Спасибо, что помогли. А что вы здесь делаете?
– Гуляю, – серьезно ответил мальчишка. Ах да… Подросткам же вроде положено по гаражам на каникулах лазить даже в самую мерзопакостную погоду. – Я через дорогу живу, на улице Воронина, в тридцать четвертом доме.
– Ясно, – снова кивнула я. А затем спросила словно невзначай: – Значит, это гараж Степаныча?
– Ну да, – настороженно ответил мальчик.
– А сорок восьмой чей, не знаете?
– И ты туда же? – нахмурился пацан.
– Куда? – искренне удивилась я.
– Что вы все вокруг него шныряете…
Ага! Значит, Ульяна здесь была не в первый раз. Кому же принадлежит этот гараж?
– Перейдем на «ты», хорошо? – сбивчиво начала я, разнервничавшись. Хотя подросток сразу начал мне «тыкать», так что не суть. – Ты видел тут такую высокую шатенку в юбке, с сумкой…
– Голубоглазую?
– Ага! – обрадовалась я.
– Красивая, – покраснев, сказал пацан.
Я только раздраженно рукой махнула:
– На вкус и цвет, знаешь ли. По мне, ничего в ней особенного! Так видел?
– Видел, – кивнул парень.
– Круто! – зачем-то подпрыгнула я на месте от радости. – Это ее гараж?
– Ее? Нет, конечно! Им уже давно никто не пользуется, поэтому я и удивился, когда сначала эту бабу увидел, а потом и его…
– Кого его? – заорала я так неожиданно, что пацан чуть из сапог своих оранжевых не вылетел.
– Высокий такой, – начал описывать он, – патлатый…
Высокий и патлатый, высокий и патлатый… Никто из знакомых на ум не приходил.
– Я их тут в разное время видел. Высокий обычно вечером, около пяти часов приходит.
Я тут же посмотрела на спортивные наручные часы. Начало пятого.
– Может, и сегодня во столько придет, – будто прочитав мои мысли, пожал плечами подросток.
– Интересно, что они здесь делают? – тихо спросила я сама у себя.
– Да наркоту, поди, барыжат, – подсказал мальчишка, – у нас здесь в частном секторе с этим делом только так. Будто в девяностых застряли. Многие любят ширнуться по вене.
Я представила себе эту картинку: Уля с самыми чистыми глазами, в пуантах, со своей тыквенной веганской запеканкой и одними пятерками в зачетке предлагает «ширнуться» местным. Не может «А вот у Шацких Ульяна» таким заниматься…
– Ну не, – поморщилась я, – это вряд ли.
А вдруг этот высокий и патлатый вывел Улю на кривую дорожку? Любовь ведь бывает зла. Стоп! Какая еще любовь? Зачем она тогда с Пашкой на двойные свидания ходит? Она хочет втянуть друга в свои темные дела? А-а-а-а! Мой мозг кипел.
В этот момент в кармане завибрировал телефон.
– Паша? Привет! – с облегчением выдохнула я, приняв вызов. – Ты где? Отвечай!
– Вау, Пелагея, полегче! – отозвался Пашка. – Я только что забрал тачку из ремонта.
– Приезжай за мной! – выпалила я. – Сейчас адрес назову… Погоди секунду. Подскажи, какой тут адрес?
Мальчишка в оранжевых сапогах охотно разъяснил мне, как сюда доехать. Видимо, ему самому хотелось скорее от меня отвязаться.
– Что ты там забыла? – удивился Пашка, когда я назвала свое местоположение.
– Если бы я знала, – проворчала я, – но советую тебе поторопиться. – Взглянула на грозовое небо и вытянула перед собой раскрытую ладонь. – Скоро снова дождь начнется.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! – отозвался Пашка и отключился.
Люблю, когда Долгих приходит на помощь, не требуя лишних разъяснений, которые только время отнимают. Конечно, позже мне придется все ему рассказать. Только что? «Я тут хотела твою любименькую Шацкую вывести на чистую воду… Как она за твоей спиной крутит роман с высоким и патлатым».
Мальчишка в оранжевых сапогах молча развернулся и почавкал по грязи вдоль гаражной аллеи. Я поплелась за ним.
– Спасибо тебе, – сказала ему в спину.
– За что? – удивленно проговорил мальчишка, не оборачиваясь ко мне.
– За то, что спас.
– От Груни-то? – Плечи мальчишки задергались от беззвучного хохота.
– Очень смешно! – буркнула я. Захотелось поддеть кедом камушек и запустить в сторону школьника. – Маленькие собаки тоже больно цапнуть могут. А мой рукав?
– Да кто же спорит? – Мальчишка обернулся ко мне и вмиг сделался серьезным: – Я тебе совет дам: уматывай отсюда. Тут не самая благоприятная атмосфера царит. Сплошной криминал.
Будто в доказательство своих слов, пацан провел ребром ладони по горлу, а затем притопнул резиновым сапожком. Я, правда, не поняла, для чего… Меня напугать?
– Это ты про местного авторитета Груню? – решила отшутиться я.
– Груня – самое безобидное, что могло с тобой произойти, я серьезно.
Интересно, что Шацкая забыла в таком месте? Телефон зажужжал. Пашка уже подъехал. Я повернулась в сторону гаража под номером 48, рядом с которым пока никого не было. Появится ли там сегодня кто-нибудь еще?
– Ты сказал, что в пять… – начала я, но мальчишка в оранжевых сапогах уже пропал. Серьезно? Куда они все испаряются?
Любопытство жгло. Несколько холодных капель упало с неба. Идти к Пашке или дождаться таинственного «патлатого»? А если он какой-нибудь отморозок? Буду орать, звать на помощь, Долгих услышит… Я неуверенно теребила разорванный рукав толстовки. Нет уж, хватит с меня приключений. Еще немного я потопталась на месте, решая, что делать дальше, а затем решительно шагнула в сторону.
* * *
Пока добежала до Паши, дождь снова разошелся. Нырнула в теплый салон автомобиля. Вода заливала окна, дворники протяжно скрипели. В машине было тепло и пахло одеколоном Долгих. После дождя щеки мои горели. Из стереосистемы негромко доносилась музыка. Я посмотрела на друга. Пашкины волосы из-за влажности на улице завились в черные колечки. После всех злоключений было так приятно оказаться в тепле, рядом с ним. Такой родной, свой, любимый… Нестерпимо захотелось протянуть руки и обхватить Пашку за загорелую крепкую шею…
– Ковалева, я тебя убью! – известил меня Паша громким строгим голосом. Руки мои тут же опустились, и энтузиазм весь улетучился.
– Что такое? – недовольно отозвалась я.
– Ты куда меня завела в такую погоду? Тут жутко раскисшая дорога, мы сейчас точно где-нибудь застрянем. Я уже буксовал немного. Столько
