледное лицо с высокой залысиной; на нем был темно-синий костюм и галстук в черно-белую полоску; в руке он держал спортивную сумку «Адидас». Все это Талли увидела и осознала в одно мгновение, а потом поднялась ему навстречу.
